и навели пистолеты на самую гущу стана противника. Два выстрела слились в один и ознаменовали начало рукопашной!

Бедуины не побоялись направленных на них копий. Не смутила их и более высокая позиция защитников. Да и чей-то пистолет, выстреливший почти в упор, не испугал…

За то, когда раздался надрывный женский вопль, толпа шарахнулась назад как от огня! Никто не желал пасть от руки бабы. Но у неё на это был свой взгляд.

Сотрясая мечом, Венга выскочила из-под прикрытия соратников. Снова завизжала и бросилась на ближайшего бедуина. Тот, по совместительству, оказался и самым крупным из всех поблизости. Вот только, чести ему это не делало.

Мелкая баба в глухих доспехах сходу рубанула его сверху вниз. Ещё и меч свой закрутила так, словно выбросить собралась. Еле заблокировать успел!

Но пустынник быстро отошёл от удивления. Второй выпад он отразил более уверенно. А на третий собирался совершить контратаку… Увы, не судьба!

Ополченцы последовали примеру своего офицера. Они взревели как дикие звери и, выпучив глаза, бросились на вторженцев.

Рослый воин, с которым билась Венга, получил копьём в горло и завалился назад. Его тело ещё даже земли не достигло, а наёмница уже обрушила шквал ударов на следующего!

Гвалт нарастал. Размахивать оружием становилось всё сложнее. Вот-вот грозила начаться давка…

Но даже так, девушка не прекращала лупить врагов. Одного — навершием рукояти в висок. Другого — железным наколенником между ног. Третьего…

ДУМЦ!

Непонятно откуда, прямо по шлему прилетело булавой. Да так, что аж в глазах потемнело!

Если бы Венгу не подхватил какой-то ополченец — быть ей растоптанной!

— Брось! Пусти! — девушка пришла в себя, когда её уже вытащили в арьергард. — Приказ! Это приказ!

Ополченец послушался, и хотел было помочь подняться. Но она оттолкнула руку, вскочила и стала протискиваться обратно в первую шеренгу.

— За мной!!!

Кому Венга выкрикнула эту команду? Не ясно. Все кто мог — уже сражались!

* * *

Лай хоть и не показывал этого, но переживал о боевой подруге.

За последний час она так разнервничалась, что слопала почти все конфеты.

Глаза бегают, руки трусятся, ноги пляшут… Ещё чуть-чуть и кольчуга звенеть начнёт!

В общем, проняло девку.

Сам же наёмник вёл себя как обычно — бахвалился и выделывался.

А когда был дан сигнал занять позиции и соблюдать тишину, Лай перехватил уже знакомого ополченца с шестопёром:

— Слышь, боец. Дуй во взвод к синьорине Венге и ни на шаг от неё не отходи. Понял?

— Угу. — кивнул мужчина.

— Башкой за неё отвечаешь. Всё, пошёл!

* * *

Лайонел начал бой как и все остальные — по команде отстрелялся из мушкетов и изготовился к ближнему контакту.

Пустынники не заставили долго ждать.

Один за другим, наёмник разрядил все четыре пистолета. Это вызвало секундную заминку у атакующих, ею воспользовались лучники и арбалетчики. Пара болтов вроде даже достигли целей. Но, в большинстве своём, стёганки и панцири сыграли против метательного оружия.

Бедуины с яростным воплем сблизились с траншеями и завязалась рукопашная. Где-то ополченцы встретили их копьями и мечами, в паре мест — весьма успешно. Но нашлись и малодушные бойцы. Они побоялись покинуть укрытие и выйти навстречу врагу. Как результат — воины вторжения ворвались в окопы, сходу свалив нескольких защитников.

От прорыва образовавшегося клина, уберегла исключительная злобность одного из сержантов:

— Пошли, сучьи дети! Пошли! Вниз! — крепкий мужчина хватал подчинённых за снаряжение и отправлял их на подмогу товарищам. — Мэрда! Что ты мнёшься, как целка! А ну… Пошёл!!! — одного не слишком смелого ополченца он пинком столкнул прямо на такого же замешкавшегося пустынника.

Неподалёку, сквозь гомон и лязг битвы, раздавались выкрики Лайонела.

Наёмник стоял то во второй, то в первой линии. Он умело пользовался расположением и прикрывался соседями по строю. Вперёд протискивался только подгадав момент. Наносил рубящий удар сверху или тычок в лицо и тут же отступал за бойца со щитом.

Кроме того, Лай пытался провоцировать противников на необдуманные действия:

— Твоя мать свинья! — выкрикнул он очередное ругательство и подставил меч бросившемуся вперёд бедуину. Тот, ослеплённый страшным оскорблением, сам напоролся на клинок.

Но вот щитоносца достали по голове и он завалился назад. Лайонел перешагнул раненого и вынужденно занял место в первой шеренге. Поначалу он даже перехватил инициативу — ударил мечом в подмышку противника своего соседа и тут же огрел латной варежкой своего визави.

Однако на том удача временно покинула наёмника.

Откуда-то с арьергарда атакующих взмыла вверх алебарда. Ни острый шип, ни здоровенный крюк на её древке не сулили латнику ничего хорошего. Лаю хватило одного взгляда, чтобы определить для себя наибольшую угрозу. Он кое-как сумел отбить рукой тычок, но поплатился за это сразу несколькими пропущенными ударами от более близких врагов.

А затем произошло страшное: с ещё одним замахом алебарда прошла сбоку от головы Лайонела, зацепила крюком его за наплечник и рванула с лютой силищей.

С обратной стороны древко тянул явно не один человек. Возможно даже не два! Уж больно стремительно латник покинул свой строй и влетел во вражеский.

Вот только действия бойца с алебардой не были согласованы с его товарищами. Ни первый, ни второй ряд бедуинов не были готовы ко встрече с грудой железа.

Крюк соскользнул с доспеха, а удары ятаганами прекратились. В упор их было просто невозможно наносить. Ещё и ополченцы насели с удвоенной силой. Похоже, они просто не разобрались, что произошло, и приняли маневр офицера за яростную контратаку.

В общем, как бы там ни было, мужики взвыли и бросились повторять его подвиг.

Бой на значительном участке конфронтации быстро перерос в потасовку на кулаках. Реже — на ножах. Самые придавленные и не способные хоть к каким-то действиям — плевались и матерились.

Среди таких оказался и Лай, с той лишь разницей, что со всех сторон он оказался зажат бедуинами. Прямо в забрало ему дышал и пыхтел какой-то смуглый бородач. Ещё кто-то силился стянуть с него поножи. Быстро стало ясно, что этот кто-то стал жертвой давки и пытался подняться с земли, хватаясь за ноги. Ещё через несколько секунду хватка ослабла. Похоже, несчастного затоптали.

Пассивное наблюдение за происходящим не входило в планы Лайонела. Он отпустил рукоять заблокированного меча и попытался дотянуться до одного из своих стилетов. Вскоре ему это удалось! Ещё пара секунд пыхтения и толкотни, и сбоку вскрикнул какой-то пустынник. Следующим, под рёбра получил бородач. Он ухнул от внезапной боли и на глазах поплыл. За ним на землю соскользнул и зажатый меч. Но наклоняться за оружием