Глава 9. Майле и Сайко

Столица экзотианской Асконы — Акра, резиденция Дома Оникса

Майле оторопела. Она не могла протянуть наставнику Дерену руку, но не могла и не протянуть.

Девушка понимала, чуяла сердцем, что откажись она сейчас — и всё кончено. Больше никто её никуда не позовёт вот так, как сейчас, протянув руку, как равной.

А даже если и позовёт, она сама не решится больше напомнить наставнику про это странное «обучение».

Но сесть впереди него? Касаться его плечами, спиной?

Так же нельзя! Это же непозволительно близко!

Она незамужняя девушка, она обязана соблюдать дистанцию, стоять от мужчины не ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, а не сидеть впереди него на лошади.

Пока Майле мучилась и страдала, Дерен наклонился с седла и сам её подхватил. Сгрёб, словно котёнка. Усадил впереди себя.

Майле одеревенела. Ноги у неё растопырились, руки закололо невидимыми иголочками.

Она вцепилась пальцами в гриву, но не ощущала от волнения ничего.

Так было нельзя. На Экзотике строго соблюдали личную дистанцию. А хватать и... И... И-и-и...

Майле хотела возмутиться, но задохнулась, не в состоянии подобрать нужных слов.

А баловник Ясень безо всякого понукания уже пошёл по тропинке, дёргая головой и пытаясь исподтишка, как он это любил, набрать скорость.

Дерен одной рукой держал повод Мрака, на котором ехала Сайко, второй приобнял обмершую Майле.

Ясенем он управлял ногами, и нужно было срочно сказать ему, что конь хитрый, может шарахнуться, сбросить не по умыслу, а просто играясь...

Но Майле молчала. Она дышать-то еле-еле могла.

— Только я не умею перестраиваться на восприятие изменённой реальности! — весело предупредила Дерена Сайко.

Голос её чуть заметно дрожал — она тоже боялась.

Всё-таки ехать верхом на капризном Мраке с завязанными глазами было рискованно. Конь может начать дурить. И совсем не так ласково, как Ясень.

Ой, а если Мрак споткнётся и Сайко упадёт?! Он же хромал вчера!

— А ты не бойся, — негромко попросил Дерен. — Конь лишён воображения. Он всегда видит примерно одно и то же. Если он не ощутит твоего страха — не испугается. Мы не станем порождать химер, ограничимся смещением. Например, во времени. — Наставник обернулся к Сайко: — Ты готова?

Майле тоже обернулась. Несмотря на страх и оторопение, ей было любопытно.

Сайко сосредоточенно кивнула.

— Я — делаю, ты поясняешь, — предупредил Дерен. — Выпрями спину, расправь плечи. Коснись неба макушкой. Помни про дыхание. Поехали!

Дерен тронул коленями Ясеня, конь охотно ускорил шаг.

Солнце стояло уже довольно высоко, они ехали вдоль опушки, но тени вокруг почему-то сгущались.

Минута, две, и не замечать надвигающейся темноты было уже невозможно.

А потом и вовсе начался какой-то ужас. Тропинка наезжала на Майле. Деревья угрожающе шевелили ветвями и тянулись к девушке, словно живые.

Майле сразу забыла про этикет — прижалась всем телом к груди наставника, стараясь не завизжать.

— Тише, всё хорошо, — приободрил её Дерен. — Постарайся дышать под счёт: один-два-три-четыре — вдох. И так же выдох. — Он обернулся к Сайко и спросил: — Сколько по времени?

— Ну... — протянула она. — Неделя?

— Слушай себя.

Кони перешли на лёгкую рысь, словно убегая от неведомой опасности, и Майле, ощущая крепкую руку на своей талии, потихонечку успокоилась.

Она не могла понять, откуда в знакомом парке, пусть и очень запущенном в этой части, взялись грозные тени?

Почему потемнело небо? Почему ветви сосен тянутся вниз, словно еловые?

Изменений, так напугавших её, было всего ничего — слишком густые для позднего утра тени и... страх. Ничем не обусловленный, берущийся словно бы ниоткуда.

Она никогда не испытывала панических атак, но читала, что они возникают вот так же внезапно. Накатывают сами по себе, против воли. Но испытывать такого не приходилось.

Нервная система Майле не была особенно слабой, а в жизни было и кое-что пострашнее, чем мужская рука на талии.

Взять хотя бы того же рыжего Дисталя! Но ведь тени ей тогда не мерещились, и дыхание не прерывалось!

«Что со мной творится?!» — хотела спросить Майле, но промолчала.

Однако Дерен ответил:

— А вот это ты мне расскажешь сама. — Голос наставника был весёлым.

Он остановил коня там, где тропа резко шла вниз, спускаясь к реке, и обернулся к Сайко.

— Ну? — спросил он.

— Я не пробовала с завязанными, — пожаловалась наследница. — То мне кажется, что неделю. Или даже две. А то как будто совсем чуть-чуть.

— Сними повязку, — разрешил Дерен.

Сайко развязала косынку, закрывающую глаза, и стала оглядываться.

Майле с удивлением отметила, что наследница дышит нарочито глубоко и ровно. Словно бы тоже под счёт.

— Два дня, — сказала она наконец. — Я помню эту сломанную ветку. Мы спускались здесь к реке позавчера. Да, точно — позавчера. Не доехали, было пора на завтрак. — Наследница нервно рассмеялась: — И сейчас нам снова пора на завтрак! Скажи, Вальтер, а если мы сейчас отправимся к завтраку, не меняя ритма октона, мы попадём в позавчера?

— Конечно, — кивнул Дерен. — Но готова ли ты увидеть своё привычное окружение в смещённой реальности?

— Они будут проявлять свои самые дурные качества? Будут захвачены тенями?

— Да, мы увидим тёмные стороны их натуры.

— А что вообще происходит? — всё-таки насмелилась спросить Майле.

— Это теневая сдвижка реальности, — пояснил Дерен. — Очень небольшая. Всего на два дня назад.

— Мы попали в прошлое? — поразилась Майле.

— Не совсем, — улыбнулся Дерен. — Время, внешнее время нашего мира, всегда идёт в одном направлении. Мы смещаемся относительно времени внутреннего. Наше подсознание помнит, какими мы были вчера. И, задавая себе нужный ритм, мы сейчас заставляем тело вспоминать своё позавчерашнее понимание реальности. Я навязываю вам свой ритм, и вы смещаетесь вместе со мной. Ваш разум это пугает. Он понимает, что не в состоянии контролировать происходящее.

— А ветка? Сломанная ветка! — воскликнула Майле. — Ведь я её тоже помню. Она была именно здесь, точно такая же. На обратном пути я доломала её и положила на муравейник!

— Всё верно, — кивнул Дерен. — Реальность — это сложное соотношение квантовых частиц, магнитных полей, энергий нашего мира. Мы видим её вот так — потому что вид этот нам привычен, не более того. Вернув сознание в позавчера — мы