— Ты чего хохочешь-то? — настороженно покосилась на нее подруга.

— А что же мне, плакать, что ли? — пожала плечиками Ольга. — Ох, Таник, ну и натряслась я по здешним ухабам! А все, между прочим, из-за тебя, из-за нашей дружбы.

Она пристально посмотрела Татьяне в глаза. Милая, милая ты моя…

На миг ей страстно, прямо-таки непреодолимо захотелось сказать Татьяне о ее нежданном богатстве, открыть всю правду. Но Ланская слишком хорошо знала своего жениха и все, что он мог бы сказать ей в таком случае. А в таких случаях Владимир Оболенский обычно говорил ей еще с детства, когда они затевали очередную шалость в усадьбе ее или его родителей: главный секрет на то и главный, чтобы раскрывать его в последнюю очередь! А иначе, Танечка, все сразу раскроется, и дальше будет просто неинтересно.

Ладно, сказала она себе, глядя на подругу без всякой зависти. Ну разве что так, самую капельку! Надо тебя, Танюша, теперь из беды выручать. А там, глядишь, и о твоем замужестве подумать можно. Вот только отделаемся от этого…

Однако, едва лишь подумав об Орлове, припомнив холодные, стальные глаза графа, она почувствовала, как ее веселье как рукою сняло. Ольга тотчас поманила к себе Татьяну и принялась рассказывать ей все, что знала. Ну, или почти все!

— Оленька, я ничего, просто ничегошеньки не понимаю, — беспрестанно повторяла бедная наследница русского Али-Бабы. — Зачем Орлову нужна эта женитьба, отчего этот симпатичный молодой человек, Оленин, взялся ни с того ни с сего помогать мне, коль скоро он тоже принадлежит к этой… шайке? И самое главное…

Она молитвенно прижала к груди тонкие руки.

— К чему, к чему эта ужасная дуэль? Как мог твой Володя приревновать к этому… этому…

— Симпатичному молодому человеку — это ты хочешь сказать? — с лукавою улыбкой договорила за нее Ланская.

Татьяна молча потупила взор. Но от внимания ее проницательной подруги не укрылся слабый румянец, в мгновение ока проступивший на щеках девушки. Что ж, наши подруги частенько лучше знают секреты наших сердец и таинства натур. В конце концов, за это мы их и любим, наверное. Хотя случается и наоборот.

— Вот что, моя милая, — решительно сказала она. — Твой новоиспеченный женишок — просто светский повеса и сластолюбец, уж поверь мне. Знаю я этих гвардейцев!

Ольга нацепила на лицо самую свою любимую маску Искренности и Доверия и принялась вдохновенно врать.

— У них сейчас в столицах такая мода, пришла из Европы, мне Владимир писал. Столичные красавицы им надоели, и молодые повесы теперь западают на провинциальных дурочек, навроде нас с тобою, милая. А все война, неразбериха, и наш с тобою дурацкий романтизм. Начитаемся романов и вешаемся на шею первому попавшемуся гусару из полка, что квартирует под окнами. А потом гусары фюить! — Она громко присвистнула, уморительно сложив трубочкою губки, — и только их и видели. А мы?

— Оленька, — прошептала Татьяна, — но ведь он жениться хочет!

— Ага, — язвительно закивала подруга, — на ближайшем перекрестке, у первого попавшегося попа. Небось и твой граф тебе говорил что-нибудь эдакое?

— Говорил, — потупилась девушка. — Но я не согласилась.

— Слава богу, хоть совсем голову не потеряла, — в сердцах бросила Ольга. — Небось и поп у них свой, такой, что шпоры из-под рясы торчат. Что-что, а коли речь зайдет о сластолюбстве, тут уж всякий мужчина — комедиант изрядный. И голова у них на всякие уловки и обманы наивных девиц варит, дай бог нам, бедным девушкам. Граф тебя вокруг пальца обвел. А ты и побежала за ним как глупенькая простушка. В маскарад поверила, в клюквенный сок вместо крови.

Все более увлекаясь собственным красноречием, Ольга вдохновенно всплеснула руками и сделала страшные глаза.

— Ты же совсем не знаешь, милая Таник, что он намеревался с тобою совершить после того, как добился бы своего. Запись в церковной книге — в печку, вместе с поповскою рясою, тебя — в чащу, на погибель к волкам да мороз, а сам — дальше, искать новых губернских дурочек. Да этот Орлов, если хочешь знать, — просто сущий дьявол!

Где-то в окрестностях замка вдруг закричал какой-то полоумный петух, проспавший все на свете. Обе подруги разом вздрогнули и ошеломленно переглянулись.

— Бог с тобою, Оленька, что ты говоришь-то!

Татьяна истово перекрестилась. А Ольгу похолодела: ей вдруг подумалось, что ее неуемные фантазии, которыми она сейчас пугала подругу, могут оказаться недалеки от истины. Уж коли Орлов сотоварищи придумали свой клуб в поисках богатых невест, они вполне могли пойти и дальше — изыскать способ избавления от провинциальных дурочек-жен, когда светские мужья уже перестанут в них нуждаться.

— А для этого надо всего лишь малость — вступить в права наследства после… после…

— Что ты там шепчешь? — встревоженно склонилась над нею Татьяна, бережно обняла.

— А? Нет… ничего, — замотала головою что было сил Ланская, силясь избавиться от наваждения. Она вдруг со всей отчетливостью представила план Орлова и его подручных.

Ну конечно, как же она сразу не догадалась! Ведь все очень просто. Найти богатую наследницу, ни сном ни духом не ведающую о своем истинном имущественном положении. Быстренько окрутить ее вкруг аналоя, а потом… Потом попросту избавиться от нее, предварительно переписав на себя все бумаги по наследству. Да, именно избавиться. Как говорится на Руси, а потом — концы в воду. И все!

Ольга с нежностью посмотрела на подругу. Бедная, бедная Таник! Ведь она даже не подозревает, от какой смертельной опасности ее избавил этот симпатичный молодой человек, Оленин. Значит, есть еще Бог на Небесах и правда на земле. Что же я сижу-то, дуреха?!

Она порывисто вскочила с жесткой кушетки, взяла подругу за руку.

— Мне нужно немедля переговорить с Володею. Пообещай мне, Таник, первым делом сразу запереться на замок…

Она одобрительно окинула взором дверной засов.

— Никому не открывать ни в коем случае. В особенности графу.

Ланская обняла девушку и ласково прикрыла ей ладонью губы.

— Нет-нет, пока ни о чем меня не спрашивай. Просто не открывай дверей, пока не услышишь моего голоса, ладно? А я сейчас, я скоро.

И она выпорхнула из комнаты, оставив за собою недоумевающую Татьяну. И уже внизу лестницы, во дворике Ольга шестым чувством услышала тихий стук задвигаемой за нею щеколды.

Осторожной мышкой она пробежала по заледенелой булыжной брусчатке, с которой ветер выдул почти весь снег, в два шажка влетела на крыльцо и тотчас скрылась в дверях большого гостиного зала. Так в бывшем имении Потоцких именовалась общая трапезная, за которою размещались кухня и отдельные комнатушки постояльцев и проезжих, более схожие с монашескими кельями и размерами, и скромной прихотливостью убранства. Там, под винтовою лестницею, ведущей в захиревший рыцарский зал, ныне превращенный в охотничью комнату, располагались комнаты Оболенского и Оленина, когда-то друзей, а нынче — непримиримых врагов.