Сирена, наконец, приняла душ, долго возилась в своей комнате и появилась на кухне. Арсений стоял у окна, наблюдая за подступами к подъезду через узкую щель между стеной и занавеской.

— Фу как накурено! — Сирена, сморщившись, помахала ладонью перед носом.

Арсений нахмурился. Он только что выкурил сигарету, и дым через форточку вытекал на улицу. Как ни крути, а это демаскирующий признак.

— Больше не буду.

— Вообще? — Голос звучал ласково, но Арсений заметил ее хитрый взгляд.

«На крючок меня поймать хочет»? — подумалось ему.

Но так он и сам хотел к ней в сети.

— Пока ты будешь рядом, — сказал он.

— Ни разу не закуришь?

— Ни разу не закурю.

Курил он с детства и много, никотиновая зависимость во всей красе, но на опасных заданиях, бывало, сутками не курил, и ничего. И сейчас мог скрутить себя в бараний рог.

— А долго я буду рядом? — вкрадчиво спросила Сирена.

— Я бы хотел, чтобы всегда.

— Ты влюбился.

Улыбнулась она застенчиво, и голос прозвучал тихо и робко, но вряд ли сделанный ею вывод можно было назвать скромным.

— Я влюбился, — кивнул Арсений.

Правду говорить легко и приятно, где-то он слышал это. А сейчас убедился, что это действительно так.

— Чай будешь? — Сирена зажгла газовую конфорку.

— Нет.

— Почему?

— Часовому на посту запрещается пить, есть, курить… И разговаривать.

Он сказал об этом вроде бы в шутку, но из кухни вышел. Правда, перебрался в спальню, и очень скоро снова увидел девушку. И понял, что ему нужно бежать — не от нее, а от себя.

Но Сирена стояла у него на пути и смело смотрела ему в глаза.

— Ты уходишь?

— Да надо глянуть, что там на другой стороне.

— Иди. Но сначала раздвинь кровати. Себе у окна, мне у стены.

На Арсения нахлынуло чувство, которое позволяет влюбленному сворачивать горы. Но хватило его только на то, чтобы сдвинуть и переставить с места на место хоть и тяжелый, но всего лишь шкаф. Сначала он придвинул к стене кровать, а затем заслонил ее шифоньером.

— Зачем?

Сирена смотрела на него как на какого-то исполина, она явно впечатлилась.

— Если вдруг граната, ударится о шкаф и отскочит.

— К тебе? — Сирена кивнула на кровать, которая находилась у окна.

— Значит, не судьба.

— Я бы не хотела, чтобы с тобой что-то случилось.

Девушка в раздумье посмотрела на свою кровать, на шкаф.

— Мы бы могли вместе спрятаться, — с намеком сказал Арсений.

В конце концов, он давно уже не мальчик, да и она не маленькая девочка.

Но Сирена посмотрела на него вовсе без улыбки, с тихим и серьезным укором в глазах.

— Мы не будем спать вместе, — отрезала она.

Арсений слегка расстроился, но глянул на нее с одобрением. Если она с ним такая категоричная, то с Ширманом и подавно. Можно верить, что «Нет» ему она говорит с той же твердостью и однозначностью. Потому Ширман и злится…

Освободился Арсений поздно. Сирена спала за своим шкафом, свернувшись калачиком. Он представил, как лезет к ней, как она отталкивается от него с гримасой отвращения на лице, и едва не назвал себя свиньей. Может, он и бандит, но не животное.

Приказ сначала исполняется, а потом уже обсуждается. И в армии так, и у Котла в команде. А приказ поступил утром, за завтраком.

Разговаривая с Котлом, Казимир вышел из-за стола, через минуту вернулся.

— В Агеевку едем, — с мрачным видом сказал он. И, немного подумав, добавил:

— Всей толпой.

— Чего? — спросил Шмель.

— Давай за тачкой! — Казимир кивком показал ему на выход. — И бегом!

Шмель кивнул, поднялся из-за стола. Надевая обувь, он все еще запихивал в рот последний кусок бутерброда с колбасой.

— А как же мы? — встревоженно спросил Ширман.

Обычно он ел аккуратно, неторопливо, с высоко поднятой головой, как это делают истинные аристократы. Но на нервной почве забылся и запихивал в себя быстрей, чем успевал пережевывать. И сейчас говорил с набитым ртом.

— Здесь пока побудете, — наблюдая за Шмелем, сказал Казимир.

— Но у меня нет оружия!

Казимир вынул из-за пояса «Вальтер», положил на стол.

— Возвращаю, пользуйся.

Проблема с оружием решилась сама собой. В квартире был тайник, Котел разрешил его вскрыть еще вчера, но можно было брать только пистолеты. А сегодня Казимир взял и автоматы. Один «АКС-74у» получил и Арсений.

— Думаешь надо? — спросил он.

— Агеевские пацанов наших повязали, придется отбивать.

— Это серьезно… А почему мы?

Было время, когда Арсений работал в «аварийной» бригаде: то одна разборка, то другая… На этом, в общем-то, и поднялся. Казимир заметил его и взял к себе в пару. Они работали с бизнесом, представляли «крышу», решали проблемы, собирали дань. Не обходилось без «стрелок», но сейчас они сами выбирали, когда и с кого спрашивать. А тут их бросают тушить пожар как обычную «пехоту». В принципе, Котел действительно мог использовать их как угодно: имел на это право. Но сейчас они смотрят за Ширманом, им нельзя отвлекаться от дела!

— Да потому что мы ближе всех.

— Минут на десять? — усмехнулся Арсений.

Они и, правда, находились на самой окраине города, но так и «ставка» Шахтера далеко не в центре. Разница в прибытии будет небольшой.

— А если Котел всех собирает?

Арсений кивнул. Котел сказал, надо делать, а то влетит — не унесешь. Да и не имел он права праздновать труса: пацаны не поймут. Просто за Сирену душа болела. Вдруг Ширман полезет к ней под юбку, пока их не будет. Воспользуется удобной ситуацией и распустит волосатые ручонки.

Оружие подготовили к бою, сложили в сумку. Шмель управился за шесть минут, подогнал машину. Все, пора уходить.

— Ты надолго? — спросила Сирена.

Она обращалась исключительно к Арсению, как будто здесь только он один для нее существовал. И смотрела на него, словно раскаивалась в своей вчерашней грубости. Как будто не должна была отказывать ему. Казалось, она совсем не прочь исправить эту ошибку и даже сделает это, если он вернется.

— Одна нога остается здесь, — улыбнулся он девушке. И, глянув на Ширмана, хищно усмехнулся: — Смотри у меня!

Он кивком показал на Сирену, давая понять, что месть за нее будет жестокой.