вернулся к изначальному ритму, не пропустив ни доли. У него был свой внутренний метроном. Но найти свой ритм может каждый. Мы чувствуем прилив и отлив умственных ресурсов и знаем, когда пора отдохнуть, чтобы не израсходовать их без остатка. Согласие с внутренним ритмом помогает восстановить психологическое равновесие, но об этом позже. Управление вниманием — это контроль уровня ресурсов и способность переключаться с восстановительной целью.

Кажется, что поток решит все проблемы цифровой эпохи, но, увы, он несовместим с родом деятельности большинства людей. Многие хотели бы испытать это состояние, но оно может мешать достижению рабочих целей.

Лазаровиц днем занимается менеджментом и контрактами и согласен, что возможность потока зависит от специфики работы. Днем он сосредоточенно работает с документами: созванивается с клиентами, просматривает договоры и ведет базы данных. Только вечерами, за инструментом и в кругу коллег, он входит в поток. Ежедневно работая с компьютером и смартфоном, не гоняйтесь за неуловимым потоком, он — редкое явление, что подтверждается многочисленными исследованиями. Лучше уравновешивайте разные состояния внимания, то есть не расходуйте зря умственные ресурсы. Найти свой внутренний ритм можно и без потока.

Как же уравновесить внимание, пользуясь устройствами? Чувство внутреннего ритма подскажет, когда переключиться в другое состояние внимания, чтобы поддерживать высокий уровень умственных ресурсов в течение дня. «Метод помидора» построен на ритме: каждые двадцать пять минут работы делается пятиминутный перерыв. Информации о научных исследованиях метода я не нашла. Вы можете найти подходящий ритм, основываясь на собственных ощущениях (подробнее об этом позже). Больше всего ресурсов расходуется на сосредоточенность, а машинальное внимание и скука в этом смысле почти ничего не стоят. Сосредоточенность представляется нам идеалом продуктивности, но машинальное внимание и скука нужны для хорошего самочувствия. Мысль о том, что поверхностный интерес (даже в некоторой степени рассеянность) полезен, противоречит общепринятому мнению о ценности глубокой концентрации. Порой нас не отвлечь от дела никакими коврижками, но иногда надо грезить и скучать. Пусть Умишко тоже немного поработает. Это как перейти с бега на ходьбу: движение вперед продолжается, но можно отдышаться и набраться сил. В обычной жизни мы способны найти равновесие и ищем занятий, заскучав, а перенасытившись стимулами, стремимся отдохнуть.

Всякое состояние внимания важно и нужно для поддержания баланса умственных ресурсов. Невозможно весь день без перерыва трудиться ни головой, ни мышцами. Надо делать перерывы для восстановления сил. Мы можем следить за уровнем ресурсов и, когда их становится мало, переключаться на скуку или машинальное внимание. Пора научиться управлять кинетическим вниманием и целенаправленно и рационально переключаться из одного состояния внимания в другое, чтобы сохранить продуктивность и хорошее самочувствие. Но, оказывается, переключать внимание не всегда полезно, как вы узнаете в следующей главе.

Глава 4. Зачем, как и сколько задач мы выполняем одновременно

Однажды утром, в середине 1990-х в Германии, я пришла на работу и увидела, что мои коллеги, ученые-информатики, столпились у компьютера. Я тоже подошла посмотреть. Все разглядывали новый браузер «Мозаик» — выход во Всемирную сеть. Браузер отображал не только текст, но и графику, что для того времени было огромным прорывом. Не за горами были аудио- и видеотрансляции, а Боб Меткалф, основатель компании «Этернет», провозгласил: «Несколько миллионов человек вдруг обнаружили, что интернет интереснее секса»[87]. Мы с коллегами благоговейно замерли. Невозможно было представить, как сильно изменится все в нашей жизни: общение, работа, досуг и в особенности то, как распределяется наше внимание. Устройства, раньше бывшие лишь инструментами, стали неотделимы от нас. В этой главе я расскажу, какие произошли изменения с тех пор, как компьютеры стали частью нашей жизни, и как с раннего возраста закладывается основа короткой продолжительности внимания.

Я регулярно читаю новости и до цифровой эпохи всем газетам предпочитала The New York Times, которая за границей стоила недешево. Как-то моя бывшая студентка летела в Германию из Парижа и по пути купила мне воскресный выпуск. Чтобы вы представляли, сколько он стоил, скажу только, что она подарила мне его на свадьбу. «Мозаик» вышел несколькими годами позже, и я смогла читать любимую газету в интернете, смотреть фотографии и даже видео, хотя ведущий Дэн Ратер был размером с почтовую марку. Сначала сайт обновлялся раз в сутки, но потом ежечасно и ежеминутно. Я все чаще заходила туда. Также появилось множество онлайн-форумов, и все завели себе блоги, где писали о своей личной жизни. Как же было не принять участие?

Интернет развивался, создавая идеальные условия для многозадачности. О ней часто говорят как о новом явлении, но она существовала много раньше цифровой эпохи. В книге A Prehistory of Ordinary People («Предыстория обыкновенного человека») Моника Смит пишет, что многозадачность с нами уже полтора миллиона лет — с тех пор, как наши прямоходящие предки начали изготавливать инструменты[88]. Многозадачность нужна была для выживания: занимаясь любым делом, надо было следить, не появится ли опасность. Охотники и собиратели в поисках пищи примечали все, из чего можно было смастерить орудия, и, конечно, высматривали хищников. Сейчас нам уже не нужно делать много дел сразу для выживания, и, казалось бы, мы должны подолгу оставаться сосредоточенными на одной задаче. Но не тут-то было.

Все по-разному распоряжаются временем: кто-то заканчивает одно дело, прежде чем начать другое (монохроники), а кому-то нравится делать много дел сразу (полихроники). Крошечный процент людей относится к супермногозадачникам из-за выдающейся способности переключаться между задачами как будто без всякого умственного напряжения. Они эффективно используют сеть управления вниманием, расположенную в передней части поясной коры, которая распознает конфликтующие цели, и в задней части передней префронтальной коры, которая ответственна за сохранение и обновление целей и переключение между ними[89].

Большинство людей находятся где-то посередине между монохрониками и полихрониками на шкале опросника многозадачности, в котором надо согласиться или не согласиться с утверждениями вроде «мне не нравится переключаться между несколькими задачами»[90]. С похожим полихроническим опросником Кэрол Кауфман с коллегами из Ратгерского университета опросили более трехсот человек[91]. Оказалось, что среди полихроников больше людей с высшим образованием, они часто работают сверхурочно и гибче подходят к планированию. Что интересно, межличностные отношения они ставят выше выполнения задач. Полихроников меньше беспокоит выполнение дополнительных обязанностей, они не боятся не успеть всего, что должны сделать. Но главное, что большинство и монохроников, и полихроников работают в многозадачном режиме. Вероятно, дело в повсеместно распространенных средствах электронной коммуникации и в соцсетях. Получается, многие сейчас вынуждены работать в неподходящем для себя режиме: их, как квадратные колышки, заколачивают в круглые отверстия. Естественно, это