Мне тоже было интересно, кто настолько виртуозно использовал технику Локи и чего он хотел добиться этой хитроумной комбинацией?

Глава VII

Дом мы обыскали дважды и максимально тщательно. Проверив документы, фотографии и даже личные вещи. Кем бы ни был неизвестный, использовавший технику Локи, он не оставил следов в энергетическом фоне. Оставалось полагаться на зацепки, которые могли подать нам хотя бы какой-то знак.

Одновременно с этим, Сандал проверил окрестности. Каждый соседний дом. Все точки, откуда можно было наблюдать за этим местом.

Результат оказался абсолютно нулевым. Последователь Локи действовал в полном соответствии с правилами самого бога — оставлять минимум следов своего присутствия. А ещё лучше — вовсе не давать ни единого шанса преследователям.

Ещё в самом начале я попросил Бельского отыскать надёжных частных сыщиков. Раз такие имелись в Петербурге, то на мой взгляд должны были найтись и в Варшаве. Само собой, адвокат запросил дополнительную информацию — ему требовалось, хотя бы в общих чертах знать, чем именно должны будут заниматься детективы.

Быстро перезвонив, огорошил меня известием о том, что лучше бы нам просто тихо убраться с этого участка земли. Потому как, детективы в столице Польши, безусловно имелись. Но после консультация с парой давних знакомых из королевства, он решил, что лучше с ними не связываться. Потому как, каждый пользовался покровительством определённого шляхетского рода. Естественно, передавая его представителям всю информацию. Стоит нам в общих чертах изложить всё одному из сыщиков, как данные по делу, окажутся у местных патрициев. После чего разойдутся по всей Польше. Не говоря о том, что по закону, мы должны будем известить полицию.

Ситуацию чуть улучшал факт отсутствия на месте соседей, которые могли наблюдать за произошедшим. Нашу машину, по дороге, безусловно видела масса людей. Но попробуй, вот сходу угадать, кто именно едет на дорогом автомобиле, чьи окна затемнены для взора снаружи? А около дома и во дворе нас как раз никто разглядеть на мог. Значит и у полиции не будет чёткого понимания, кто именно посещал дом.

Конечно, на нас с князем распространялся дипломатический иммунитет, а частных детективов можно было попробовать связать клятвой на Даре. Но в первом случае, вопрос скорее был в настроении короля, который может совсем скоро удариться в подозрения, а любую клятву, при желании можно обойти. Так что я предпочёл не рисковать.

Мы покинули дом, забрав с собой только сыновей Оболенского. Пусть их разумы и были уничтожены, но бросать родную кровь князь не захотел. На девушку, с которой когда-то переспал в каком-то захудалом заведении, куда его занесло в процессе бурной попойки, тоже поглядывал с некоторым сожалением, но её забирать с собой всё же не стал.

Всю дорогу обратно я пытался оценить ситуацию. Ночь любви между юной официанткой и князем состоялась лет девять назад. По его же собственному признанию, дети не должны были появиться из-за какого-то хитроумного плетения, что лишало мужское семя такого функционала. Тем не менее факт наличия двойняшек отрицать было нельзя. А значит, некто вмешался ещё на самом начальном этапе — прямо во время соития. И всё это время, держал детей в качестве запасных фигур, двинув в дело, когда цель объявилась в Варшаве.

Другой вариант — мальчики не были отпрысками той самой девы. В конце концов, внешность им тоже могли исправить при рождении. Такое, по словами самого Ратибора, тоже было возможно. Но не отменяло того, что некто вмешался при помощи силы, либо прямо в процессе зачатия, либо сразу после него. Только выбрав для этого иную деву, с которой весело проводил время Оболенский. Проделав всё так, что кавалергард ничего не заметил. Тот самый, что почти по всем рейтингам входил в первую десятку сильнейших Одарённых этого мира.

Второй вариант означал, что некто держал княжеских детей при себе, готовый доставить их в любой город за пределами империи, где тот объявится. Что подразумевало определённый объём ресурсов — не так просто за пару дней привезти детей, подобрать объекты для воздействий и реализовать всю операцию. Да ещё и обеспечить всем её участникам нужную память.

