Зоя недоверчиво поджала губы, но смолчала, просто желая спокойной ночи. Марина подождала, пока её машина скроется из вида и поднялась на крыльцо. В доме было тихо и темно. Свет не горел ни в одной из комнат, видимо все уже давно улеглись спать. Девушка тихонько прошла по коридору, поднимаясь по нескольким ступенькам, ведущим к входу в гостиную. Здесь она смогла услышать, как тихо звякнула бутылка о бокал и Марина сердито вздохнула, прекрасно понимая, что происходило.

— Он так и не позвонил… — девушка прошла через просторную комнату и заглянула в кухню.

Так и есть. Анна сидела за столом, подпирая одной рукой хмельную голову, второй отчаянно пыталась попасть горлышком бутылки в бокал. Не выходило. Марина подошла к сестре и отобрала бутылку. Она поставила её на столешницу и села на соседний стул.

— Ань, — тепло позвала сестру девушка.

— Чего припёрлась сюда? — шмыгнула носом Анна, и залпом допила содержимое своего бокала.

Марина не успела перехватить его, когда брошенный в стену, он со звоном разлетелся на мелкие осколки.

— Ну что ты творишь, а? — младшая сестра взволнованно поднялась со стула и присела рядом со столом, пытаясь собрать стекло.

— Убирайся! — фыркнула Анна, — все валите к чёрту…

Она опустила голову на стол и закрылась руками. Плечи её вздрагивали от рыданий.

— Ань… — Марина поняла, что всю сверкающую мелочь только пылесосом можно будет собрать.

Девушка выбросила большие куски в мусорку, подошла к сестре, и осторожно обняла её за плечи.

— Уходи! — шмыгнула носом Анна, — не хочу тебя видеть!

— Ты же знаешь, что Артём позвонит, — Марина тепло провела ладонью по волосам сестры, но та резко отбила её руку.

Анна повернула к ней раскрасневшееся лицо, и в её глазах было столько ненависти, что младшая сестра отступила на шаг назад.

— Вечно ты лезешь со своей жалостью! Всех ты любишь, всех жалеешь, всё ты понимаешь! Да что ты вообще можешь понимать, чёртова кукла Барби?! — выкрикнула Анна, пьяно отмахиваясь от Марины рукой.

— У меня самолёт утром, — раздался ледяной голос Дарьи, словно призрак возникшей в дверном проёме кухни, — ещё хоть один звук услышу — убью всех…

Глаза сестры недобро сузились, и на кухне повисла тишина.

— Страдаешь из-за большой задницы и тупой головы? — едко кинула она Анне, — меньше жри и сходи в салон, перекрасься в брюнетку. Вдруг интеллект зародится… а ты!

Дарья повернулась к Марине, притихшей у столешницы.

— Прекрати жалеть всех убогих. Нашей сестрице жалость не поможет. Пока самой не надоест быть идиоткой, ничего не изменится.

— Пожалуй, я пойду… — Марина осторожно проскользнула мимо сестры в коридор, в который раз сомневаясь, была ли Дарья вообще из их семьи, или её подкинули некие тёмные сущности.

Оставалось искренне жалеть сотрудников компании, в которой сестра работала.

Сидя в глубоком кресле, Паола закинула нога на ногу и удобнее взяла телефон.

— Вы произвели перевод суммы, которая была выплачена нами за предоставление услуг вашим агентством.

Мужской голос уверил, что их нерадивая «сотрудница» была уволена, и он надеется, что это неприятный момент улажен. Кьяри не стала тратить своё время на разъяснения этому человеку, что никогда в будущем не воспользуется его услугами. Она отключила телефон и задумчиво постучала ухоженными пальцами по краю журнального столика.

— Кто же ты такая? И зачем тебе понадобилось притворяться тем, кем не являешься? — женщина нахмурилась и поднялась с кресла.

Отойти далеко она не успела. На столике зазвонил мобильник, вынуждая наклониться к нему и поднять.

— Так быстро, — Паола приняла вызов и поднесла телефон к уху.

Вот что значит хорошо мотивированный сотрудник. Чеки порой творят чудеса.

— Говори, — потребовала Паола.

Она вышла на открытую террасу и остановилась у ограды, глядя на море.

— Повтори… — потребовала Кьяри.

По мере того, как получала отчёт от своего человека, помощница чувствовала, как противно застучало в висках.

— Не могло быть ошибки? — женщина возмущённо вздохнула, — ты точно не ошибся?

Паола нервно нажала на кнопку на телефоне.

— Dio…(Боже)

Она несколько раз прошлась по террасе, пока не почувствовала, что достаточно успокоилась. Делая пару глубоких вдохов, Кьяри вернулась обратно в номер, а затем вышла в коридор, намереваясь отыскать своего босса.

— Никто меня не слушает! Никто меня не ценит! — возмущалась помощница, и её акцент стал ещё сильнее от негодования.

Виктор вернулся к себе, но не отвечал на стук в дверь. Паола набрала его номер на телефоне, но долгие гудки только добавляли негодования женщине.

— Я вхожу! — проворчала она и толкнула дверь, — даже не запер!

В комнатах было темно. Виктор не потрудился включить свет, и Кьяри сделала это сама.

— Где вы? — она прошла через гостиную, замечая открытую на террасу дверь.

Шторы легко подхватывал ветер, и женщина отодвинула их в сторону, выходя на свежий воздух. Непогодин сидел в плетёном кресле и угрюмо глядел на берег.

— Почему вы не отзываетесь? Почему не отвечаете на звонок? — возмутилась Паола.

— Ты сегодня слишком шумная, — потянул Виктор и отпил из своего бокала.

Помощница отобрала его у начальника и к немалому изумлению мужчины, допила вино.

— Что происходит? — он приподнял тёмную бровь, — ты узнала, кто владелец машины?

— Я вас неоднократно предупреждала, что это плохая затея! — возмутилась Паола, складывая руки на груди, и нервно барабаня пальцами по рукавам блузки.

— Говори! — потребовал Непогодин.

— Машина принадлежит Зое Веремьёвой.

— Веремьёва? — задумался Виктор, — это дочь Дмитрия Веремьёва, у него здесь дом на берегу?

— Верно, — сверкнула глазами Кьяри.

— Она брюнетка. Я видел её. Не подходит.

— Ещё бы не подходит! Это не она!

— Кто та девушка, что была с нею в машине? Её подружка? Сестра? Кто она, Паола?

— Нам удалось опознать девушку на записи одной из камер.

— И?! — не выдержал Виктор.

— Вы назвали своей невестой дочь Шиманского. Поздравляю.

— Ты… — Виктор подавился воздухом и резко поднялся с кресла. Он ткнул в помощницу пальцем, твёрдо заявляя, — ты ошибаешься! Чёрт… это просто невозможно! Это бред!

— Это факт.

— Я видел его дочь, у этой девицы задница шире моих плеч… она старше меня! Это не может быть дочь Шиманского, — попытался убедить себя Виктор.