– А он только похмелье снимает или другую порчу тоже? – волновались туристы.

– Все снимает. Все хвори лечит, – отвечала экскурсовод.

Местные бабули радовались и не уставали благодарить Бога за такое чудо – пластиковые бутылки на пол-литра стали самым ходовым товаром, который бабули продавали прямо рядом с источником и, крестясь, подтверждали – такая целебная вода, что всю их деревню излечила. Ни пьющих, ни гулящих не осталось.

– Это в каком смысле? – уточняли женщины.

– Она как приворотное зелье действует. Если мужчина выпьет этой воды из рук женщины, навсегда про других забудет, – заверяли бабули.

После этого в ход пошли пятилитровые бутыли.

– Молочка не желаете? Сметанка домашняя, творожок, – деликатно зазывала Зина, хозяйка коровы и козы.

Молоко и творог у нее были вкуснейшими, но покупатели к ней не шли.

– Дура ты, Зинка, надо момент ловить. Как мой внук говорит, хайп, – сказала тетя Шура, которая могла и экскурсию провести, и продать столько пластиковой тары, сколько никому не удавалось.

Еще бы – она начинала с помощника продавца, стала директором магазина, а последние пять лет до пенсии в ОБХСС работала. Тетю Шуру все боялись и уважали.

– А что мне говорить-то? – чуть не плакала Зина.

– Десять процентов с выручки, – объявила тетя Шура.

– Конечно, – сказала Зина, по натуре терпеливая и покорная, как ее корова Зорька и коза Лизка.

Тетя Шура стала по страшному секрету рассказывать всем жаждущим испить воды из целебного источника о молоке и твороге Зины – мол, надо покупать.

– Зачем? – не понимали туристы.

– Как зачем? Корова ее и коза траву щиплют? Щиплют. Яблоки-падалицу едят? Едят. А какой водой, вы думаете, Зина траву и яблони поливает? Этой же и поливает, из колодца. Поэтому у нее молоко сладкое, целебное. И творог целебный.

Зина стала продавать столько молока, что уже не рада была.

– Надо расширять ассортимент, – контролировала ее тетя Шура, – сделай ряженку, простоквашу, массу творожную.

– Я не могу, не успею.

– Найми людей.

– Каких людей?

Тетя Шура организовала подряд, который поставлял все виды целебных, приворотных, похмельных молочных и кисломолочных продуктов.

Люди в очереди к колодцу стояли так плотно, что «Газели»-автолавке, которая два раза в неделю привозила местным жителям продукты первой необходимости, пришлось искать новое место для стоянки. Продавщица Валя, торговавшая с «Газели», сидела хмурая.

– Валь, ты чего? – спросила мама.

– Да одни макароны продаю. Никакой выручки. Все из-за этого колодца. Я сколько раз им говорила, так не верят! – Валя чуть не плакала. – Тетя Шура еще льет всем в уши. У меня даже молоко никто не берет!

– А что говорила-то?

– Так правду!

Оказалось, что в прошлый приезд автолавки водитель Шурик по пьяни не вписался в поворот, когда разворачивался, и боком влетел прямо в колодец. А Валя не успела борт закрыть. Так два ящика водки прямо в колодец и упали. Да еще водка хорошая, не какая-то сивуха.

– Я ж для своих водку везла. Как себе закупала! Так жалко! – причитала Валя.

– Так что ты людям не сказала про водку?

– Сто раз говорила! Но они мне не верят! Они в чудо верят!

