— Так нужно было. Будь терпеливой. Со временем я все расскажу. А пока что ты, маленькая лгунья, расскажешь правду мне. Я не собираюсь тебя ругать за ложь. Я могу себе представить, какой стимул придумал демон, чтобы заставить тебя шпионить. Но сейчас тебе нечего бояться. Он не доберется к тебе.

— Нет, не верю, — бормотала я, подтягивая колени к груди. — Я ничего не скажу. Ты себе придумал неясно что. Оставь меня в покое.

Он тяжело вздохнул и приобнял меня за плечи. Снова этот его запах — манил ближе, будоражил забытое. Казалось, достаточно просто глубже вдохнуть, полностью насытиться, и стану смелой, пьяной, безотказной.

— Тебе же лучше будет, если ты все-таки поделишься…

— Он угрожал меня убить, перестань! — Из глаз потекли слезы.

— Хорошо, хорошо.

Герман вытер влагу с моих щек, и меня настолько переполнило чувствами, что я накрыла его руки своими и подалась ближе. Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы оказались правдой его слова. Что он поймает демона, что потом мне все расскажет.

— Да твою ж мать… — прошипел Герман, сграбастал меня в объятья и впился в губы поцелуем. Может, мы не раз так раньше целовались? Как-то наши языки быстро сплелись в танце, без неловкости. Но с такой жаждой, словно дико соскучились друг по другу.

Мы занимались раньше сексом? Нет, почему-то кажется, до этого не дошло. Что-то помешало? Кто-то?

Герман неожиданно отстранился, убрал руки и поднялся.

— Нам лучше пока не находиться вместе, — говорил он совершенно отстраненно. — Это ни к чему хорошему не приведет. Я попрошу кого-то с тобой посидеть.

Его железный бесчувственный тон ранил хуже физической боли. У меня встал в горле колючий ком. Все выглядело так, будто я ему навязываюсь. Тошно. Он собирался свалить — пусть катится на все четыре стороны.

Я просидела на диване, пока не пришел его приятель, высокий светловолосый мужчина, тоже серьезный, словно каждый день вершит судьбу человечества. Единственное, мягкости немного добавляла россыпь веснушек и взлохмаченные волосы. Он попрощался с Германом, который сразу улизнул из квартиры, не сказав мне ни слова, и подошел к дивану.

— Меня зовут Ник. Поиграем в приставку?

Приятель Германа оказался дружелюбным и разговорчивым. За игрой в гонки он больше трепался о своих приключениях, путешествиях, не сильно распространялся по поводу того, что знает о демоне и как его собираются поймать. Я немного расслабилась, почувствовала, что отдыхаю душой, словно со старым другом. Но кое-что полезное он все-таки рассказал:

— Как его словить? Легко! Окружить тем, что он не любит. Заманить туда сложнее, но у нас сейчас уже почти все для этого есть. — Ник подмигнул мне, и я в ответ слабо улыбнулась.

Нужно бы хоть это передать демону. Или… обсудить с ним все, что я узнала. Выяснить, зачем он творит безумства. Он не называл сроки, но раз тело Влада долго не выдержит, стоит поспешить.

— Может, выйдем на улицу прогуляться? — спросила Ника, потягиваясь на диване.

— Хочешь подышать свежим воздухом — можем нажарить шашлыков на террасе.

— Я под домашним арестом?

— Воспринимай это проще! Ты тут в безопасности.

— Будто тут демон, если захочет, не найдет меня.

— Здесь, в многоэтажке возле центра города, ему будет сложно тебя найти. Шумиха, уйма людей. Мы заметили, что он больше любит пригород.

Значит, мне придется каким-то образом улизнуть из квартиры.

Ночью я долго не могла уснуть. Мысли роились, не оставляли в покое. Ник хоть и был дружелюбнее Германа, но совершенно не поддавался ни на какие уловки. Он спал в гостиной чутко — я пробовала спуститься к выходу и проскочить к двери, а в спину получила строгое:

— Туалет в другой стороне.

Ладно, я просто проверила. Я пока терялась в сомнениях. Если демона поймают и, как Герман выразился, нейтрализуют, то нечего мне идти к нему, ведь он не исполнит свою угрозу. А я побегом отсюда только испорчу все. Возможно, и правда Герман со своими ребятами хотят как лучше и мне стоит подождать, пока все не закончится, чтобы узнать, почему трогали мои воспоминания.

Только наутро после завтрака он появился. У меня вмиг подскочил пульс и защекотало что-то в солнечном сплетении. Герман перекинулся с приятелем парой слов вполголоса, так что я ничего не расслышала. Не смотрел на меня и даже не поздоровался. За это хотелось опрокинуть на него чашку кофе или убраться подальше от неприятных ощущений, которые выжигали изнутри всю радость встречи.

Ник ушел, тепло попрощавшись со мной, и Герман наконец соизволил меня почтить своим бесценным взглядом. В этот момент я уже горела мыслью огрызнуться на любые его слова.

Да что со мной?.. Нужно вести себя сдержанно.

— Тебя нужно перевезти в другое место. Я привез вещи. Переодевайся. — Он протянул мне картонный пакет.

— В какое место?

На его небритых скулах напряглись желваки. Похоже, ответом меня не наградят. Я взяла пакет и прислушалась к шуму за дверью. Герман озадаченно обернулся.

Заработала пила по металлу. Ошарашенная, я так и замерла с пакетом в вытянутой руке. Герман толкнул меня в сторону, за кухонную столешницу, и достал пистолет.

В гостиную ворвались амбалы с автоматами наперевес.

— Стоять! Руки за голову! Это полиция!

Герман примирительно поднял руки с пистолетом.

— Ребята, вы явно ошиблись квартирой.

— Никаких ошибок, — твердо ответил мужчина, который замыкал процессию. Его усталое лицо испещрено морщинами, но взгляд выразительный и цепкий. — Вы задержаны по подозрению в серийных преступлениях. Обыскать здесь все.

Герман едва не расхохотался, а у меня все похолодело внутри. Совсем не до смеха.

— Гражданочка, не прячьтесь там. Вы тоже задержаны.

“А я-то тут при чем?” — хотелось выпалить, но слова застряли в горле. Я с трудом разогнулась — мышцы будто одеревенели. Германа уже обыскивали, изучая карманы и бумажник.

— Так, так, фальшивое удостоверение агента ФСБ, — ухмыльнулся мужчина.

— Вы мешаете проведению секретной операции, — парировал Герман. — Вас за это выгонят с работы.

— В наручники их. В отделении поговорим.

Меня, к счастью, тщательно не обыскивали, но и не разрешили переодеться в купленную Германом одежду или взять ее с собой. Нас вывели из подъезда и рассадили по разным машинам. Что за чертовщина творилась? Что за дурдом? Я ведь даже на красный свет никогда не переходила дорогу!

Или я все-таки натворила что-то, но… не помню? Я словно на иголках сидела в машине, пока ехали в отделение, где тот самый мужчина не стал церемониться и сразу отвел меня в маленький мрачный кабинет.