двух окон. Жёлудь остался на улице и засел в потрёпанную машину. Дино и Рома спрятались от лишних глаз за разрушенным бетонным ограждением. Я тоже нашёл себе укромное место и с интересом наблюдал за Норой.

Сначала было всё тихо. Затем рваные оранжевые края Норы стали ярко светиться.

— Т-с-с… — протянул Дино, не шевелясь.

Из норы вылезло нечто на двух длинных ногах с руками, что доставали до земли.

— Мутант, — прошептал мне Жёлудь, — когда-то он был человеком.

Монстр начал вертеть головой и щёлкать огромной зубастой пастью, как у глубоководных рыб. Он высоко задрал руки, и я увидел, что его когти побольше ножей.

На одном месте мутант долго не простоял, пригнулся и побежал. Но не так, как если бы учуял добычу или просто хотел размяться. Мутант будто почувствовал угрозу и решил спасти свою шкуру.

Вдруг кучи мусора вокруг Норы начали шевелиться. То тут, то там стали появляться люди в полном обмундировании. Они палили по мутанту из странного фантастического оружия, выстрелы сопровождались синими вспышками.

— Это всё Скаевы. Мрази, — тихо выругался Дино.

Несмотря на нескончаемую серию синих вспышек, мутант смог добраться до одного из бойцов. Он схватил его уродливой лапой, а когтями другой начал лихорадочно пробивать. Недолго мужик сопротивлялся, очень быстро он умер от ран. Но мутанту и того было мало, он вильнул головой и сомкнул челюсти — безжизненное тело осталось без головы.

— Я чуть не обделался, — прошептал Жёлудь.

— Лучше бы я этого не видел, — согласился Рома.

— А ну т-с-с, — пригрозил Дино.

Ещё недолго монстр сопротивлялся, прежде чем был пойман в сети. Его связали, облили синей жидкостью и утащили куда-то за развалины.

Представление длилось недолго, но я был более чем впечатлён. Да уж, а пацаны с таким сталкиваются постоянно, должно быть, у них крепкий характер. Не представляю, как бы я себя повёл, увидев подобную сцену, будучи в их возрасте.

— Пока ждём, — прошептал Дино, — они ещё рядом.

Шло время, но до рассвета было ещё далеко. Наконец он решил, что пора:

— Бежим.

Все, как один, вскочили и побежали к Норе. Она светилась тусклым оранжевым и не подавала никаких признаков, что скоро может выродить кого-то ещё.

— Мы будем как на ладони, — начал объяснять Дино, — не подходи близко к Норе, иначе она тебя подсветит. Если найдёшь самоцвет, сразу кидай его в рюкзак. В темноте их очень хорошо видно, так что даже человек без опыта вроде тебя справится.

— Хороший инструктаж, — ответил я, — а сколько у нас детекторов?

— Артефакты мы без тебя ищем, — буркнул Дино, — собирай самоцветы и постарайся не облажаться.

— Если найдёшь много самоцветов, мы тебя повысим, — съехидничал Жёлудь и поправил шапку под камуфляжным капюшоном.

Мы были всё ближе к Норе, из-за чего бежать по развалинам было сложнее. У меня вдруг закралась мысль, что самые сильные разрушения вокруг Норы — это не случайность. Наверное, при появлении она засосала ближайшие дома и выплюнула уже в таком виде.

— Начинаем, — сказал Дино, наклонился и закинул первый самоцвет в сумку.

Молчаливые друзья кивнули и приступили к сбору. У одного из них был датчик. Ещё это чудо техники, кто бы сомневался, досталось Дино и Роме. То есть всего три датчика.

В темноте собирать самоцветы оказалось совсем просто. Они светились, словно очень тусклые лампы. Спустя минут десять работы я собрал неплохую «коллекцию».

— У меня семь, — я озвучил свой результат.

— Пять, — сказал Джеф.

— Десять, — проворчал Рома.

— Я помолчу, — засмеялся Жёлудь.

— Слабаки, у меня четырнадцать, — довольно произнёс Дино.

Да, результат у меня так себе, есть к чему стремиться. Впрочем, для первого дня сойдёт, учитывая, что мы ведь ещё не закончили сбор.

Изредка из Норы вылетали новые самоцветы и всякий мусор. И каждый раз Дино мне повторял:

— Не лезь на свет.

Первый раз я ему ответил, что не собираюсь. Второй — что я не малое дитя, за которым нужно приглядывать, в третий раз я просто его игнорировал, не выходил на свет и собирал самоцветы.

Очень быстро мы собрали все светящиеся камни на тёмном участке, остались лишь совсем тусклые и те, что засыпало строительным мусором. Их искать было сложнее, но всё ещё возможно.

Пацаны, у которых были датчики, полностью переключились с поиска самоцветов на артефакты. Что это такое, мне пока неизвестно, но судя по тому, как они радовалась очередной такой находке, эти самые артефакты нечто гораздо более ценное, чем самоцветы.

Я приблизился к месту, где темнота уже уступала оранжевому освещению. Да, в свете Норы самоцветы видно не так хорошо, но их рядом с ней настолько больше, что собрать их всё равно не составит труда.

Будь я один, то обязательно бы рискнул и вышел в свет. Но сейчас не такой случай. Подвергать риску всю команду — неоправданно глупо, потому те самоцветы достанутся мусорщикам.

Раз уж светящиеся камни просто так больше не найти, то почему бы не использовать для поиска магию? Что-то мне подсказывало, что я смогу это сделать. Прежде чем опробовать новый метод, достал из рюкзака самый крупный самоцвет. Взял его в обе руки, покрепче сдавил и запустил обострённую чувствительность.

Удивительно! Я ощутил не только зажившие раны и травмы своего организма, но и энергетический камень в руках. Сумеречное погружение позволяло видеть и чувствовать его совсем иначе. Причём если в теле у меня была обычная, нейтральная энергия, то самоцвет испускал оранжевую.

Я закинул самоцвет обратно в рюкзак и ушёл подальше от Норы. Как оказалось, она тоже испускала невероятное количество оранжевой энергии, именно она мне и мешала «нащупать» самоцветы.

— Ты куда попёрся? — возмутился Дино. — Так далеко нет самоцветов.

— Вот и проверю.

Я отошёл на достаточное расстояние. Излучение Норы больше не мешало мне концентрироваться в сумеречном состоянии. Сперва я «нащупал» концентрат энергии в своём рюкзаке. Метод сработал!

Скинул рюкзак, продолжил концентрироваться на оранжевой энергии. Открыв глаза, я всё ещё находился в сумеречном состоянии, но уже видел оранжевые огоньки под грудами мусора.

Чем дольше медитировал, тем больше их появлялось. Наконец, я увидел около двадцати — самое время начать сбор. Сложнее всего оказалось раскапывать в мусоре самоцветы, но ощущал я их прекрасно. Для меня это было всё равно что видеть звёзды на небе.