Закончив разговор, Гуров подумал о Крячко. Тот до сих пор не снял номера и пребывал, образно выражаясь, в подвешенном состоянии. Подумав об этом, Гуров неодобрительно покачал головой. Он догадывался, что Стас намерен нанести еще один визит своему родственнику, чтобы расставить все точки над «i». Там же он собирался и переночевать. А через два дня они уже должны были выехать в Москву. Нет, Крячко определенно не собирался тратиться на гостиницу. В крайнем случае, он спокойно переночует в номере Гурова. Самому Гурову было не жалко, но он подумал о том, какое невыгодное впечатление они произведут на работников местного сервиса.

Полковник Крячко оказался легок на помине и, возникнув на пороге, вывел Гурова из состояния задумчивости. На Крячко была кожаная куртка с поднятым воротником и кепка из серого велюра, надвинутая на самые брови. Судя по всему, он старался замаскировать свои синяки, но из-за этого он сейчас был похож на образцового грабителя из подворотни, какими их изображают в боевиках. Гуров был слегка удивлен.

– Откуда этот наряд? – спросил он. – Я тебя еле узнал.

– Сходил в магазин и прибарахлился, – пробурчал Крячко. – Я что, не могу купить себе вещь? Посмотри, какая кожа! Такую пуля не возьмет. А кепочка? Кепочка тебе разве не нравится?

– Не очень, – признался Гуров. – Надеюсь, ты приоделся не для того, чтобы понравиться своему родственнику? Я рассчитывал, что ты больше не станешь поддерживать с ним отношений.

– Ну, если уж речь зашла об отношениях, – сказал Крячко, уклоняясь от прямого ответа, – то вроде бы ты собирался на свидание. К северу от города. Там такие замечательные дюны…

– Ах, да! – встрепенулся Гуров и посмотрел на часы. – Начисто вылетело из головы! Кстати, уже пять часов! – Он задумчиво посмотрел на друга и неуверенно произнес: – Петр распорядился, чтобы мы ни во что тут больше не вмешивались и поскорее ехали обратно. Базиля в Москве заждались. Может быть, ну его к черту, это свидание?

– Ну, если ты способен обмануть молодую, трепетную душу, то я на это не способен. Кто-то ведь должен показать девушке дюны? А вдруг тут действительно нет ничего, кроме обманутых чувств? Малышка просит о помощи, ей нужен мужчина, защитник, а мы видим одни только козни… Одним словом, раз ты раздумал – пойду я. Такси уже здесь.

– Такси?

– Тьфу ты! Ну, не такси – строго говоря, она наняла какого-то бомбилу на сером элегантном «Дэу». Сейчас прохаживается возле машины и с надеждой смотрит на окна. В глазах ее наверняка стоят слезы…

– Слезы, говоришь? – пробормотал Гуров, подходя к окну.

На углу площади он действительно увидел небольшой серый автомобиль, возле которого нервным шагом расхаживала их новая знакомая. Сейчас она была одета в черное кожаное пальто и джинсы. На голове ее, как и у Крячко красовалась кепка. Естественно, эта кепка была элегантнее, и тем не менее, было в облике этой девушки что-то зловещее. Во всяком случае, Гурову именно так показалось. Он еще несколько секунд рассматривал девушку, а потом резко повернулся к другу.

– Держи! – сказал он, расстегивая пиджак, снимая наплечную кобуру и протягивая Крячко табельный пистолет. – Свидание все-таки состоится. Мне не нравится, с каким упорством эта девушка добивается встречи. Ей явно что-то от нас нужно. И это что-то определенно не прогулка в дюнах. На дюны она плевать хотела. Мне кажется, что будет нелишним узнать, что ей нужно. А вдруг мы чего-то не знаем, и Базиль успел пустить здесь глубокие корни? А вдруг здесь заваривается какая-то нехорошая каша?

– А что мне делать с этим? – унылым тоном поинтересовался Крячко, кивая на кобуру. – Насколько я понял – ублажать красавиц ты собираешься все-таки лично. А мне какая роль во всем этом отводится – оруженосца, что ли?

– Что-то вроде этого, – кивнул Гуров. – Я сейчас поеду с этой девушкой, куда она захочет. У тебя есть пять-семь минут, чтобы подготовиться. Придумай что-нибудь, чтобы оказаться рядом в нужный момент. Время пошло.

– Ясно, – сказал Крячко, сунул пистолет под куртку и вышел.

Гуров подошел к зеркалу, поправил галстук, внимательно осмотрел себя с ног до головы. Для старого ловеласа, мечтавшего весь день о свидании с молодой красавицей, он выглядел чересчур утомленным и помятым. Ему следовало бы поменять сорочку, да и костюм тоже, принять душ и изобразить на лице медовое выражение.

«Ладно, что выросло, то выросло, – решил про себя Гуров. – В конце концов, не я горю желанием встретиться. Этой малышке вряд ли важно, как я выгляжу и верю ли я на самом деле в ее россказни… Ей важно, чтобы я был с ней рядом. Не зря она мается сейчас на площади, хотя я опоздал уже на восемь минут… Интересно, куда же все-таки закатится этот сказочный клубочек, если закатится? Ну что же, посмотрим!»

Пожалуй, нужно было идти. Гуров накинул плащ, запер номер и спустился вниз. Девушка за стойкой посмотрела на него с недоверием. Она теперь все время на него так смотрела. Милиция и следственные органы вызывали у нее чрезмерную тревогу. Видимо, она пересмотрела немало криминальных сериалов. Однако характер свой при этом она сдерживать не собиралась.

– А ваш товарищ так и не снял номера, – сообщила она многозначительно. – Опять спать у вас будет?

– Не все так просто, – ответил Гуров. – Может быть, он у родных переночует. У него здесь родные. На улице Приморской. А может быть, и нет. Так или иначе мы не сегодня-завтра уезжаем. Вы лучше скажите, обо мне никто не справлялся? Никакие посторонние люди ничего у вас не спрашивали?

– Откуда же здесь посторонние? Мы посторонним информации не даем. А то, что вы на два-три дня, ничего не значит, – упрямо сказала девушка. – Тем более могли бы на два дня номер снять, как положено. Двухместный могли снять… А еще из Москвы!

– Вы замужем? – спросил Гуров.

Девушка с враждебным видом прищурилась.

– Вам-то что?

– Мне-то ничего, – улыбнулся Гуров. – А вот мужа вашего жалко. Вы его, наверное, в ежовых рукавицах держите?

Не дожидаясь ответа, он повернулся и быстро пошел к выходу.

– Как надо, так и держу! – сказала ему в спину девушка.

Гуров вышел из гостиницы и быстрым шагом направился к серому «Дэу», вокруг которого по-прежнему вышагивала платиновая блондинка. На ее хорошеньком личике было написано выражение крайней досады и озабоченности.

Гуров, напротив, постарался изобразить самую сладкую улыбку, на которую был способен, и с ходу принялся извиняться.

– Честное слово, я тут почти не виноват! – закончил он. – Мой друг, которому ваш друг так неловко врезал по челюсти, почувствовал себя плохо, и мне пришлось заняться его здоровьем. Напоил его успокоительным, положил на голову компресс, и теперь он заснул. Надеюсь, вы на меня не сердитесь?

Эту сказку Гуров рассказывал без опаски – он был уверен, что опыт полковника Крячко позволил ему выскользнуть из гостиницы незамеченным. Во всяком случае, красавица отреагировала на предложенную ей версию благосклонно.