Мэтт рисковал своей жизнью в надежде снова увидеть, найти ее. Эта черноволосая женщина обладала какой-то необъяснимой властью над ним. Она была рядом и казалась такой реальной, но теперь ему приходилось с разочарованием признать, что это был лишь сон. Только сон.

В ушах у Мэтта звенело от тишины. Пения больше не было слышно, бусы из медвежьих когтей перестали звенеть. Его реакция была замедленной, но Мэтт еще раз взглянул на шамана. Индеец неподвижно стоял рядом с огнем и смотрел на Мэтта пронизывающим взглядом; темные глаза шамана ярко блестели. Было странно, что человек, только что спасший ему Жизнь, смотрит на него не с радостью, а скорее, с гневом и недоверием.

Он обошел вокруг огня и склонился над тюфяком, на котором лежал Мэтт. Шаман показался Мэтту невероятно высоким, когда он взглянул на него снизу. Глаза целителя пронизывали раненого, как острый нож.

— Итак, ты жив, Риордан. Этого пожелал не я, так пожелала Великая Тайна.

Пока Мэтт собирался с силами, чтобы что-нибудь произнести, индеец резко развернулся и, как показалось Риордану, прошел через стену пещеры. Если даже там было отверстие, мрак ночи скрывал его.

Мэтт невольно закрыл глаза. Его сердце боль-но сжималось при мысли о том, что женщина ему только приснилась. На мгновение в ушах у него снова прозвучали слова шамана, сказанные на хорошем английском. Этот голос был ему знаком, но Мэтт не мог припомнить, где он его слышал, а быть может, это были всего лишь обрывки очень старых воспоминаний. А когти медведя? Он уже где-то их видел. Но Мэтт снова потерял сознание; недолгое просветление сменилось обмороком, как день сменяется ночью. Мэтт снова забылся.

Много Когтей вышел из мрака пещеры в освещенную луной ночь и снял накидку из оленьей кожи. Скай показалась из-за камней, за которыми она пряталась от ночного холода. Камни сохраняли тепло ушедшего дня, и, закутавшись в мех, девушка не замерзала в это время суток. Она взволнованно взглянула на Много Когтей, но он предупредил се вопрос:

— Светловолосый жив. Жар прошел. Девушка с облегчением вздохнула, но этот вздох тут же был встречен неодобрительным взглядом Много Когтей.

— Ты прекрасный целитель, — сказала Скай.

— Я всего лишь попросил Великую Тайну продлить жизнь Светловолосого, потому что ты просила об этом.

— Благодарю тебя.

— Не спеши со своими благодарностями, пока солнце не обойдет несколько раз вокруг неба и Светловолосый не докажет, что не предал тебя. А теперь мне надо возвращаться в резервацию. Мы — пленники на этой земле и должны получать разрешение, чтобы пересекать невидимые .границы, которые они для нас установили. — Его губы скривились в иронической усмешке. — Срок, на который меня отпустили, истек.

Скай положила руку на плечо Много Когтей:

— Тебе обязательно уходить сейчас, ночью?

— Скоро рассветет. Но безопаснее идти сейчас, чтобы никто не видел, как я покидаю твос тайное укрытие.

Скай бросила взгляд на пещеру. Много Когтей понимал ее опасения и страхи, но не мог сейчас ей ничем помочь. Она останется наедине с Риорданом, и Много Когтей не сможет со защитить. Это злило и расстраивало его, но она сама приняла решение помочь Риордану, и ей самой придется справляться со всем.

— Здесь очень опасно, Скай, — сказал он. — Ты спрятала лошадь, отливающую медью, но если люди, бродящие в горах, увидят ее, они смогут найти твою пещеру. Я боюсь за тебя, дитя мое. Еще не поздно пойти со мной в племя моей сестры.

Она понимающе улыбнулась, но сказала, что не уступит:

— Я сама выбрала этот путь.

