играющим на гармошке. А на плече его был изображен прусский ворон с открытым клювом. Не зловещий – дружелюбный.

На этом мы попрощались с молчаливыми хранительницами музея и вышли к машине.

Дорога шла через малые населенные пункты. Я опять не знала, куда мы едем, но незнание мое длилось недолго. Перед нами раскинулся очевидный город: Гумбиннен, нынешний Гусев.

Хелюля припарковал машину. На противоположной стороне улицы я увидела котика, и мы перешли на ту сторону, но стремился Хелюля не к котику, а в кафе «Красная шапочка», где были цеппелины.

Цеппелины – это традиционное литовское блюдо: картофельные бомбочки с мясной начинкой.

Интерьер кафе был неуютным. Слишком тесно, из телевизора орали что-то про танки «Леопард». На стенах были глиняные поделки. За барной стойкой мы сделали заказ и сели за стол прямо под телевизором. Скоро худенькая женщина сказала, что наши цеппелины готовы. И чай тоже.

Хорошо, что мы заказали по одной штуке, потому что они были очень большие. А еще нам не пожалели белого соуса и зеленого чесночного масла. Свой цеппелин я ела осторожно, пытаясь не упустить вкус Литвы, но все это напомнило мне детство: галки – картофельные шарики с мясом, которые бабушка варила на каждый праздник. Я их просто обожала.

Из кафе Хелюля повел меня в сторону площади, мимо скульптуры Ангела-хранителя мира и мимо кафе «Хайпожоры». Кто такие хайпожоры – Хелюля сам понять не смог, но я ему помогла. С проспекта Ленина мы свернули на улицу Толстого и встали перед зданием народного банка. Оно было внушительных размеров и абсолютно не русское. Хелюля сказал, что надо наслаждаться, пока у нас не отобрали эти земли.

По дороге к машине я зашла в аптеку, чтобы восполнить потерю: в последнем кафе Инстербурга я забыла антисептик для рук. Купила новый, с ароматом клубничного шампанского. Еще захватила зубную нить тоже с ароматом клубники.

Хелюля проехал по низкому Королевскому мосту над рекой Писсой, затем подвез меня не то к старой гимназии, не то к кирхе… К какой-то достопримечательности. Я не помню. Да и он в тот миг выглядел уже как сильно привыкший к немецкой архитектуре человек.

Мы ехали искать дачу Германа Гёринга. Дорога была красивая и пустая. Только вороны занимались своими делами на посевных полях.

Я переписывалась с коллегами, мы выбирали подарок нашему руководителю на день рождения. Связи с каждым километром становилось все меньше: мы приближались к Польше.

Виштынецкий лес начался резко и красиво. Там была мелко мощеная дорога, покрытая тонким слоем снега. Машина ехала беззвучно и легко. Мы плыли по этому лесу. Один раз встретили красный трактор, Хелюля остановил его и спросил у водителя, где тут дача Гёринга. Он что-то знал.

Каждая веточка всех деревьев этого леса была одета в снег, все было в снегу – сказочно красивое! Мы остановились покурить и послушать тишину. Я сфотографировала делового Хелюлю рядом с машиной на фоне зимнего пейзажа. Он меня тоже запечатлел – очарованную.

Хелюля не понимал, куда нам ехать. Он следовал рассказу тракториста, и даже было у нас на пути то, что должно было быть, но до дачи мы никак не доезжали. Когда перед нами встал высокий старинный каменный мост без перил над маленькой рекой, Хелюля вышел посмотреть на это со стороны, а я осталась в машине. Потом мы поехали. Мне не было страшно, потому что я очень доверяю Хелюлиному водительскому мастерству. Зато он себе не доверяет. Ехал, вжавшись в кресло, с широко-закрытыми глазами.

Последнее предложение я придумала. Я не видела, с каким лицом он ехал, потому что любовалась нереальным видом: черной медленной речкой, в теле которой среди камней лежали ветки, стволы деревьев. И склонялись над ней тонкие стволы, и осторожно провожали воду в путь пушистые ёлки. У деревьев свое сообщество, огромное. Но ведь существуют деревья-отшельники? Которые проживают свой век в полном одиночестве. Бывает так? Я не знаю, интересуюсь.

Потом Хелюле пришлось проехать по экстремальной грязи, которая просила каждого застрять в ней. Но у нас тачка крутая, поэтому мы сильнее уговоров бездушной лужи.

Мы остановились у развалин из красного кирпича. Хелюля сказал, что это либо фундамент замка, либо охотничьего двора. Там смотреть было совсем нечего. Я стояла на одном месте и прислушивалась к лесу – не хрустят ли ветки, не подкрадывается ли к нам зверь.

В общем – поехали дальше, но так ничего и не нашли. Лишь еще один раз по пути обратно вышли из машины возле придорожной беседки – освежиться и покурить.

Меня кстати фигура Гёринга сильно отпугивает. Злодею очарования придает изящество, а у Гёринга в глазах на фото столько звериного, что не до романтизации тут вовсе. Первобытный ужас. Так что может и хорошо, что мы не нашли место, где живет его дух. Мало что ли на Земле дьявола?

Мы поехали в обратную сторону по той же дороге. В машине я выключила радио, открыла айпад и стала писать аккомпанемент для песенки, которую придумала для нашего руководителя. На телефон запоздало пришла СМС: «Добро пожаловать в Польшу».

Уже в полной темноте Хелюля заехал в тесный жилой двор. Хотел показать мне какую-то старую башню, но ничего не нашел и еще застрял меж поленниц и хозяйственной утвари. После долгих манипуляций наконец развернулся, и мы поехали на ужин в город Неман, бывший Рагнит.

Мы поставили машину недалеко от пугающе высокой стены замка и вышли на улицу. Замок был закрыт, но и снаружи он произвел на нас впечатление. Там хорошая прожекторная подсветка.

Оттуда мы не пошли на ужин. Решили еще немного нагулять аппетит и заодно посмотреть город. На улице Октябрьской Хелюля показал мне католическую церковь, от которой остался только атриум, а нему пристроили жилой дом. Выглядит это дико.

Гуляли мы недолго, но с наслаждением. Мы знали, что скоро очень вкусно поедим, а пока можно пить без конца немецкие виды. Хелюля по пути пытался вспомнить все немецкие названия замков и городов, которые уже позади. Возникла сложность с запоминанием Гердауэна. Я предложила ему ассоциацию: Herr + Даун ‒ мужчина с синдромом Дауна. Хелюлю мое предложение явно напрягло, поэтому я предложила другую ассоциацию: Herr Down – мужчина вниз!

Вернулись в сердце Рагнита мы по Советской улице мимо Городского озера. И сразу оттуда бодрым голодным шагом пошли в Deutsches Haus – старый немецкий ресторан. На входе был магазин сыра. Хелюля спросил у продавщицы, вкусно ли кормят в ресторане, а она сказала, что там