— Не спи, — толкнула меня в бок коллега. Я повернул к ней лицо и приподнял одно веко. Изумрудные глаза в обрамлении черной подводки уставились на меня. О, эти глаза неделю назад удивленно округлились, когда я сообщил, что не останусь в ее постели до утра.

— Я не сплю. — Голос страшно охрип после вчерашнего.

В противоположной стороне зала вещала начальница. На фоне, как телевизор. Под ее монотонное лепетание отлично спится. Я съехал на кресле чуть ниже и устроил затылок на подголовнике.

Шепот сотрудников набирал силу, как шторм. Что так бурно переговариваются?

— Попрошу тишины! — требовала начальница. — Да, нам до сих пор не известно, парень это или девушка. Темный силуэт — все, что твердят очевидцы.

Я пошарил по карманам — опять потерял беспроводные наушники? Вот дрянь. Сейчас бы музыка спасла.

— Но судя по тому, что силуэт интересуется только мужчинами, смею предположить: пол женский. Единственный способ поймать шпионку — стать мишенью.

Что она городит? Зал взбунтовался — разговоры загрохотали кругом. Пальцы наткнулись на солнцезащитные очки — пора включиться в работу. Стало больно любопытно.

Я надел очки и всмотрелся в яркий экран за спиной начальницы: посты из соцсетей усеяли пространство между фотографиями, явно снятыми человеком, который шпионил. Кое-кого на фото я узнал — гитарист моей любимой группы «Буря настигнет» изменяет жене с несовершеннолетней дочерью продюсера.

Мать твою, что?

— Соблюдайте тишину! Потом обсудите материалы… На ваши планшеты в течение пяти секунд придет распоряжение. Из него вы узнаете, какую роль доведется играть в поимке преступницы вам и вашим коллегам. Она обвиняется в разглашении тайны частной жизни. Также есть подозрения, что она проникала в квартиры…

Я еще не выудил из кармана раскладной планшет, как сослуживцы один за другим повернулись ко мне. Девушка с изумрудными глазами снова толкнула меня в бок и прошептала:

— Поздравляю.

Под руками с раскрытым планшетом на ее коричневых брюках умостилась обезьяна. Угольная шерстка серебрилась от света экрана, белая шляпа скрывала половину морды. Светлая полоска над верхней губой походила на усы. Сотрудница не чувствовала обезьяны и не видела, как и весь зал. Никто не видит Духа жизни, кроме меня. Лапа изящно приподняла шляпку — умные глаза виновато взирали.

«Сейчас?» — мысленно возмутился я.

«На юге за пятым сектором» — усмехнулся Дух и растворился.

С деловым видом я поднес планшет к уху, будто у меня крайне важный звонок, и встал с места. Под прицелом пятидесяти взглядов и градом ругани начальницы я выскочил из зала. Что мне, сыну директора, сделают? Уволят?

За дверью я побежал стремглав, на ходу впихивая планшет в левый карман, а очки — в правый. С чем поздравляла коллега? Успела прочитать распоряжение?

— Ирий, ты куда летишь? — окликнул кто-то со смешком за спиной. Обычно я не ношусь бешеным конем по коридорам, но сегодня, если не прибегу обратно до конца совещания, будет плохо.

Этажом ниже я свернул к залу для тренировок. Промчался к душевым комнатам, на ходу снимая пиджак и рубашку. После пробежки похмелья как не бывало. Сердце билось что сумасшедшее о ребра. Во рту пустыня.

Едва я завернул в душевую и бросил одежду на скамью, налил полный стакан из кулера. Холодная вода хлынула по горлу и остудила мой горячий мотор. Капли потекли по подбородку, и я со злости полностью умылся в раковине, откидывая волосы со лба к затылку мокрыми пальцами.

Джинсы отправились на скамью к рубашке. Пиджак съехал на пол — пофиг. К нему я откинул ногой кроссовки. Буду в боксерах, замерзнуть мне не грозит. А сушить их когда?

Выругавшись, я стянул их тоже и шагнул в стеклянную кабину. Выругался еще, метнулся к двери и запер защелку. Взбредет ли сослуживцам искать пропажу в душе? Мало ли…

Под теплыми струями я выпрямился, успокоил дыхание и сложил пальцы в символ скорости — вода растворила тело в пар и унесла. Путешествие через расстояние похоже на ласковый сон.

Меня сочли бы малахольным, скажи я, что умею телепортироваться из воды куда угодно на полчаса. Вначале мне самому не верилось, и я установил камеру рядом с душем. На записи я действительно растворялся в облаке пара, а спустя полчаса появлялся вновь. Запись я удалил.

Кто поверил бы — сдал властям. Ребята, которые протирают штаны на толстых задницах в парламенте, не поленились бы обновить действие постановления: двести лет назад его выпустили, чтобы уничтожить колдунов.

Колдунов они уничтожили, но духов — нет. Как уничтожить то, что неподвластно оружию и материи?

Духи выбрали новых служителей, наделили их магией, с предостережением: никому, никогда не хвастаться способностями.

Ни одной мысли у меня не мелькало рассказать кому-то, как я сбрасываю одежду и голышом оказываюсь там, куда позвал Дух. Можно, естественно, одетому стать под душ, но потом шмотки долго сохнут. А служба уготовлена мне непростая, я часто возвращаюсь в поту и без сил.

Ровно через двадцать четыре минуты я вымахнул из стеклянной кабины, обтерся полотенцем и наспех оделся. Чуть не вышел в коридор с мокрыми волосами, засунул голову под фен.

По дороге к залу совещаний я столкнулся с нескольким коллегами — все разошлись. Мать твою… Ни разу Дух не выдергивал меня из собраний. В растерянности я раскрыл планшет. До сих пор висело распоряжение, которое я не читал.

За панорамным окном, что тянулось вдоль коридора, кружились вихри белых хлопьев. Свет едва пробивался через пургу. Я оперся спиной о стекло и пробежался по тексту.

Ноги понесли в кабинет начальницы. Что значит я в роли мишени? Отец обещал офисную работу и стабильную зарплату, а не роль подсадной утки.

Хотя когда он выполнял свои обещания? Когда клялся моей матери в вечной любви или когда после развода зарекался приближаться ко мне? Или когда уверял, что я в восьмом секторе буду счастливее, без друзей и пьяницы-матери, зато с кучей бабла?

Видимо, у нас понятия счастья кардинально различаются. Как и понятия обещаний.

Я вежливо постучал в дверь с табличкой «миссис Шефер» и вошел.

— Ирий! — начальница вздрогнула в кресле, когда я показался на пороге.

— Прошу прощения. У меня был важный разговор.

— Что может быть важнее утреннего собрания?!

Делая вид, будто собираюсь поведать секрет, я прикрыл за собой дверь и прошелся вдоль карты планеты Калинидикс. С ума сойти, я еще пять минут назад был на другом конце материка.

— Мне звонили из больницы, где лечится мать.

Губы в коричневой помаде округлились. Спесь схлынула. Начальница прочистила горло, закрывая рот, и заправила за ухо тонкую прядь, которая выбилась из вечно растрепанной косы.