Вопросов по поводу этого замысла и его реализации у меня было множество. Главный из них был крайне прост — зачем? Для чего кому-то проворачивать настолько сложную схему, чтобы приблизить к патрицию пару маленьких детей, в которых я пока не видел ничего подозрительного? Чего с их помощью хотели добиться?

Я покосился на двойняшек, которые сидели между нами с князем и на момент мне стало чуть не по себе. Не люблю, когда рядом происходят абсолютно непонятные вещи. Ещё меньше мне нравилось использование техник Локи. Да и весь план был выстроен в его стиле.

И если с Сетом всё было, хотя бы как-то, понятно — судя по всему, египетский бог смог каким-то образом уцелеть, когда погибли все остальные, после чего освоил перемещение между мирами и принялся собирать сторонников, то вот след скандинавского бога вызывал куда больше вопросов. Порождая такое количество вариаций, что я решил отложить анализ на будущее, когда информации будет чуть больше.

Детей мы оставили дома, под присмотром Леры. Там же я наконец ознакомился с тем, что честно награбил Сандал. Целая груда драгоценностей, около четырёх тонн золота и наличность, которая тянула приблизительно на пять миллионов злотых. Плюс, немало разнообразных бумаг, вроде векселей на предъявителя и договоров.

Дракон уже провернул схему, которая должна была вылиться в изрядный скандал, после того, как всё вскроется. Но оценив масштабы экспроприированной собственности, я решил, немного её скорректировать — спустя четверть часа, спутник умчался вдаль, унося пять запечатанных конвертов, которые оставил на столах такого же числа газетных редакций. Один из немногих плюсов творящегося хаоса в системе управление — наличие относительно независимых изданий, которые существовали на свои собственные деньги. Некоторым покровительствовали отдельные из магнатов, но имелись и те, что были сами по себе — именно к таким Сандал и отправился.

А через десяток минут мы уже выдвинулись к дворцу, загрузив драгоценный металл в небольшой грузовик, который удалось разыскать при помощи объявлений в одной из всё тех же газет и дозвониться при помощи обычного телефона.

Отслеживающие плетения я на этот раз разрушать не стал. Лишь окружил слитки защитным барьером, который не позволял определить их текущее местоположение.

В этот визит, чести приёма в Коронном зале мы не удостоились. Более того — вовсе не увиделись с королём. Финансовый вопрос улаживал его казначей, который выставил окончательную сумму претензий, в пересчёте на рубли превысившую двести миллионов и был донельзя рад, увидев привезённое золото.

На польского монарха у меня вышло взглянуть глазами Сандала — тот показал разъярённого смертного, который допрашивал начальника охраны своей фаворитки, будучи не в состоянии понять, то ли он говорит ему правду, то ли лжёт. Такое бывает, когда нижнее бельё твоей женщины внезапно оказывается в покоях или карманах одежды сразу пары десятков сановников, а сам ты постепенно начинаешь сходить с ума от ревности.

Когда мы уезжали, король направлялся к самой фаворитке — нервничающей смертной, которая носилась по своим покоям, стараясь выглядеть так, чтобы монарх соблазнился, оказавшись с ней наедине и отчаянно паникуя. Судя по её оттенкам разума, с кем-то из оказавшихся под подозрением, она и правда спала.

С казной вышло расплатиться исключительно золотом, так что уложенную в несколько сумок наличность я забрал с собой. А тонкие защитные барьеры, что окружали драгоценный металл, снял, как только груз переместился из кузова грузовика во внутренние помещения дворца.

К моменту нашего возвращения от Потоцких уже прибыла небольшая делегация, которая привезла документы на всю собственность, которая была в договоре. Более того — даже доставили за свой счёт нотариуса, который всё это время терпеливо ждал около дома. Смертный был нервозен да бледен, но исправно заверил все бумаги. А когда мы закончили, немедленно запрыгнул в ожидавшую его машину и устремился домой. То ли его настолько напрягало присутствие князя Оболенского, то ли опасался меня. Так сразу было и не понять. Но страха в его разуме, было предостаточно. Да и с бумагами он предпочёл разбираться на улице, не заходя в дом.

Сам же я, зайдя внутрь, услышал хриплый бас одного из морских охотников.

— Вон