Поставить бессознательное тело на ноги не вышло. Пришлось брать на руки. Поднимаясь по ступеням на второй этаж, Макс думал не о том, как бы ему не упасть, а о том, что впервые в жизни держит на руках женщину. И не просто держит, а несёт её к кровати!

От неуместной мысли стало неловко идти.

Ещё больше тесноты в штанах добавило и другое соображение. Подругу нужно было избавить от мокрой одежды!

Макс вздохнул. Непонятно только, то ли тяжело, то ли сладостно…

Однако, наглеть не стал. Уже в комнате он накинул на Венгу одеяло, прежде чем взяться за пуговицы рубашки.

Как ни странно, разобраться со стёганными брюками оказалось проще. Они очень легко стянулись за штанины, так что подглядывать не пришлось.

Ну вот и все дела. Осталось только на боку её зафиксировать, чтобы не захлебнулась, если чай обратной пойдёт.

Справившись, юноша уже собирался усесться на стул возле кровати, и, наконец, позволил себе расслабиться. Неплохо бы и самому доспехи снять, но мало ли что может случиться? Как никак — война. У пустынников был целый день, чтобы успеть дойти до лесов вокруг столицы. А теперь ещё и ночь на носу. Вдруг попытаются по темноте к окопам подобраться и прорвутся в город?

Стоило об этом подумать, как в тот же миг Свет померк. На Архипелаг опустилась ночь.

— Бездна… — прошипел Макс. Он понятия не имел, где в комнате наёмницы находится светильник и есть ли он вообще. А искать на ощупь — дурная затея. Быстрее и надёжнее будет на кухню сбегать. Там и огонь ещё должен гореть.

Вернувшись с горящей лучиной, обвёл помещение взглядом. Лампадка обнаружилась на столе. Фитиль никак не хотел загораться и его пришлось немного подтянуть. Наконец он занялся и комнату осветил маленький дрожащий огонёк.

Макс хотел было вернуться к девушке, но замер. Его внимание привлекли другие предметы, лежащие на столе: гладкие разноцветные камушки, пёстрые перья, несколько угольков, мелки… И ещё невесть какой придорожный мусор. Отдельно лежал целый ворох высушенных листьев и свёрток, который Венга купила ещё в Стиллролле. Вроде бы, это тот самый травяной сбор от болей и нервов. Или как там аптекарь говорил…

Неужели она тоже в травничестве разбирается? Хм… Но зачем остальное?

Колдовство?

Да нет, глупости! Кеншин однажды целую лекцию прочитал на тему всяких необъяснимых явлений. Никакой магии не существует. Но к чему тогда весь этот хлам?

Юноша обернулся к кровати и уставился на подругу, словно она могла ответить. Нахмурился…

Непонятно. Не дышит, что ли?

Ещё и огонёк на фитиле подрагивал, порождая неверные тени. Пришлось подойти ближе, а затем и склониться к самому лицу.

Убедившись, что девушка жива, Макс так и продолжил стоять на коленях. Держа своё лицо в считанных сантиметрах от её лица. Свои губы, над её губами. А будь открыты её глаза, то можно не сомневаться — рассмотрел бы в них собственное отражение.

Вот только вряд ли бы она спокойно лежала под таким пристальным взглядом. Да ещё и в упор. Скорее — влепила бы пощёчину или оттолкнула.

Как будто и в самом деле собираясь это сделать, девушка высунула из-под одеяла ладошку. Бледные пальчики едва заметно сжались. Кажется, она попыталась схватить что-то сквозь сон. Может, хотела укрыться получше? Или всё же заметила товарища и теперь силится двинуть его?

Повинуясь необъяснимому наитию, он взял её за руку.

Скоро пальчики прекратили подрагивать и раздалось размеренное сопение.

В тот момент, Максу в голову пришла навязчивая фантазия: вот бы Венга и впрямь распахнула свои карие глаза.

Вместо того, чтобы встать, он наоборот — медленно наклонялся всё ближе и ближе к бледному девичьему личику…

* * *

Батя сидел на бруствере и с нетерпением ждал наступления ночи. Он хорошо помнил, как она выглядит на островах, охваченных войной. И, не смотря на страшную суть, старому наёмнику это нравилось…

Когда воцарилась тьма — на далёких облаках заиграло зарево пожаров. Это догорали деревни и города, до которых успели добраться пустынники. Ну или мэр Орландо. Кстати, последний так и не вышел к столице, хотя должен был успеть ещё по светлому.

— Ну шо там? — спросил Батя, когда к нему присоединились остальные наёмники.

— Минус тридцать убитыми. К утру остынут ещё человек десять. Раненых под сотню, но больше половины остались в строю. — рапортовал Даджой.

— Если ночью нападут — можем сразу ноги делать. — раздался едва слышный шёпот Кеншина.

Великан согласно кивнул и продолжил доклад:

— У пустынников больше трёхсот убитых. В плен сдались двадцать человек. Отступило до двух рот.

— Трофеи? — спросил командир.

— Почти двести ружей. Под сотню арбалетов и луков. Холодняк даже не считали. — обрадовал Лайонел.

— А это самое?

Вместо ответа, Лай потрусил небольшим звенящим мешочком.

— Хорошо. — судя по голосу, Батя расплылся в улыбке. — Ладно. Кен, Лай, берите одну роту и идите на противоположную сторону периметра, к нашему дому. Но если что — бегом сюда. За одно и Макса там проверьте. Что б он об эту шаболду случайно не испортился. А то мало ли, чего ей в голову стукнет… И вот ещё что: на всякий случай, соберите наши вещи.

Глава 8

Нос Макса щекотал целый букет разнообразных ароматов. Один — неприятный, резкий, ни на что не похожий, скорее всего — та самая конопля, о которой говорил Кеншин. Другой — свежий и хорошо знакомый, это — чай. Третий, самый манящий — собственный запах Венги.

Закрыв глаза, парень медленно вдохнул полной грудью. Сознание при этом словно отъехало ближе к затылку, а перед глазами пронеслась череда тёплых образов. В тот миг он словно узнал, чем пахнет ветер, волнующие сочные травы. Или лучи Света, пробивающиеся сквозь листву в жаркий осенний день. А ещё — придорожная пыль во время слепого дождика…

Макс открыл глаза и обнаружил себя над самым лицом подруги. Качнётся на миллиметр или просто губами шевельнёт и всё. Прикоснётся…

Пожалуй, это было бы нечестно. Вроде как воровство?

Хм… Или быть вором в таком контексте — не так уж и плохо?

Внезапно, из-за спины раздалось многозначительное «Кхм».

С перепугу, Макс дёрнулся от кровати и завалился на пятую точку. А когда подскочил, первой мыслью было — бежать. Ну точно, воришка! Да ещё и на горячем поймали.

— Ы-гы-гы… — сдавленно прыснул Лайонел, глядя как краснеет лицо младшего товарища.

Кеншин же задрал брови и коротко покачал головой. Мол, всякого ожидал, но не того, что увидел.

— Она