Потом он положил Наталье на колени что-то прямоугольное и увесистое, с мигающим красным индикатором, и жестко предупредил:

— Шелохнешься — кусков не останется!

После этого человек в маске бесшумной тенью скрылся за дверью.

Ждать его пришлось недолго. Менее чем через минуту он вернулся, забрал свою мину, если только это и в самом деле была она, швырнул на стол кодовую карточку. Этот фрукт заявил Наталье, что нарушение молчания чревато серьезными последствиями, особенно для ее близких, и исчез, словно его никогда и не было.

— Знаете, когда мужчина появился второй раз — а я понимала, что он за это время успел кого-то убить, — мне показалось, что в бытовке прямо как будто могильным холодом повеяло. Жутковатое ощущение! Когда он уже ушел окончательно, мне все равно казалось, что там повисла какая-то мрачная тень. Я сидела, боясь шелохнуться, и понимала, что меня теперь могут выкинуть на улицу. Поэтому я изобразила глубокий обморок, когда в бытовку вбежали охранники. Боссу сказала, что человек в маске парализовал меня электрошокером. Надеюсь, это останется между нами. Хотя нельзя исключать и того, что нашу контору теперь прихлопнут и я в любом случае буду уволена.

Уже собираясь уходить, Наталья добавила, что тот субъект ее вообще ни о чем не спрашивал. Немного позже ей стало ясно, что он приходил для того, чтобы убить именно Сивяркина. Невзирая на то что киллер был в камуфляже и маске, по складу его фигуры она все же смогла определить, что это человек не из их завсегдатаев. Скорее всего, он вообще появился там впервые. Тем не менее Наталью никак не оставляло ощущение того, что в стенах их заведения он ориентировался вполне свободно.

— Возможно, кто-то из наших постоянных клиентов рассказал ему в деталях, что, где и как у нас расположено.

Женщина попрощалась со Стасом, вышла из машины и как-то безрадостно зашагала к своему дому. Крячко проводил ее взглядом и тягостно вздохнул. Эх, не дано ему поухаживать за такой обаяшкой!

Он запустил двигатель, вырулил на дорогу и покатил в сторону центра, чтобы там, на тихой улочке Мечтателей, пообщаться с господами из Министерства инноваций и технологий. К своей крайней досаде, Стас почти сразу же попал в обеденный затор. Его бедный «мерин», вместо того чтобы показать свою прыть, вынужден был ползти по-черепашьи. Почуяв напоминание желудка о том, что давно пора бы уже и подкрепиться, Крячко на ходу достал из пластикового пакета ряженку и батон.

Ощущение голода сразу же куда-то ушло, настроение повысилось. Стаса даже потянуло на лирику. Он включил приемник и услышал Кубанский казачий хор, призывавший хлопцев распрягать коней и ложиться спочивать. Это очень сильно подействовало на Стаса. Его тут же снова потянуло в сон, он не удержался и зевнул до хруста в челюстях.

Стас кое-как пересилил себя. Он свернул с Садового кольца, оказался на узковатой старой улочке. Вскоре Крячко остановил машину у отгламуренного трехэтажного старинного здания, отделенного от тротуара высокой кованой изгородью с воротами и калиткой. Если верить вывеске, которая была прикреплена к ограде рядом с проходной и наверняка обошлась казне не в один десяток тысяч бюджетных рублей, Станислав прибыл точно по адресу.

На министерской парковке, оборудованной вдоль ограждения, выстроилась длиннющая шеренга импортных авто. Как видно, они принадлежали инноваторам, продвигающим в российскую экономику передовые технологии. При этом было совершенно непонятно, почему через проходную не снуют всевозможные визитеры наподобие инвесторов, изобретателей и рационализаторов. Стас мог гарантировать, что за последний час он оказался единственным гостем министерства.

Стас долго объяснял вахтеру с придирчивым, въедливым взглядом, кто он и зачем сюда приехал, а потом сунул этому зануде прямо под нос свое служебное удостоверение. Тот долго, чуть не под микроскопом, изучал его, после чего начал кому-то звонить.

«Чего это они тут развели такую волокиту? — недовольно хмурясь, подумал Крячко. — Буквоедство, прямо как на каком-нибудь атомном объекте. Хотя все понятно! Это, наверное, из-за убийства Сивяркина. Точно! Теперь они все тут переполошены, как куры после набега хорька».

Кончив выяснять и уточнять, вахтер сообщил полковнику полиции, что сейчас подойдет начальник охраны и уже с ним уважаемый гость сможет пройти на территорию.

— А у вас тут люди хоть когда-нибудь бывают? — не удержавшись, спросил Стас с нескрываемой иронией.

Судя по гримасе вахтера, это едковатое замечание ему не понравилось.

— У нас тут не булочная, чтобы все кому не лень шлындали взад-вперед, — сварливым тоном объявил страж министерского покоя.

— Тогда за российские инновации можно быть спокойным. Врагу до них никак не добраться! — все с той же убийственной язвительностью констатировал Крячко.

В этот момент к проходной подошел явный отставник, плотный крепыш лет сорока пяти, с военной выправкой и лицом свекольного колера, в темном деловом костюме, с черным бантом, приколотым к пиджаку. Этот мужчина поздоровался со Стасом и сказал, что он — Леонид Витальевич Брунцов, начальник охраны. Главы ведомства в данный момент на месте нет, а вот его первый заместитель охотно примет представителя правоохранительных структур.

Войдя следом за главным секьюрити в просторный холл, Стас увидел большой портрет Сивяркина в траурной раме, установленный у стены и окруженный венками с лентами.

Крячко кивнул в сторону лика усопшего и как бы невзначай поинтересовался:

— А какая причина смерти господина Сивяркина была озвучена в вашем ведомстве?

Брунцов взглянул на Стаса так, как если бы тот спросил его, за сколько долларов он готов продать Родину, и суховато ответил:

— Как это какая? Она одна — убийство. Какой-то отморозок подкараулил Валентина Романовича у его дома и нанес удар ножом прямо в сердце. Вы хотите сказать, что это не соответствует действительности? — насторожился он.

Крячко многозначительно развел руками и пространно пояснил, что, в общем-то, ничего не имеет против озвученной картины убийства в плане ее объективности. Поэтому полученным ответом он вполне удовлетворен и весьма за него признателен.

Шагая по лестницам и коридорам, Станислав не мог надивиться обилию ковров и хрустальных люстр, отделке стен дорогими материалами и косякам длинноногих секретарш, разносящих кофе. Причем все как одна в мини-юбках по самое не балуй. Зато с черными траурными бантами на левой руке.

Стас проследовал через просторную приемную, где за компьютером сидела стандартная длинноногая секретарша в мини-юбке. Это помещение больше напоминало гостиную ВИП-номера пятизвездочного отеля. Потом полковник полиции вошел в не менее роскошный кабинет, в котором трудился на благо родной страны заместитель министра инноваций и технологий Марьин Николай Евгеньевич.

Гражданин в очках, с тонюсенькими усами и бородкой-щеточкой, больше напоминающий какого-нибудь художника-авангардиста, восседал за большущим канцелярским столом. В глаза с порога бросался большой черный бант, приколотый к лацкану его пиджака, — знак траура, объявленного в министерстве.