Оказалось, так люди пытаются задобрить духов. Ведь огонь согревает в холодные зимы, на нем готовят пищу. Рассердится Дух Огня, и замерзнет весь род! Или если разгневанный Дух Воды уведет все ручьи и реки на глубину, человечество задохнется от жажды. Не уродится рис, не будет ячменя. Животные погибнут. Мир опустеет.

Я никогда не верила во все эти сказки, но с детства привыкла уважать веру других людей. Слышат они в треске дров волю духов, так пусть так и будет. Мне не сложно при входе в дом повыше ногу поднять, да и в огонь нечего всякую гадость бросать, как и в воду.

Но долго раздумывать над местными религиями времени не оставалось — Ёншин настаивал, чтобы я записала все, о чем знаю. И это касалось не только собаководства. Принц хотел узнать о моем родном мире. Но писать я не умела, и тогда он приставил ко мне специального человека. Я диктовала, а мужчина покрывал дощечки иероглифами.

— Вернусь во Дворец, прикажу придворным писцам перенести все на шелковую бумагу. Твои рассказы требуют изучения. А знания уже достойны того, чтобы передать их потомкам.

Я сомневалась, что эти обещания воплотятся в жизнь, да и не хотела особо. Но с систематизацией была согласна. И остро поняла необходимость учиться письму.

Это отняло еще пару столь важных часов. Дня стало не хватать, и праздник Середины Зимы наступил неожиданно.

Готовиться начали с вечера. Мужчины расчищали снег, таскали к огню дрова, чтобы хватило женщинам, работающим на кухне. В этот раз они готовили не жалея ни сил, ни продуктов. Одного риса я насчитала пять видов: простой, с медом, с орехами, с шафраном, с разваренной курицей… Большие блюда и мисочки занимали все свободное место, и женщины уносили их в дома.

Собакам в этот день досталось очень много требухи — забили двух коров. Но я запретила скармливать все сразу — следовало подумать и о послепраздничных днях. И, чтобы не терять неожиданной возможности, собрала всех учеников и наглядно показала, что из коровьей туши для собак полезно, а что — не очень.

Так, все очень удивились, что лучшее мясо — вырезку и грудинку, я отнесла к не очень годным:

— Оно хорошо усваивается, но не дает необходимой нагрузки на зубы и желудочно-кишечный тракт. Так что оставим это лакомство людям. А собакам лучше будет пашина, лопатка, голяшка… Да и вообще все обрезки с жилками. Еще хорошо щеки, губы… Трахею можно дать пожевать. А вот рубец лучше промыть просто в прохладной воде, а не вычищать до скрипа. Да, воняет! — рассмеялась я, увидев зажатые носы, — Но он очень хорош для поддержания здоровья кишечника! Правда, много давать нельзя, прослабит.

Все это я не раз говорила на занятиях, но одно дело языком о зубы колотить, и совсем другое — увидеть все своими глазами. Заодно и по костям пробежалась: когда, какие можно, какие нельзя, и как подготовить перед тем, как дать собаке. Это у моих учеников от зубов отлетало, кормление я ставила во главу угла: с местным уровнем ветеринарии проще было не дать собаке заболеть, чем вытаскивать из-за Радуги.

Мужчины и дети слушали, отвечали, но видно было — их мысли уже не здесь. Женщины хмыкали, слушая мои лекции, но я знала — запомнят. Принцу нужны были мои собаки, а значит, вся деревня будет оберегать и Дашку с Нютой, и подрастающих щенков.

Наконец, я осталась довольна и отпустила всех по своим делам. У меня их тоже накопилось — пришло время гулять с девчонками, позаниматься, и идти надиктовывать «Трактат о выборе коровьего мяса для кормления собак», благо освежила все в памяти. Но работать совсем не хотелось, общее предпраздничное настроение захватило и меня. Я с удовольствием смотрела, как дома украшаются разноцветными лентами, алыми бумажными фонариками, яркими флажками… Украсили и помост, так, что столбов почти не было видно.

Сам праздник начался, едва взошло солнце.

Соно разбудила меня незадолго до рассвета. Принесла новый наряд — темно-синюю юбку, белую рубаху и голубой жакет, отороченный заячьим мехом.

— Это тебе от принца подарок. Он всем в своем доме новую одежду подарил! Не забудь поблагодарить. И приведи себя в порядок! Косметикой совсем не пользуешься!

У меня на самом деле не хватало сил ни на то, чтобы накраситься, ни даже на то, чтобы крем на лицо нанести. Умылась — и ладно. Но среди местных женщин это вызывало неодобрение.

Пришлось повозиться. Пуховку и кисточки здесь заменяли шелковые мешочки разных размеров. Губы красили просто пальцем, который окунали в красную пасту. Я не решилась — кто знает, из чего её делали? Да и пудру… Дома часто читала истории про сурьму и цинковые белила. Но глаза слегка подвела, хотя пришлось немного повозиться — заточить лучину до остроты карандаша, чтобы подцепить краску и нарисовать стрелку. Соно очень заинтересовалась, но то, что я этим и ограничилась, вызвало её недовольство:

— Садись, сама все сделаю.

— Спасибо. Но не сегодня, — и, чтобы не обижать женщину, добавила, — У нас немного другие обычаи. Мне надо привыкнуть.

Себе же сделала зарубку: узнать, из чего здесь готовят косметику. Может, я зря волнуюсь?

Но все тревоги развеялись, стоило мне выйти за порог.

Деревня преобразилась. Выпавший ночью легкий снежок чуть припорошил улицы, хорошо скрыв грязь, но не тронув разноцветье украшений. Дети с визгами носились туда-сюда, играя в снежки. Взрослые с улыбками шли к центру деревни. А я отправилась к собакам — взрослые могли потерпеть, но щенки, зимой, пусть и в теплых будках…

— Куда ты? — перехватила меня суровая Соно.

Пришлось объяснять, что задержка в кормлении может стоить собакам жизни, не в доме же растут. Уличное содержание требует от хозяина немалой дисциплины. Соно поджала губы:

— Молитва Госпоже Черепахе скоро начнется. Не опаздывай!

Пришлось отложить прогулку. Но, как оказалось, Куен, зная все обряды, специально встала пораньше и уже привязывала рыжего щенка на место:

— Я только покормить не успела!

— Сейчас вместе быстро управимся, — успокоила я её, но для себя отметила, что ни один из учеников-мужчин не потрудился явиться на утреннюю кормежку. Тем хуже для них — самый главный экзамен они завалили. Проводник сам не поест — собаку накормит. Сам не ляжет спать, пока не проверена собака. Не будет отдыхать, если не уверен, что его питомец в безопасности.

К началу праздника мы успели.

На помосте, на ковре из шелковых лоскутков, поставили низкий длинный стол. В специальных глиняных вазах на высоких ножках, лежали пирамиды из фруктов: сушеная хурма, сохраненная сладкая тыква, дыня, яблоки. Горки разнообразных каш выстроились справа и слева: рисовая, простая и с добавками, ячменная. Всяческие сладости, в основном — печенье всех сортов и видов. Тягучий мед, который сильно загустел на морозе. Между всем этим великолепием стояли узкогорлые кувшинчики со спиртным, а рядом — крохотные, с наперсток, чашечки, их использовали вместо рюмок. Так же не обошлось без традиционных закусок — маринованных острых редиса, капусты, молодых побегов папоротника… Меня передернуло от воспоминаний о вкусе местной водки. К счастью, этого никто не заметил.