кучей печеной картошки, которую ему подала прелестная официантка в чудесном гриль-баре. И как они мило поболтали с этой официанткой. И как ночью на море пошел крупный снег. А я спала, да. Мне тоже было неплохо.

Я чувствовала себя бодро и впервые за три дня сделала утреннюю зарядку, пока Хелюля варил кофе и жарил себе глазунью. Я съела на завтрак бутерброд с мягким сыром из Кёнигсберга и закусила все это марципановым шоколадом. Потом я набрала в термос кипяченой минералки, и мы поехали на Куршскую косу.

Я посмотрела, как коса выглядит на карте, и подумала, что мы будем ехать с видом на море, но по двум сторонам дороги стоял лес.

Скоро Хелюля припарковал машину возле автобусной остановки и по свежему высокому деревянному тротуару, поднятому над травой, мы пробрались к воде. Я оценила размах Балтийского моря, его цвет и характер, его предназначение – быть покоренным.

Там не было спуска на пляж, и мы поехали дальше. Я призналась Хелюле, что забыла взять чайные пакетики. Тогда он остановился в поселке Лесном и зашел в супермаркет, а я осталась играть с собакой и с кошкой на крыльце. Они были такие ласковые! Одной рукой я гладила собаку, а другой – кошку. А потом собака огрызнулась на кошку. Я испугалась и убежала.

В следующий раз мы остановились на небольшой парковке с тремя мусорными баками. В машине я заварила чай и угостила Хелюлю половинкой марципанового деда-мороза из Кёнигсберга.

Здесь был еще один выход к морю, но со спуском на песок. Как прекрасно, что сейчас зима: мы были совсем одни на широком чистом пляже возле беспокойной серо-зелено-голубой воды. Хелюля начал меня фотографировать на свой крутой аппарат, а я сбросила с себя рюкзак и пуховик и начала ему позировать, а он щелкал и щелкал! За 5 минут балтийский ветер меня продул до костей, и после спонтанной фотосессии мы поспешили уйти оттуда.

Посидеть в машине и вдоволь насладиться лесной дорожкой не вышло, потому что на косе каждый километр – достопримечательность. Хелюля остановился возле киосков с едой и билетами. Там бродили кошки. Целых три! И жили они в собственном деревянном домике. Мне они не очень обрадовались и вообще изобразили неприязнь. Это было популярное туристическое место: маршрут «Лента времени», парк со всяким интересным, кафе и Музей русских суеверий.

На входе в парк мы по запаху обнаружили клетку с лисой. Она пряталась за своей будкой. Когда мы отошли метров на сто, я оглянулась и увидела, как она стоит на крыше своего дома и смотрит нам вслед.

Потом возле домика Бабы Яги мы встретили пушистого полосатого кота. Он был странный: то ласкался, то убегал.

Если с одной стороны косы уже очевидно, что Балтийское море, тогда что с другой? Пресные стоячие воды Куршского залива. Это стало для меня большим удивлением. Там трава росла меж дробленого льда. И не было горизонта у этой воды. Солнце раскрывало небо. Это был конец маршрута «Лента времени». Мы пошли обратно.

Пока нас не было, странного котика приласкали уже другие люди.

Честно прочтя стенд возле Музея русских суеверий, мы приняли решение не иди туда и направились к машине.

Хелюля ехал по лесу не спеша, но ему пришлось поехать сильно медленно, когда я показала вперед на дорогу и крикнула – там лиса! На четырех колесах мы подкрались к ней и сильно удивились, что она не сбежала. Просто встала на обочине и смотрела на нас, а мы на нее. Потом за нами встала еще одна машина. Люди тоже смотрели на лису и фотографировали ее. Я была в шоке. Это что-то будоражаще первобытное. Такая встреча со зверем в естественной среде. Мы насмотрелись и поехали дальше.

Всю пятиминутную дорогу я разными словами переживала эмоциональное потрясение. А Хелюля тем временем привез нас к подъему на высоту Мюллера. Это еще одна достопримечательность косы.

Маленькая стоянка была забита машинами. Часть туристов покупала глинтвейн и булочки в автокиоске, а другая часть поднималась в лесистую гору. Мы последовали примеру вторых.

Мы последовали примеру вторых и очутились на сказочной рыжей тропе среди аккуратных ветвистых хвойных деревьев. Сквозь тихий плотный воздух по лесу бродили голоса разных птиц. Впереди нас шли люди, мы максимально замедлили шаг, чтобы отстать от них и почувствовать себя йети.

Рыжая тропа вела к деревянной вышке, на которой стояли птицеподобные туристы. На земле был памятный камень о деле Людвига Мюллера – кёнигсбергского лесничего, который придумал, как можно высадить деревья, чтобы остановить движущиеся пески Куршской косы. Мы поднялись по обледеневшей свежей деревянной лестнице и увидели с двух сторон воду. С пресной стороны сияло длинное озеро Чайка, куда мы решили не идти. Кажется, воды нам пока было достаточно.

Мы поехали дальше, в сторону Литвы. Снова встретили лису, но в этот раз в двух экземплярах. У одной была сильно повреждена задняя лапа: на месте раны розовели залысины. Думаю, ее когда-то покалечила машина, ведь они так смело бегают по асфальту. Хелюле стало неприятно, потому что ему показалось, что он видит на лисьей лапе голое мясо.

Следующей остановкой стало популярное место – «Танцующий лес». Там все было обустроено для туристов: большая стоянка, сувенирные лавки, торговая аллея, кафе, туалеты, мусорные баки и автобусная остановка. Равнодушно пройдя через всю эту мишуру, мы очутились в лесу с изогнутыми соснами. И вышло солнце. Впервые за все путешествие мы увидели прусское солнце. И все деревья в переливах света начали двигаться по-настоящему. Мне стало так хорошо. Мне так нравилось быть там и дышать чистым воздухом.

Потом мы зашли на обед в местное кафе. Хелюля заказал пельмени, а я – суп-лапшу. Мой заказ принесли быстро, и я с ним мгновенно расправилась и так хорошо согрелась, что мне срочно захотелось переполнить чашу тепла еще и чаем с марципаном, но марципана у нас не было больше. Я пошла его искать в сувенирных лавочках, но не нашла. Когда вернулась в кафе – Хелюля уже вовсю поглощал пельмени. Я у него выпросила одну штучку на пробу.

Пить чай мы пошли в машину. Чай с сигаретами. Тогда мы случайно узнали, что у нашего термоса объем не 1 литр, как я думала, а 700 мл. Хелюля нашел эту цифру на дне термоса, пока я ходила выбрасывать чайный пакетик, и гордо показал ее мне – Смотри! Вот, я же сказал семьсот!

К этому времени мы начали ощущать что-то похожее на