Арсений поневоле втянулся в перестрелку, а это не сулило ему ничего хорошего. Его могли обойти с флангов, а это верная смерть. Чтобы этого не произошло, он должен был отступать, внимательно при этом наблюдая за противником. А пули тем временем ложились все ближе и ближе.

Арсений метнулся от одного дерева к другому; спец в бронике рванул за ним. Он уже нашел себе укрытие, осталось только нырнуть туда, но ему не хватило какой-то секунды. Арсений выстрелил, и человек упал. Пуля попала в бронежилет, пробила или нет, но кинетический удар вывел противника из строя — вряд ли навсегда, но даже несколько секунд для Арсения сейчас как подарок.

Он стрелял короткими очередями, размеренно, без суеты, но патроны закончились. Пока он спешно менял магазин, еще один автоматчик рывком зашел к нему во фланг. Арсений увидел, как он целится, жить осталось меньше мгновения… Но ситуация вдруг резко изменилась. С грохотом отработал чей-то ствол, и очередной спец с треском рухнул в кусты.

Тут же громыхнул еще один автомат. Кто-то стрелял нервно, длинными очередями. Тра-та-та… И вдруг все стихло. Только птички на ветках звонко чирикают. Вроде бы… Или это в ушах звенит?

Арсений глянул вправо и увидел Казимира. Это он зашел противнику во фланг и уложил его с первой очереди. А Буян завалил четвертого спеца. И сам схлопотал пулю в живот.

Буян сидел на земле, локтями закрывая рану, но автомат из рук не выпускал. И даже как-то перезаряжал его. Видно, все пули по цели выпустил.

Арсений осмотрел поле боя. Ничего опасного не наблюдалось. Только мертвые лежат. И Буян сидит, постанывает. Арсений помнил, как тот надевал бронежилет, но пуля могла и пробить защиту.

Вдруг зашевелился человек, которого подстрелил Арсений. Все-таки ожил после такого удара! Надо бы его пристукнуть, связать, а потом хорошенько допросить. Вряд ли это агеевские бойцы, здесь что-то другое…

Видно было, что спец не в состоянии стрелять. Хорошо его жахнуло — все никак оклематься не может. Арсений держал ситуацию под контролем, ему нужно было всего три-четыре секунды, чтобы добраться до цели. Но Буян вдруг взбесился и с диким воем выпустил в автоматчика длинную очередь. Одна пуля прострелила голову насквозь.

— Зачем? — крикнул Арсений.

— Суки! Козлы! — разрывался Буян.

— Эй! — Казимир подскочил к нему, замахнулся, чтобы влепить пощечину.

Буян зажмурился, но Казимир бить не стал.

— Успокойся!

— Да все, все!

— Что там у тебя?

— Больно!

Казимир заставил Буяна развести руки, расстегнул на нем куртку, в двух местах пробитую пулями, осмотрел бронежилет.

— Гы-гы!

Обе пули застряли в бронежилете, одну Казимир вытащил быстро, но другая не сдавалась. Арсений уже обошел всех покойников, а он все еще возился с пулей, выковыривая ее.

— Да оставь ты! Уходить надо!

К погибшей четверке могло подтянуться подкрепление, а еще нельзя было сбрасывать со счетов Бутцу. Может, и агеевский молодняк где-то рядом.

— Да надо, надо… — закивал Казимир. И, хлопнув Буяна по плечу, спросил:

— Идти можешь?

— Да, могу.

Буян поднимался медленно, его клонило куда-то в сторону; вот-вот, казалось, он потеряет равновесие и упадет. Но нет, поднялся, разогнулся, прислушался к своим ощущениям. Да, больно, но там закрытая травма, кишки не пробиты, пулю вытаскивать не надо.

— Да нормально!

— Уходим! — скомандовал Казимир.

Буян зашагал довольно-таки бодро.

— В больницу надо, — бросив взгляд назад, сказал Арсений.

— Да нормально уже.

— Вдруг селезенка порвана, кровью изнутри истечешь.

— Да?

Буян споткнулся на правую ногу и резко захромал. Но при этом от Казимира он все равно не отставал.

Шмель слышал стрельбу, но не знал, что происходит. На всякий случай он уложил агеевских на землю, заставив их закинуть руки за голову. В таком положении их и застали.

— Пристрелить надо было, — зло, сквозь зубы, процедил Казимир.

— Да не вопрос!

Шмель передернул затвор, из ствольной коробки вылетел патрон и, кувыркаясь, упал на Когалыма. Тот вздрогнул.

— Да это не мы! Это не наши!

— А чьи? — спросил Арсений.

— Да я откуда знаю?

— Думаешь, менты тебе поверят?

Шмель схватил Когалыма за руку, заставил сжать ее на автомате. Арсений на лету схватил идею и то же самое проделал с другим бандитом. И Буян залапал автомат чужими пальчиками.

— Там четыре жмура. Ваши, не ваши, не знаю, — качнул головой Казимир. — Хотите, ментам их сдайте, хотите, похороните… Короче, ваши трупы — ваш геморрой… А ты с нами!

Когалыма загрузили в машину, с ним заехали прямо на рынок. Казимир уже знал, с кем имеет дело, поэтому действовали нахраписто, нагло. И с наскока освободили Тулика и Яныча, а больше у агеевских в заложниках никого и не было.

— Сейчас мы уедем, пацана в больничку надо, — обращаясь к Когалыму, сказал Казимир. — А потом всей бригадой подъедем! Если вас кого-то здесь найдем, мочить будем без разбора! Вопросы?

Вопросов у Когалыма не было. Да и не до рынка ему было сейчас, когда трупов полный лес. Вдруг — менты, а на орудии убийства — его пальчики. А те и разбираться не будут.

Агеевские съехали, Тулика и Яныча оставили на рынке наводить после них порядок, а сами рванули в Москву. Что-то неспокойно было на душе у Арсения. Что это за люди пытались их убить? Откуда они взялись?

Этот вопрос беспокоил и Казимира.

— Странно все это, — сказал он, разглядывая пулю, которую все-таки достали из буяновского броника. — У агеевских обрезы, а у этих спецназовские автоматы.

— Может, зондеркоманда у них такая особая? — спросил Шмель.

— Не доросли они до таких спецов, — качнул головой Арсений.

— Может, они за агеевскими шли?

— Откуда они знали, что агеевские будут у шашлычной?

— Следили за ними.

— За нами они следили… Буян, как ты там? Живой?

— Да ничего вроде… А что, селезенку реально порвать могло?

— Давай-ка мы тебя в больницу завезем, — сказал Арсений.

Он переживал за Сирену, душа рвалась к ней, но и Буяна нельзя было оставлять одного. В больнице пришлось подождать. Арсений ерзал, злился, но молчал.

Дверь была закрыта, но не заперта. Напрасно Арсений вставлял ключ в замочную скважину, достаточно было ее просто толкнуть.

Однако в квартире никого не было: ни Ширмана, ни Сирены.