* * *

В подмосковной деревне, где уже давно никто не строился, началась стройка. Рабочие, которыми руководил прораб, быстро соорудили небольшой, но приличный домик. Ландшафтный дизайнер посадила цветы и деревья. Все соседи с нетерпением ждали хозяев. Но появилась одна хозяйка. Женщина лет шестидесяти пяти, приятная, сдержанная, бухгалтер – Алевтина Ивановна. Очень милая женщина, но странная. То поливать начинает перед дождем, то забудет задвижку открыть, когда печку разжигает. Хотя нет, у нее не печка, а камин. Но задвижку-то все равно надо отодвигать! По деревне стали ходить слухи, что Алевтина Ивановна «не в себе». А как иначе, если она ходит с зонтиком – дождь накрапывает – и цветы поливает? Прошла еще неделя, пока до соседей наконец дошло, что бедная женщина не знает даже, с какого конца подойти к шлангу для полива и как отключить насос. Один раз и свой участок залила, и соседский. Павлик, которого всегда вызывали для починки мелких неполадок, даже пить перестал, поскольку каждый день, как на работу, ходил к Алевтине Ивановне «спасать ситуацию». Выяснилось, что она вообще никогда не жила за городом, дачи своей у нее не было, в деревне родственников тоже. Всю жизнь – в московской квартире. И вот жизнь так повернулась, что пришлось квартиру продать и переехать в деревню.

– Почему? – спросила мама, всегда задающая вопросы в лоб.

Алевтина Ивановна рассказала, что всегда работала бухгалтером – и в детском саду, и в строительной фирме, и даже в салоне красоты. А потом пенсия. С мужем давно развелась, сын переехал к жене в Клин да там и остался. И что ей оставалось? Дома без дела сидеть не привыкла. Вот и нашла себе работу – в психиатрической лечебнице. Решила, что она же не врач – с больными общаться не будет. А так и зарплата хорошая, и коллектив приличный, и от дома недалеко.

– И что? – спросила мама.

А то, что Алевтина Ивановна, проработав два года, больше не выдержала.

– Понимаете, – рассказывала она, – выхожу в магазин и в очереди вижу наших пациентов. Ну, через одного. Мне вдруг стало казаться, что вокруг одни сумасшедшие. Потом за мной мужчина стал ухаживать. Интересный такой, солидный. Мы с ним по парку гуляли, о книжках говорили, даже в кафе один раз сходили. И вдруг я его увидела в коридоре нашей лечебницы. Тоже пациент. Я тогда в свой кабинет пулей неслась, чтобы он меня не заметил. Долго потом еще звонил, все никак понять не мог, почему я с ним больше встречаться не хочу. Вот я и решила уехать. Подальше. Мне кажется, здесь, в деревне, люди здоровее психически.

И все соседи закивали. Мол, да, конечно, тут городских сумасшедших точно нет. Ну, кроме Алевтины Ивановны.

* * *

Мама решила, что их сельская жизнь должна быть ничуть не хуже столичной, и организовала «корпоратив» – для себя, соседок, подруги из подмосковного города. В общем, гостей позвала, чтобы отметить наступающий Новый год без внуков, детей, мужей и прочих хлопот.

Утром мама проснулась в предвкушении отличного вечера. И стала спускаться вниз по ступенькам со второго этажа. В одной руке она держала чашку с остатками вчерашнего чая, в другой – телефон. На ногах – носки, потому что холодно. И, естественно, поскользнулась, успев подумать, что важнее удержать в руках при падении – чашку или телефон?

По счастью, любимая мамина соседка тетя Шура не знала, что на корпоративы положено опаздывать. Она пришла с утра, чтобы помочь маме приготовить закуски. Дверь была открыта. Тете Шуре далеко за семьдесят. У нее болит сердце, скачет давление, один глаз давно не видит, но нервы, к счастью, крепкие. Поэтому, когда она увидела маму, лежащую в крови на полу, то сразу начала действовать. Вызвать «Скорую» она не могла: мамин телефон не подавал признаков жизни, а на своем она умела нажать только одну кнопку – чтобы принять звонок. Цифры она не видела. Поэтому тетя Шура сбегала к соседу Стасу – травматологу, вытащила его из-за стола и приволокла к маме. Тот оказал первую помощь, промыв рану на голове мамы – она наткнулась на осколок чашки. Установил, что переломов нет, только гематома на всю руку и плечо.