– Послушай. – Голос эльфа звучал мягко, но он явно и не думал уходить с моего пути. – Мы свои, ты что, не понимаешь? Спрячем, если придется – поможем отбиться. Один ты не справишься!

– Я все-таки попробую. – Я сделал пару шагов вперед. – И не стоит мне мешать. Правда.

– Ну, зачем же ты так?.. – печально выдохнул Лютый.

И резко вскинул руки, заряжая атакующее заклинание. Но я уже был готов. Прыжок на эльфа, пинок орку, затем «Удар ветра» – по щитоносцу. Теперь, когда оба бойца валялись на земле, у меня была пара секунд для того, чтобы разобраться с магами. Я направился к девчонке – именно ее, как самую слабую, я решил выбить первой. Почти удалось. Когда полоска здоровья волшебницы просела на три четверти, Лютый жахнул по мне огнем. Взвыв от боли, я рубанул его с разворота прямо по рукам, сбивая магическую атаку. И тут же получил мощнейший удар щитом, чуть не сваливший меня с ног. Орк тоже уже успел подняться – его топоры вспороли воздух в том месте, где только что была моя голова. Я едва успел отскочить назад и тут же занял оборонительную позицию, стараясь стоять так, чтобы Лютый не мог выпустить в меня струю пламени, не попав по своим.

– Блин, да что у него за железка? – озабоченно проговорил щитоносец, медленно пытаясь обойти меня сбоку.

– Ага, не говори, – отозвался из-за его широкой спины эльф. – Всего-то по руке попал, и сразу трети здоровья нет. Ты поосторожнее с ним.

– Ничего, щас разберемся, – кровожадно прорычал орк, прокручивая в руках топоры. – Ну-ка, вжарь ему, Лютый.

На этот раз первыми атаковали они. Я отступил, возвращая себе преимущество, которое давал длинный клинок, предпочтя оборону и лишь иногда делая короткие колющие выпады. Воспоминания о полученной ране все еще были сильны, так что я дрался куда осторожнее, чем мои неспособные чувствовать боль противники. Могучий, но неуклюжий орк уже успел дважды подставиться под Хлеборез и больше не пытался взять меня нахрапом. Недобитая девчонка-маг направила на него руку, и полоска здоровья зеленокожего поползла вверх. Правильно я с нее начал, жалко не довел дело до конца… Щитоносец постепенно теснил меня назад, отталкивая назад. Ему тоже досталось, но железная броня, несмотря на убогий вид, обеспечивала довольно неплохую защиту. Я пытался исхитриться и рубануть его в незащищенную конечность, но каждый раз, стоило мне высунуться, эльф пускал в меня струю пламени. Все враги были основательно потрепаны, но и мой показатель жизни стремительно падал. Еще минута, и они окончательно сомнут меня… если не произойдет очередного чуда.

И чудо произошло. Крохотная фигурка в кольчуге влетела в неплотный строй врагов, сея хаос и панику.

– Идиоты! Бараны! – вопила Лита, отвешивая орку оплеуху за оплеухой. – Я вам что сказала? Что вы творите?!

Зеленокожий здоровяк не пытался сопротивляться, лишь закрывая чувствительные части тела громадными ручищами, способными запросто разорвать маленькую лучницу пополам.

– Лит, ты чего? – озадаченно пробормотал эльф. – Так уж получилось… он первый начал.

Я не стал возражать. Иногда лучше помолчать – и пример Лютого наглядно демонстрировал это прямо сейчас.

– А ты чего? – взвилась Лита, переключившись на него с многострадального орка. – Ладно Славик дурак, но у тебя-то мозги есть. Я же сказала вам – найти и спрятать, а не драться с ним.

– Не-а, – внезапно подал голос щитоносец. – Я точно помню. Ты говорила – встретить здоровенного седого бородача у восточных ворот и ни за что не отпускать до твоего прихода, ну мы и…

– Да-да, верно, – подхватил орк Славик. – За него ж три куска дают, ну мы и подумали, что ты хочешь его изловить…

– Да какие три куска? – заорала эльфийка, но ребят было уже не остановить. Человек в железной кирасе, эльф и орк громко ржали, запрокинув головы вверх.

– Блин, ты как-нибудь поточнее формулируй в следующий раз, – произнес Лютый, давясь от смеха. – А то сказала: найти и не отпускать – мы и не отпускали.

– Ребят, – вдруг подала голос девушка-лекарь, указывая рукой куда-то мне за спину. – Они, случайно, не по его душу?

Из ворот города вышагивала целая колонна стражников. Но и это было еще не все: точно такая же колонна двигалась к нам по мосту и с противоположной стороны.

– Ну ни хрена ж себе, – выдавил мгновенно посерьезневший орк. – Беда. Че делать будем?

Мы дружно переглянулись. Похоже, умных мыслей ни у кого не было.

– Анвер, – заговорила Лита после недолгого молчания. – Ты только не обижайся на меня, пожалуйста.

Последнее, что я увидел, был наконечник ее стрелы, наставленный прямо мне в лоб. Потом моя голова взорвалась вспышкой боли, и все исчезло.

Умирать не страшно. Само понятие «страх» – как и понятие «боль» – неотделимо от жизни. Если ты чего-то боишься, если чувствуешь на своем теле колотые раны, порезы и ожоги, можешь быть уверен – ты еще жив. И только когда пересекаешь незримую черту, за которой все это пропадает, ты умираешь по-настоящему. Окончательно и бесповоротно. И никому из когда-либо живших людей, за исключением разве что персонажей мифических, с того света возвращаться не приходилось. Смерть – знак равенства – конец. Без вариантов.

Первое, что я увидел, открыв глаза, был потолок какой-то полутемной комнатушки. Грубые неотесанные доски, небрежно подогнанные друг к другу, трещины в них и паутина в углу. На мгновение мне показалось, что все, что происходило со мной за последний день, – не более чем сон. Сказочный или кошмарный – это как посмотреть. Но едва заметные полоски и значки в уголках глаз упрямо свидетельствовали об обратном. Я в игре, я умер, и я восстал из мертвых. Или, как говорят геймеры, отреспаунился после того, как Лита в упор выстрелила в меня из лука.

Предательство? Или все же что-то другое? Я лежал на узкой деревянной койке полностью одетый, мой меч и броня никуда не делись, решетки на окнах отсутствовали. Из-за полуоткрытой двери лился тусклый свет. Судя по звукам, доносившимся оттуда, в соседней комнате кто-то был. Я аккуратно спустил ноги на пол и на всякий случай проверил, легко ли вынимается из ножен Хлеборез. Неплохо бы узнать, где я вообще нахожусь – но для этого придется выйти наружу, а там меня может ожидать что угодно.

– А-а-а, вы наконец-то проснулись. Здорово же вам досталось, милорд.

Радостный голос, приветствовавший меня, принадлежал невысокому пожилому человеку в длинной робе, подпоясанной веревкой. Как только я подошел ближе, он закончил подбрасывать в камин дрова и развернулся ко мне лицом.

Брат Николас.

Лекарь 15-го уровня.

НПС. Теперь понятно, откуда взялось такое странное обращение. Судя по гладко выбритой макушке, Николас принадлежал к монашескому сословию – об этом же свидетельствовало и его одеяние, и звание «брат», предшествующее имени. Это что ж получается, меня в монастырь занесло?

– Что это за место? – спросил я. – Как я сюда попал?