А зачем псих тогда стенку ломает? — здраво заметилИгорь.

Потому что он псих! Именно поэтому! Агрессивный псих!

Между прочим, этот псих на нас покушался, — напомнилСтае. — Так что, по-моему, Петро, твой бальзамчик был бы тут очень кстати.

Да ну… Это уже пройденный этап. Неинтересно! —отмахнулся Петька. — Хорошо бы, конечно, узнать, не жил ли он тугкогда-то…

Это в принципе возможно, — пожал плечами Денис. —Зайду к Мелешиным под каким-нибудь предлогом и спрошу. Или Стае зайдет.

Зайти — не проблема, — откликнулся Стае. — Нотолько предлог найти не так-то просто. Я же к ним не ля-ля разводить пойду, апо делу!

Ерунда! Предлог мы запросто придумаем, — закричалПетька. — Главное с ними разговориться. Стае, пошли вместе, ты — по делу,а я так, за компанию. Вот и спрошу как бы между прочим, кто тут раньше жил.

Раньше тут жила семья Одинцовых, — сказала Даша. —Потом они в Америку уехали, а весной вернутся уже в наши квартиры.

А до Одинцовых? — спросила Оля.

Да фигня это все! — воскликнул вдруг Денис, сам жеподавший идею. — Я вспомнил, что Мелешин говорил Борису, что недавно оченьудачно поменял квартиру.

Значит, этот вариант отпадает, — констатировал Петька,яростно драя шкуркой на палке потолок в тех местах, где его уже зашпаклевалСтас.

Знаете что, — тихо сказала Оля, — по-моему, надовыяснить: не кто тут раньше жил, а кто теперь живёт за этой стенкой.

В комнате вдруг воцарилась такая тишина, что слышно было,как капает на кухне кран.

— Что? — первым пришёл в себя Петька. —Повтори. Что ты сказала?

— Ничего особенного! Просто надо узнать, кто живёт застенкой.

— Ольга, ты гений! — закричал Петька. — Явсегда говорил, что у тебя аналитический ум! Конечно! Разумеется! Этот типпытается проникнуть отсюда в ту квартиру. Это даже козе понятно. А мы, идиоты,не сообразили.

— Да, похоже, в этом есть толк, — задумчивопроговорил Стас. — Тут надо подумать! Насколько я понимаю, за стенкой ужедругой подъезд, и, следовательно, мы можем просто пойти туда и спросить, неочень ли их беспокоим своим ремонтом — извиниться и всё такое прочее…

— Верно, братишка! Давай прямо сейчас и сходимтуда! — воскликнула Даша. — Сегодня — суббота. Дома, наверное, кто-тоесть…

— Отлэ! — сказал Петька. — Идите, не теряйтевремени. Так мило — брат и сестра придут извиняться… Очень даже умелительно! Ноесли вас там усадят чаи распивать, вы не слишком задерживайтесь.

— Да, как же, усадят их чаи распивать,дожидайся, — проворчал Денис.

Между тем Даша и Стас переоделись и выбежали на улицу.

— У твоей подружки голова варит, — заметил Стас.

— А ты думал, — ответила Даша. Она сразу поверилав Олю с первого дня.

Они вошли в соседний подъезд и поднялись на четвёртый этаж.

— Вот эта квартира, сориентировался Стас. Он нажал накнопку звонка. Никто не откликнулся. Стас снова нажал. И опять тишина.

— Никого нет, — констатировала Даша. — Чтобудем делать?

Есть идея! Мы сейчас зайдем к Мелешиным. Во-первых, тебяпознакомлю с ними, а во-вторых, спрошу, не знают ли они кто там живет, и нет лиу них телефона этих людей. Такие вопросы никому странными не покажутся. Этоведь не то, что выспрашивать их о каких-то пражильцах!

Пражильцах? — засмеялась Даша. — Это ты неплохопридумал. Пошли.

Дверь на их звонок открыла жена Мелешина.

Здравствуйте, — сказал Стае, — вот хочу васпознакомить с моей сестрой и вашей новой соседкой!

Заходите, заходите! — радушно пригласила их хозяйкаквартиры. — Что ж, будем знакомы, я Елизавета Григорьевна, ты я знаю, Стае,а…

А я Даша!

Очень рада! Мне такие соседи очень даже нравятся!

А что, прежние были хуже? — простодушно осведомиласьДаша.

Да нет, пожаловаться не могу, вот только у них сын наконтрабасе все играл!

Мы ни на чем не играем, — поспешила успокоить ее Даша.

Замечательно! Хотите чаю?

Спасибо, не откажемся! — сказал Стае, радостно пихнувДашку в бок. Все шло как по маслу.

Пошли на кухню, — пригласила ЕлизаветаГригорьевна. — Ну что, чаю или мороженого? Или и то, и другое?

Мне, если можно, чаю, — сказал Стае.

А мне, если можно, мороженого, — сказала Даша.

Да, Елизавета Григорьевна, я вот что хотел спросить, —начал Стае, отхлебнув ароматного чаю из большой кружки, — вы случайно незнаете, кто живет в квартире у нас за стенкой?

Мы! — засмеялась Елизавета Григорьевна.

Нет, — улыбнулся Стае, — я имею в виду — всоседнем подъезде?

Понятия не имею! А зачем вам?

Да вот, хотели извиниться, что шумим… Знаете, если заранееизвинишься, то с тебя потом вроде бы взятки гладки… — застенчиво улыбаясь,объяснила Даша.

— Поняла! Тонкий психологический ход! Ишь выкакие! — она шутливо погрозила им пальцем. — Но, увы, ничем помочь немогу. А вы просто сходите туда и поговорите с ними.

— Уже сходили! Но там никого нет, — сообщил Стае.Они еще поболтали о том о сем. Елизавета Григорьевна предложила им взять у неес балкона старый раскладной стол — его можно использовать вместо второйстремянки, если взгромоздить на него стул. Стул тоже был им выдан.

Здорово! — радовалась Даша. — Теперь дело пойдетвдвое быстрее!

Кстати, вам не нужны старые газеты? — предложила вдругЕлизавета Григорьевна.

Нужны! Очень нужны! Мы натаскали, но их тут столькоуходит, — захлопала в ладоши Дашка.

Тогда, Стае, лезь сам на антресоли и доставай.

Стае влез на стул и достал с антресолей пять громадных пачекстарых газет.

Отлично! — Радовалась Елизавета Григорьевна. — ЭтоМелешин мой все копит их, копит, но никогда в жизни о них не вспоминает. Вытолько ему не говорите, что я их вам отдала.

Слово чести! — засмеялся довольный Стае.

Ох, я все думаю, что я вас спросить-то хотела! А ваширодители, кто они по профессии?

Не музыканты! — засмеялась Даша. — Мама у меня —заместитель генерального директора одной телекомпании, а его папа —переводчик-синхронист.

А вы что ж, неродные? Сводные?

Да, мы сводные! — подтвердила Даша.

И надо же, подружились!

А мы сначала подружились, а уж потом — наши родители!

Ишь, хитренькие, — засмеялась ЕлизаветаГригорьевна, — здорово устроились!