— И тем не менее, я самый простой человек.

— Я прежде никогда не видел, чтобы самый простой человек мог остановить нападение степных собак. А ты смотрела на вожака, и он дал нам уйти.

— А я, уж прости меня, принц, много раз видела идиотов, которые прутся в самое сердце стаи, Особенно, если та защищает свою пищевую базу.

— Ты назвала меня идиотом? Меня? — опешил принц.

— Точно, — кивнула я и приготовилась к последствиям.

А Ёншин… рассмеялся! Он хохотал так, что упал на спину и катался по полу и успокоился только тогда, когда смех превратился в бессильный всхлип.

— Знаешь, ты точно шаманка или жрица! Потому что назвать идиотом того, от кого твоя жизнь зависит… Так кто же ты?

— Человек! — в который раз пояснила я.

— Хорошо-хорошо, — Ёншин примирительно вытянул вперед ладони. — Человек из другого мира. У вас там все такие?

— У нас там все разные. Как и здесь.

— А собаки?

Что-то явно не давало принцу покоя, он раз за разом сводил разговор к моим девчонкам. И я снова насторожилась:

— Что именно интересует принца?

— Расскажи о собаках своей земли. Они, должно быть, какие-то необыкновенные.

— Разные.

Я вздохнула и начала лекцию о происхождении пород, селекции, отборе и обучении. О предрасположенности собак к той или иной работе. То есть, развернуто повторило то, что говорила еще той ночью, после которой переехала в дом принца. Он не перебивал. А потом неожиданно сменил тему:

— Тебе сколько лет?

С этим возникли сложности. От старшинства в этом мире зависело очень многое. Так, даже близнецы строго придерживались правил. Младший, пусть даже между ними разница была минут в десять, всегда находился в подчиненном положении. В общей компании тоже строго следили и не допускали нарушения традиций. Все правила поведения в одной социальной среде строились на возрасте. Единственное, поскольку попала я в патриархальный мир, последнее слово всегда оставалось за мужчиной. Я не спорила, лезть в чужой монастырь со своим уставом чревато. А менять вековые уклады и вовсе дело неблагодарное, особенно для того, чья цель — просто выжить.

— Двадцать шесть.

И я не солгала. В этом мире возраст считали не от дня рождения, а от дня зачатия.

— На четыре года больше, чем мне.

— Как будто от этого что-то зависит, — пробормотала я в сторону по русски.

— Что? — насторожился Ёншин.

— Нет, ничего. Просто в нашем мире несколько другой уклад жизни.

— Ты мне все должна рассказать.

И я рассказывала. Но каждый раз разговор сводился на собак. В конце-концов я прямо спросила принца, что он хочет.

— Воспитать несколько собак-телохранителей. Ты сказала, вы своем мире так делаете!

— Делаем. Но я уже говорила…

— Да. Помню. «Собака будет работать только в руках хозяина», — процитировал он. — Но если хозяин воспитает с десяток собак? Ведь можно будет создать отряд четвероногих воинов!

У меня перед глазами встала иллюстрация к легенде о боевых собаках Александра Македонского.

— Смотря что от них потребуется. Если просто принять на себя первый удар, это одно. А если хочешь, чтобы работала, как Даша… то ничего не выйдет.

— Почему? Они не выполнят приказ хозяина?

— Мне говорили, ты участвовал в сражениях. Скажи, ты во время боя каждым из своих солдат командовал? Или они действовали самостоятельно?

— Хочешь сказать, — догадался принц, — в бою каждой собаке нужно постоянно отдавать приказ? Но это же бред!

— Нет. Это реальность. И знаешь, есть у нас целые армейские подразделения. Но там каждая собака имеет своего проводника. И эта пара в определенных условиях бывает очень эффективной. Например, при поиске наркотиков, или взрывчатки…

— А что это?

— Запрещенные вещества. Ну, то, что правительство запретило.

— А, контрабанда! — перевел в понятную ему плоскость Ёншин.

— Грубо, но можно и так сказать. Еще преступников задерживают. Вот это как раз то, что тебе надо.

— Ты… сможешь создать такой отряд? — спросил Ёншин, глядя мне прямо в глаза.

— Не знаю, — честно ответила я.

Но принца мои слова не смутили. Его натура требовала действий:

— Туанхо! Передай всем: собак в деревне пока не трогать. Стелла осмотрит всех, и тех, на кого падет её выбор, кормить-поить-заботиться. Как именно, она скажет.

— Подожди! — не выдержала я напора, — Чтобы вырастить и обучить собаку, пару месяцев не хватит. А уж чтобы подготовить специалистов-кинологов… Я не возьмусь!

Но он не слушал. И Туанхо поволок меня на улицу, к собакам. Пришлось осмотреть всех, от новорожденных малышей, до тех, кто давно перешагнул рубеж старости.

Более-менее подошли двое: серый кобель-подросток и палево-белая сука. Она только недавно начала выползать из гнезда, затевая шумные игрища с однопометниками. Их мамашка скалилась на меня, но подойти не смогла — хозяин крепко привязал её к ближайшему дереву. На палку. Такой способ здесь пользовался популярностью.

— Как ты их выбираешь? — поинтересовался Туанхо.

— А вот смотри, — я с трудом подбирала слова, — видишь? Крепкий. Шустрый. Не трус.

Рассказать, почему я остановила выбор именно на этом щенке, оказалось не так то и просто. Подозреваю, что Туанхо так и не понял, почему именно эти критерии. Да и дети, которые внимательно следили за процессом — тоже. Но до мужчины дошло главное:

— Никакого волшебства? Только знания?

— Да. Только знания.

— Тогда научишь остальных!

С моим то знанием языка? Я покачала головой:

— Трудно. Много времени надо.

— Получится! — Туанхо, как и принц, не принимал возражений. — А эти не подойдут?

— Эти — я показала на двух скалящихся из-под камня щенков, — точно нет. Остальных надо будет еще смотреть.

— Хорошо. Иди.

Дома я обнаружила, что у меня появилась соседка — Соно переехала в дом Ёншина.

— Нехорошо девушке одной жить в доме, полном мужчин, если она им не родственница, — ворчала женщина, раскладывая вещи по местам.

— Стелла! — прежде, чем я смогла понять, чем недовольна Соно, меня позвали.

Во дворе стояли дети:

— Туанхо велел отдать их тебе.

Они привели щенков, которых я выбрала. А Куен прижимала к себе того, палевого, который считался «общим».

— Его тоже сказали привести.

Расставаться с малышом ей явно не хотелось. Я присела рядом с ней на корточки: