с мутной водой и сухой травой. На выходе нас облаял небольшой белый с черными пятнами пёс. Он отчаянно завывал и кричал: уходите, уходите! Потом прямо из стены замка вышла его хозяйка и начала его успокаивать. А он от ее присутствия только сильнее возбудился и вообще рванулся в нашу сторону. Мы удалялись от замка, и провожающий нас лай постепенно стих. Снова встретили сумасшедшего дядьку с солью.

Auf Wiedersehen, Лабиау! Мы снова выехали на трассу и скоро приехали в посёлок Тургенево. Хелюля поставил машину под наклоном на узкой дороге напротив кладбища. Это было кладбище при Орденской церкви Гросс-Легиттен. Здание церкви хорошо отреставрировано, вокруг порядок, все древние надгробные плиты на своих местах (наверное). В общем, там было приятно. Хелюля искал могилу племянницы Наполеона, но не нашел. Мы даже не знали, как она выглядит.

Еще там на стене была фигура рыцаря без головы со шлемом в руках. И тут мы заподозрили – может отсутствие головы – это символ?

Сама церковь была закрыта, поэтому мы быстро уехали. Погода стояла пасмурная, но без дождя и снега. У Хелюли в голове сплелись Лабиау и Лаукен. У меня, если честно, тоже. Еще он не мог вспомнить Инстербург. А Гердауэн таки запомнил – мужчина вниз!

Дальше мы заехали в какой-то форт, занятый промзоной. Там нас на входе встретила злая собака на цепи. Мне было страшно, и я ничего не запомнила про это место.

Наконец Хелюля объявил, что мы едем в город кошек – Зеленоградск, бывший Кранц. А еще он пообещал, что я буду в восторге от нашей квартиры.

К городу мы подъехали по обычной трассе, без последних солдат Германии. Я внимательно смотрела в окно в надежде увидеть там хотя бы одну кошку, но никого не было.

Чем глубже мы заезжали в Зеленоградск, тем сильнее в нем проявлялось немецкое – кранцевское.

Хелюля остановился возле многоэтажного дома с нарисованным фахверком, позвонил хозяйке квартиры, и она вышла открыть нам ворота во двор.

Мы заселились в просторную светлую квартиру-студию. Первое, что бросилось мне в глаза – столешница с мойкой посреди комнаты. Хозяйка сказала, что вода из всех кранов течет мягкая, питьевая и посоветовала нам сильно не намыливаться в душе. Когда она ушла – я сразу попробовала воду. Она была самую микроскопическую малость солоноватая, как будто минеральная.

Еще в нашем номере был красивый санузел с удобным душем: таким, где вода утекает в пол; система потолочных ламп; большая напольная лампа, похожая на осиное гнездо; большой телевизор; диван с золотыми подушками; двуспальная кровать за перегородкой, а рядом с кроватью располагалась просторная лоджия: там можно было открыть высокое окно и спуститься по лестнице в зеленый двор. Оттуда слышалось море, но его не было видно, потому что тот, кто жил на обочине променада, загородился от глаз туристов высоким забором. Хелюля немного расстроился из-за этого. Он думал, что будет утром курить с видом на море.

В квартире была хорошая стиральная машина, поэтому я сразу решила постирать свою белую пуховую куртку, в которой прилетела из Москвы. Я ее перед выездом протирала мокрой тряпкой и оставила разводы. Потом я пошла раскладывать наши продукты и нашла в холодильнике контейнер с бутербродами. Хелюля позвонил хозяйке и узнал, что это ее богатство и утилизировать его не надо. Не думаю, что она потом это съела. Наверное, просто не хотела нас грузить выкидыванием еды и мытьем посуды. Ведь мы приехали отдыхать.

Я порезала «Тильзитер» из Немана и открыла кокосовое пиво, купленное там же в «Лавке Бахуса». Хелюля откупорил бутылку кьянти и начал бодро ее опустошать. Мне же с каждым глотком алкоголя становилось только хуже: глаза жгло от усталости. Еще я хотела принять душ, но Хелюля уже очень хотел ужинать. Скоро машинка закончила стирку, я повесила куртку сушиться, и мы пошли искать еду.

Рядом с домом был небольшой парк. Мы прошли через него голодные 100 метров и вышли прямо к Балтийскому морю. Горизонт был уже в темноте, и морскую природу выдавал только звук и забегающие на песок белые языки волн. Это моя первая встреча с Балтикой.

Мы спустились на песок и оттуда увидели два больших аппетитных заведения, соседствующих друг с другом. Меня больше привлекал ресторан с названием «Дача», а Хелюлю манил «Ам!Бар». Тогда мы встали на лестницу между ними, прекратили размышлять и бросили пальцы – выпало четное число, поэтому мы пошли в «Ам!Бар».

Я попросила салат «Буржуйский» с сёмгой, огурцом, перепелиным яйцом, картошкой и красной икрой. Что-то типа оливье. А еще ‒ котлетки из куршского окуня с пюре и сливочным соусом. Я вообще обожаю котлетки! Когда не видно волокон плоти.

Хелюля заказал рубанину из слабосоленой скумбрии с лимонно-оливковой заправкой и литовским черным хлебом и филе куршского окуня с диким рисом и соусом бешамель.

Я пила белый глинтвейн, а Хелюля – местное пиво. После еды мне стало не по-хорошему жарко, яркий свет резал мне глаза. Я вышла покурить и поняла, что не могу продолжать банкет с Хелюлей. Попросила его отвести меня домой.

Мы рассчитались и выгребли на чай всю мелочь очаровательному внимательному официанту, который принес нам великолепную еду. Хелюля предупредил его, что там куча железяк, извинился и попрощался. Я тоже очень тихо попрощалась и скорее вышла на свежий воздух.

Хелюля завел меня в квартиру, закрыл нашим единственным ключом и ушел в ночь.

Я сходила в душ, помылась минералкой. Потом, стоя посреди комнаты, налила себе минералки в бокал, приземлилась на диван и включила телевизор. Мне стало лучше.

В Зеленоградске плохо работали все мои VPN, видео в запрещенную в России социальную сеть загружались долго. Я успела высушить и уложить волосы, почистить зубы и вернуться на диван. На телеканале TV1000 шел фильм «Дивергент». Один раз я уже натыкалась на него, когда была в гостях у Хелюли. Тогда я уснула примерно через полчаса, когда «бесстрашные» прыгали между домов.

Скоро я заметила, что мои видео с Лабиау наконец выгрузились. Это заставило меня переместиться на кровать. Оттуда я одним глазом видела экран телевизора. Когда «бесстрашные» начали прыгать между домов – я уснула. Кажется, тогда. По крайней мере, я не знаю, как там дальше развивается сюжет.

27 января

Хелюля проснулся и сразу начал ворчать из-за того, что ночью запнулся о мой чемодан, который я спрятала за шторой. Но потом он вспомнил, что вчера провел без меня чудесный вечер и рассказал о волшебной селедке с