Ник с трудом поднялся на ноги, со всех сторон на тело давила невидимая сила. Когда же он попытался сделать шаг к иллюминатору, то понял, что это невозможно. Магия браконьеров не пропускали его.

– Я же говорил, – пропыхтел Темка. – Бесполезно, я тоже уже пытался. И тебя хотел в чувство привести и в окошечко глянуть. Самое обидное, что я оборотень, а превратиться ни в кого не могу. Браконьеры все начисто заблокировали.

– Браконьеры сказали, что они хотят? – спросил Ник.

– Не-а, – Темка пожал плечами. – Даже на допросе не могли нормально ничего спросить. Вот попади они к нам на базу, им бы от преподов досталось за такую несобранность. И от Окса бы вдвойне досталось.

– Тебя допрашивали? – ужаснулся Ник.

– Ага. Только они вообще фигню какую-то спрашивали, – честно признался Темка. – Я ничего и не понял. Пять раз у них переспрашивал, потом рассказал все что мог. Они мне давай рот закрывать, заклятьем немоты. Ну, посидел я с закрытым ртом, они сообразили, что так отвечать не смогу. И говорят, мы заклятье немоты снимем, если ты обещаешь молчать. Я киваю, а потом и спросил, что же у вас за допрос такой, если я молчать должен. Ну, браконьеры посовещались, и решили, что лучше Наргиса будут допрашивать.

Ник улыбнулся, представив, как Темка до смерти забалтывает браконьеров.

– Что они… – Ник умолк на полуслове.

Дверь в каюту отворилась и, пошатываясь, вошел Наргис. Одна губа у него была разбита. Ник подумал, что если губу ему разбили во время допроса, а не при осаде корабля, то темный принц уже наверняка придумал страшный план мести. Наргис молча сел у стены.

– Эй, чего там было-то? – не удержался от вопроса Темка.

– Не твое дело, – огрызнулся Наргис.

– Ну, все-таки? – от любопытства физиономия Темки вытянулась, на обычную грубость Наргиса, он и не думал обращать внимания. – Ну, чего?

– Молчать! – раздалось со стороны двери.

Ник повернул голову, только сейчас он заметил человека, приведшего Наргиса. Бородач с нависающим лбом, воспаленными глазами и узким безвольным подбородком. Ник был уверен, что никогда раньше не встречал его.

– Ты, – он указал на Ника, – идешь со мной.

Ник почувствовал, как в этот момент невидимые путы, сковывающие его, ослабли. Ослабли не до конца, а ровно на столько, что он мог встать и идти. О том, чтобы броситься на браконьера, не было и речи, заклятье бы просто не пропустило его.

– Удачи тебе там! – крикнул Темка. – Браконьеров не обижай!

Бородач, нахмурил лоб, пытаясь сообразить, как же его могут обидеть, и закрыл дверь в каюту. Следом за ним, Ник миновал длинный узкий коридор и выбрался на палубу.

Солнечный свет больно резал глаза после темной каюты. Нику пришлось прикрыть веки, хотя это его сильно раздосадовало. Так он не сможет разузнать, сколько еще браконьеров находится на борту.

Неожиданно Ник наткнулся на преграду.

– Осторожней! Кому говорят, Капитан нам обоим башки свернет, если ты его расколошматишь, – взревел браконьер и, схватив Ника за шиворот, отволок его в сторону.

Ник только мельком успел заметить, что наткнулся на бочонок, на котором стояло нечто напоминающее стеклянный цветок, небольшой, размером всего лишь с кулак. А может вовсе и не цветок, сложно было подобрать название этому артефакту. Будто сотни стеклянных кусков склеили между собой, образуя странные лепестки. Стекла светились, впитывая в себе солнечный свет.

– Иди, давай, нечего тут разглядывать, – браконьер толкнул Ника в спину, и всю дорогу продолжал подталкивать его.

Ник вошел в мрачную каюту. Нет, иллюминаторы тут не были завешены, и света вполне хватало. Солнечные лучи освещали дощатый пол, белые стены. Но почему-то стоило лишь сюда войти, как сразу в голове засело название – мрачная каюта. Посреди за длинным деревянным столом сидел Капитан и босоногая девчонка с темными волосами, повисшими словно сосульки. Бородатый человек, приведший его сюда, тоже сел за стол и молча указал Нику на отдельно стоящий стул.

Едва Ник сел, как встретился взглядом с девочкой. Она осторожно, едва заметно покачала головой, «Мы незнакомы», беззвучно прошептали ее губы. Ник ничего не ответил, Капитан и человек с нависающим лбом не отрываясь смотрели на него.

– Ты не Наргис, и ты не бросился на нас прямо с порога, – спокойно сказал Капитан. Его темно-карие глаза не отрываясь, следили за Ником. Узкие губы неприятно изогнулись. – Значит, с тобой будет проще начать разговор.

Ухоженные пальцы Капитана водили по пыльной поверхности стола. Ник в этот момент сильно пожалел, что так плохо учил придворную магию. Почему-то сильно захотелось взять и в один миг вытереть стол. Но даже думать об этом было бессмысленно, сковывающие заклинания были сильны, невидимая сила крепко держала его. Единственное, что он мог делать, это сидеть и разглядывать троицу за столом.

– Я не Наргис, – глухо повторил Ник.

– Расскажи все, что знаешь! – приказал человек с воспаленными глазами.

Ник не смог подавить улыбку, наверняка, такой же вопрос задавали и Темке. И наверняка тот попытался рассказать именно все, что знал, начиная еще с динозавров, или нет, еще раньше, с появления Хаоса на планете.

– Я сказал что-то смешное?

– Да, – честно ответил Ник. – Но объяснять причину своего смеха, я не стану.

Девочка, сидевшая за столом, едва заметно улыбнулась. Капитан этого не заметил, он сухо, по деловому кивнул своему товарищу и тот приказал Нику:

– Расскажи, что ты делал в прошлом году.

– Тренировался и учился вместе с командой охотников, на своей базе, в башне Отражений, – честно сказал Ник.

Эти слова разозлили человека с воспаленными глазами. Капитан выглядел невозмутимо, впрочем, как и обычно.

– Нет! Не так. Что ты делал в позапрошлом году?

– Тренировался. Учился, – повторил Ник. И это тоже было чистой правдой.

– Что ты делал в позапозапрошлом году?

– Учился, – ответил Ник. Добавлять, что он в то время еще не знал, что рожден магом, жил у приемной мамы Альбины и ходил в обычную школу, он не стал. На вопрос он ответил, и ответил по-честному.

– Что ты делал в позапозапозапрошлом…., – мужчина с воспаленными глазами внезапно умолк, поняв, что вопрос звучит не угрожающе, а глупо.

Капитан посмотрел на Ника. Его красивые темно-карие глаза отражали солнечный свет, они словно светились изнутри, но морщинки прорезавшие лоб необычайно старили.

– Какое было самое главное потрясение в твоей жизни? – спросил он.

– Когда я нашел свою настоящую семью и узнал, что я принц, – Ник снова сказал правду, но не раскрыл никаких тайн, об этих событиях: его возвращении во дворец и прощении императором его похитителей, целый год трубили все газеты и телеканалы магического мира.