кажется, рассердился. – Тебе всегда нравились хорошие тусовки, – укоризненно проговорил он. – Врач велел тебе общаться. Только так к тебе вернется память. Собирайся. Владимир отвезет тебя. Встретимся на месте.

Звонок оборвался, а я еще сидела с трубкой у уха, не веря тому, что отец просто оборвал разговор.

«А ведь Анна укатила, – сообразила я, положив трубку. – Выходит, не очень-то она мужу докладывается. Интересно, знает ли он о том, что она делает? Хорошо бы найти рычаги влияния на нее…»

Вслед за этой мыслью я ощутила во рту горечь, будто съела нечто несъедобное. Возможно, это была мысль из прошлого. Вполне вероятно, что когда-то – до всего, что со мной произошло, – я и действовала именно так, и тогда отношение Анны вполне можно понять. Нет, нельзя возвращаться к прошлому и вносить в новую жизнь грязь. Анна поступает благородно. Пусть она не любит меня и любит собак, хорошо, что она вообще умеет любить, и нельзя использовать эту любовь во зло.

Однако свою выгоду я получаю: могу выбрать, во что одеться, сама.

Пройдя в гардеробную, я осмотрела купленные платья. Одно из них, темно-синее, совсем простое, но благодаря мягкой облегающей ткани, элегантно подчеркивающее фигуру, выглядело подходящим для фактически любого мероприятия. Пусть на нем не было лейбла известной марки – мне оно шло, и это – главное.

К платью я подобрала классические лодочки и тонюсенькую цепочку из белого золота с маленькой бриллиантовой звездочкой. Казалось, что звездочку не держит ничего и она упала мне на грудь с неба, утомившись пребыванием в высоте. Какие желания загадывают на падающую звезду? На самом деле я хотела только одного – найти наконец свое место и не чувствовать себя гостьей на краешке чужого гнезда. И еще, конечно, я хотела, чтобы кто-нибудь меня любил.

…Пока еще оставалось время, я принесла книгу и села читать. Некоторые книги казались старыми друзьями и, читая, я их узнавала. Это было хорошим знаком – память, как и говорил добрый доктор, не отказала полностью и постепенно восстанавливается, а мне приятно заглянуть в гости к старым друзьям.

Ближе к назначенному времени прибыла вызванная отцом девушка, которая сделала мне макияж и уложила волосы. По-моему, не слишком удачно. Лицо стало непривычно ярким и словно бы гораздо более взрослым.

– Вам очень идет, – профессионально-безразличным тоном сказала девушка. – Мы подчеркнули скулы и выделили губы, а брови у вас и так хорошие.

Я кивнула. Что же, это не мой праздник, а потому и выбираю не я.

Из холла донесся громкий голос Анны – она вернулась поздно и теперь торопилась.

А мне позвонил Владимир и сказал, что уже ждет внизу. Пришлось обуваться и выходить, а перед тем нанести немного духов из узкого флакончика. Не уверена, что знала и любила их в прошлой жизни, но в этой, определенно, полюбила. В терпко-кожаном аромате ощущалась тревога, полностью соответствующая моему внутреннему состоянию. Этот запах ассоциировался с саванной, где земля треснула под воздействием иссушающего-яростного солнца, кажется, что весь мир погружен в дремотный покой, но ощущение это обманчиво: в зарослях, надежно укрытых переплетением жестких колючих веток, притаился безжалостный хищник, поджидающий жертву. Если даже удастся различить его силуэт, то издали покажется, будто это изваяние, и странно и смешно ожидать, что оно придет в движение. Но видимость лжива. Еще миг – и хищник стремительно бросится на жертву. Брызнет густая кровь, и к аромату спаленной солнцем травы и нагретой земли присоединится тяжелый смолистый запах смерти…

Странные ассоциации иногда рождались в моей голове.

– Едем, – Владимир распахнул для меня дверцу.

Анну ждать не стали. Очевидно, отец считает, что его положение обязывает иметь личного водителя каждого из членов семьи… или Анна просто отказалась ехать со мной в одной машине. И то, и другое равновероятно.

Владимир, мне показалось, сегодня находился не в настроении. Он даже словно слегка нервничал, а когда я задала ему вопрос, не сразу услышал.

– Куда мы едем? – повторила я, слегка повысив голос.

Рука на руле едва заметно дрогнула.

– Тут неподалеку. К друзьям вашего отца, – наконец отозвался он. – Будет много людей, среди них – пара-тройка селебрити.

«Которых пригласили только ради престижа», – подумала я с тоской. Очередной непонятный вечер среди чужих людей, и я в роли куклы – улыбаемся и киваем…

Больше вопросов я не задавала, тем более что дорога оказалась очень короткой.

Особняк – потому что назвать домом это сооружение было невозможно – сиял огнями, а на подъездной аллее совершали круг автомобили, высаживая своих пассажиров.

Мне открыли дверцу, я вышла и огляделась. Люди стояли на крыльце и оживленно разговаривали, из следующей машины вышел пожилой импозантный мужчина с неприлично молоденькой девушкой, которая, судя по его руке, легшей ей чуть ниже талии, вовсе не являлась его дочерью. Похоже, все вокруг были знакомы и радостно щебетали, а я оставалась в одиночестве, как прокаженная.

– Ты – Мика? – стройная белокурая красавица появилась, кажется, из воздуха. – Я – Таня, хозяйка дома. Твой отец еще не приехал. Извини, что не встретила. Сама понимаешь, сегодня у меня такая суета, что голова пухнет. Ничего нельзя выпустить из-под контроля! Как специально то одно, то другое. Мало того, что один из официантов заболел, так они еще умудрились пролить соус на скатерть, пришлось заменять в последний момент.

Она улыбалась дружелюбно, словно знала меня тысячу лет, и от этой болтовни стало спокойнее.

– Пойдем, я тебе все покажу. И не смущайся так, – она приобняла меня за плечи. – Ах, бедная девочка, я знаю, что с тобой произошло, но уверена, что ты быстро придешь в себя. Слышала, что ты – хорошая тусовщица, – хозяйка дома многозначительно улыбнулась.

Она провела меня внутрь, знакомя по пути с гостями, и иногда давала такие забавные определения, что я тоже стала улыбаться.

«Скучнейший человек, – сказала она про одного политика, – умудряется усыпить всех речами, как кот Баюн. Невозможно слушать его и бодрствовать. Поэтому на воровстве его не ловят. Пока все спят, деньги словно сами собой утекают из бюджета».

«Актриса, популярная еще в прошлом столетии. Живет крупицами былой славы и кормится с чужих столов. Но посмотри, сколько гонора. Стоит так, чтобы ее все видели, и неприлично радуется, когда ее узнают… полюбуйся…»

– Дорогая, я привела к тебе твою поклонницу! – она подтолкнула меня к актрисе. – Дочь нашего обожаемого Вячеслава Санева!

Глаза старой женщины и вправду заблестели, а на впалых щеках выступил настоящий румянец.

– Очень рада, – она милостиво дотронулась до моей руки.

Я едва не отпрянула, испугавшись холодного прикосновения, а еще того, что сейчас она задаст какой-нибудь вопрос, вроде какую роль из ее репертуара