— Ты смелая женщина, Скай. Я не знаю ни одной женщины, которая боролась бы за свою жизнь так, как ты, и которая помогала бы человеку, угрожающему ее жизни.

— В моем поступке нет ни капли смелости, только трусость и глупость.

Много Когтей нежно погладил ее по щеке.

— Я сердился на тебя, но, быть может, я не правильно думаю об этом Светловолосом. Я только прошу тебя — будь с ним поосторожнее. Сначала он будет слаб, но ни в коем случае не доверяй ему. Я вернусь, когда лунный диск превратится в тонкий месяц, и тогда мы решим, что с ним делать.

Скай проследила взглядом, как Много Когтей пошел к своей лошади, спрятанной где-то среди деревьев, и растворился в темноте. Она еще долго сидела на камне после того, как он ушел, кутаясь в шкуру, потом достала нож и направилась в пещеру.

Скай жила здесь одна уже семь лет и была в полной безопасности. Мало кто приходил сюда, в горы, даже индейцы предпочитали охотиться внизу, на равнине. Они редко появлялись здесь, только когда им надо было перейти через горы, чтобы продолжить охоту на другой части равнины. Многие боялись встречи с дикими животными, и Скай тоже боялась. Она путалась ночных звуков, здешних обитателей, но она приспособилась жить с ними. Самыми злейшими се врагами были голод и люди. А сейчас, как говорил Много Когтей, Скай принесла одного из них к себе в дом, сама не зная почему.

Риордан уже долго лежал не двигаясь. Девушка крепко сжимала рукоятку ножа. Неужели она думала, что он сразу же встанет, полный сил, и нападет на нее?

Скай подбросила дров в огонь и села на постель, снимая с себя платье. Она не спала во время церемонии исцеления, проведенной Много Когтей, а ждала, немного нервничая и прислушиваясь к песне, которая звучала в течение многих часов. Сейчас она может немного вздремнуть в полной безопасности, пока Риордан не оправился. Ее веки закрылись сами собой, да, сейчас она отдохнет, а с восходом солнца пойдет проверить свои силки.

Мэтт не мог понять, что именно разбудило его — чувство жажды или аппетитный запах готовящейся пищи. Луч света, пробивавшийся через узкое отверстие .в пещеру, оставлял на полу тонкую полосу света. Золотистый свет падал на женщину, склонившуюся над огнем и помешивающую что-то в большом черном котелке. Мэтт почувствовал запах куриного бульона. Это был вес еще сон, или же он наконец сможет взглянуть в лицо этой загадочной Женщины Ветра?

Мэтт остановил на ней свой взгляд и боялся моргнуть, в страхе, что она снова исчезнет или внезапно превратится в того разукрашенного шамана, которого он видел в темноте и который казался теперь всего лишь ночным кошмаром. Из своего темного угла Мэтт рассматривал женщину с таким благоговением, с каким бедный провинциальный мальчик смотрел бы на груду золотых монет.

Скай присела на корточки и грациозно поднесла деревянную ложку к своим полным губам. Не подозревая о том, каким чувственным было ее движение, она осторожно отхлебнула горячий бульон.

С первого взгляда было ясно, что она не чистокровная индианка; и это еще раз убедило его в том, что она и есть Скай Мак-Келлан, женщина, которую он ищет. Все индейские черты ее были смягчены, будто разбавлены. И это делало девушку какой-то беззащитной и в то же время очаровательной.

Ее кожа казалась золотистой при свете огня, .но не такой смуглой, как у чистокровных индейцев. Как и у предков шошонов, лицо девушки было удлиненным, но не таким широким и полным, как у большинства индейцев, которых он видел, да и скулы не были подняты слишком высоко. Тонкие брови изящно изгибались над темными глазами, которые можно было назвать, скорее карими, чем черными, и у нес был прямой и аккуратный маленький нос. Ее темные волосы, туго заплетенные в косы, были, пожалуй, самым ярким свидетельством примеси индейской крови. Ее волосы, как обсидиан, отливали ярко-черным цветом в лучах солнца.