Всех пленников повели через город вниз к пристани. В каждом дворе Гокстада либо полыхал дом, либо все, что могло, уже сгорело, а тела хозяев и рабов лежали на вытоптанной траве. Повсюду слышался плач и ор, они вспыхивали коротко и стихали то за спиной, то впереди. Асвейг запиналась о намокший от грязи подол, но не могла даже поддернуть его. А еще невыносимо хотелось поговорить с Гагаром, расспросить, как случилось так, что Оттар не пришел? Убит? Или не смог вырваться? Ведь он был где-то в городе, может, одним из первых и попал под удар викингов. Но больше всего ее беспокоила судьба Уны и маленькой Инги. К сожалению или счастью, дом, где они сегодня были, стоял в стороне от пути, которым вели пленников. Увидь Асвейг, что с ним стало, смогла бы вынести?

К драккарам со сложенными красными полосатыми парусами сходились и другие воины из Скодубрюнне. Вели еще рабов, захваченных по всему Гокстаду. Не так и много их оказалось. Их усаживали кучами на корабли и связывали между собой. Среди других Асвейг заметила и рабыню из поместья конунга, красивую пепельноволосую девушку, помощницу Диссельв Ясноокой. А вот самой королевны не было видно. Как не виднелось нигде и Борги: удалось ей спастись, или случилось самое страшное?

Воительница, что всю дорогу до пристани сопровождала Асвейг, поддернув ее за локоть, помогла забраться на борт.

— Не повезло тебе, красноволосая, — вздохнула она, показалось, с тенью сожаления в голосе. — Ты что же, дочь лагмана?

Воительница заглянула ей в лицо, но так и не дождалась ни слова в ответ. Усмехнулась и ушла, затерявшись среди широкоплечих воинов. Рядом с остальными пленницами Асвейг усадили к мачте. Тут же со всех сторон подперли чужие плечи и спины и, несмотря на прохладную погоду, стало жарко. Все меньше людей спускалось к кораблям. И наконец среди домов Гокстада стало пусто. Но шло время, а приказа отплывать все никак не отдавали. Среди викингов заметно нарастало напряжение, те, кто расселся по лавкам — грести — переговаривались и постоянно посматривали в сторону берега. Вдоль границы воды ходили другие, слоено ждали кого-то. И тут только Асвейг поняла: до сих пор не появился ни конунг Радвальд, ни Ингольв. Может, не пришел еще кто — остальных она не знала.

Уже начали звучать в разговорах гребцов предложения отплывать, пока снова не налетел шторм. Но смолкали, стоило столько кому из сыновей Радвальда грозно глянуть в их сторону. И когда уже даже они, кажется, засомневались, что конунг и его охранитель все же вернутся, на истоптанной улице показалась дюжина человек. Они шли плотно друг к другу, а когда приблизились к кораблям, стало видно, что несут кого-то на плаще.

На берегу засуетились и громко крикнули кого-то. С одного из драккаров ловко спрыгнул воин и поспешил навстречу задержавшимся. Скоро все они по быстро перекинутым с борта сходням внесли свою ношу на тот корабль, где сидела Асвейг.

— Ну, может, хоть кто-то из них издохнет, — ненавидящего буркнула женщина, сидящая к ней спина к спине, когда воина пронесли мимо.

Его уложили ближе к увенчанному огромной деревянной спиралью носу судна на устланное досками дно. Тяжко вздохнули: видно раненый был очень уж тяжел. Вслед за ними на борт взошел и конунг Радвальд. Несмотря на уже солидный возраст, он, по всему, не избегал битв: его лицо было так же перепачкано в засохшей крови, седые волосы слиплись прядями от пота.

— Где Эльди, сожри его тролль?! — громогласно выругался он, выглядывая кого-то на берегу. — Эльди, я выну голыми руками все твои кишки, если ты не поторопишься!

Послышалась приглушенная брань и возня: сомкнув спины, двое викингов пытались не пустить кого-то на драккар.

— Да отойди же ты! — прозвенел женский голос, и от сильного толчка один из воинов слетел с края сходен и с громким плеском упал в воду.

Воительница, сжимая оголовье топора на поясе, почти взлетела на борт, ловко проскочила по узкому проходу и остановилась напротив Радвальда.

— Что с ним? — она попыталась заглянуть через его плечо.

— Он сильно ранен, — строго ответил конунг — Отойди, пропусти Эльди. Он тут поможет лучше тебя.

Девушка сжала зубы и, встав между лавок, позволила пройти белобрысому мужчине, который стряхивал с только вымытых рук капли воды. Надо же, озаботился. Дальше Асвейг ничего не видела. Только слышала тихие разговоры викингов и злорадные шепотки пленников. И пыталась выглядеть среди пришедших последними воинов Ингольва. Но чем дольше смотрела, тем отчетливее понимала, что это он лежит сейчас за ее спиной раненый. Потому-то так тревожно ходит туда-сюда конунг. И потому так притихли остальные в ожидании. Но на удивление внутри не вспыхнуло и проблеска удовлетворения и радости за то, что ему воздалось за смерть Кюрри. Напротив, в затылке похолодело: так, верно, рушатся надежды. Он не сможет ей помочь, не сможет вступиться, даже если и хотел бы.

Осмотрев Ингольва, воин, которого назвали Эльди, вернулся к Радеальду и неразборчиво забормотал, склонившись к его уху. Лицо правителя вмиг посерело, почти сравнявшись цветом с седой бородой.

— Что значит, мертв? — тихо, но так, что удалось расслышать, уронил он три тяжелых, словно камни, слова.

Эльди развел руками.

— Мне жаль, Радвальд.

Воительница, которая так и стояла за спиной конунга, вдруг отшатнулась, расширив глаза. Вмиг она превратилась из грозной и жестокой девы в напуганную и уничтоженную страшным известием девчонку. И тогда Асвейг увидела, что та всего-то немногим старше нее. Ее губы задрожали, и она стала медленно оседать в спешно поставленные ближайшим воином руки.

Радвальд мрачно посмотрел в сторону носа драккара, над чем-то размышляя. Асвейг попыталась повернуться к нему сильнее, но не смогла.

— Можно я осмотрю его? — так громко, как позволило пересохшее горло, проговорила она.

Конунг медленно опустил на нее взгляд. Обернулся и Эльди.

— Ты кто такая?

— Я хочу осмотреть его. Я ведаю в лекарском деле. Может статься так, что твой человек ошибся, Радвальд Белая Кость, — уверенно отчеканила Асвейг каждое слово.

— Я не мог ошибиться, — грянул Эльди. — Уж верно я отличу…

— Пусть осмотрит, — прервал его правитель.

Мгновенно пришедшая в себя воительница, обогнув его, подбежала к Асвейг и принялась спешно развязывать ее. На щеках девушки блестели слезы, и она, клоня голову, пыталась скрыть их. А сейчас в ее душе, похоже, вновь зажглась надежда.

— Ты же поможешь ему, красноволосая? — прошептала она, сдергивая с ее локтей веревки. И посмотрела в глаза, как самой дорогой подруге. — Поможешь?

— Мне сначала надо увидеть.

Асвейг встала, встряхивая затекшими руками. По коже медленно поползло покалывание. Она прошла мимо конунга и покрасневшего от гнева Эльди. Мимо неподвижно глядящих на нее гребцов. И видела перед собой только лежащего на развернутом плаще Ингольва. Ей не нужно было осматривать его, чтобы понять, что он и правда мертв. Но она все же опустилась рядом с ним на колени, чувствуя, как мелко, словно в нетерпении, вздрагивает на шее амулет.