Она молчала, и Вит молчал. Будто время отсчитывал, чтобы сказанное успело забыться, и появилась возможность заговорить о другом, обыденном.

‒ У тебя вещи где?

‒ В гостинице, ‒ откликнулась Кира.

‒ Тогда забираем и уезжаем.

‒ Куда?

Вит задумался на мгновенье. Или только вид сделал, что задумался, а на самом деле собирался с решительностью.

‒ Отвезу тебя домой.

Кира отодвинулась от него подальше, нахмурилась, посмотрела неприязненно.

‒ Сам придумал?

Или выполняет просьбу? Следует наиболее разумному и целесообразному.

‒ Сам, ‒ твёрдо произнёс Вит, а дальше получилось с вызовом: ‒ Кто ж ещё?

С минуту буравили друг друга пронзительными взглядами. И чувствовали присутствие третьего, сейчас, с ними рядом. Даже не рядом, между. Будто смотрели сквозь.

‒ А что тебя не устраивает? ‒ Вит нарушил молчание первым, но уже с интонациями миролюбивыми и рассудительными. ‒ Мы даже не знаем, с чего начать, куда ткнуться. Побудешь дома, подождёшь. А я постараюсь что-нибудь выяснить. Это я хорошо умею: разведать, разузнать. А какой смысл торчать тебе непонятно где, если есть дом?

Он тоже прав. Возразить трудно. Кирины планы закончились ничем. Их и было всего два, весьма сомнительных и ненадёжных.

В Сумеречный храм её не пустили. Да она сама думала, что так и случится. Понадеялась на Ши. Какой бы отвратной и тяжёлой ни была дорога, по которой он обычно продвигался, но выводила же к цели.

Опять не получилось. «Ты зря на меня рассчитывала». Зря. Но больше ей рассчитывать не на кого, а сама Кира, в одиночку, ни на что не способна. Скрытый мир и от неё тоже скрыт. Пусть она знает о его существовании, пусть ей не раз встречались принадлежащие ему существа и твари. Этого мало. Слишком мало. Даже для того, чтобы просто выжить в нём.

Вит смотрел с ожиданием, и Кира отвернулась. Нарочно. Оттягивала момент, когда всё-таки придётся признать свою беспомощность, придётся согласиться: «Да, домой!» Ни с чем. После пламенных речей и заверений. После пренебрежения просьбами и слезами родителей. После благородных мыслей о непременном спасении ребёнка. Вит мог и врать о том, что собирается что-то выяснять. Отправит Киру домой и на том успокоится.

Разумные слова: «Забудь опять и живи дальше». Похоже, так и получится. Забыть. Всех.

Разные миры. Они никогда больше не состыкуются.

Кира сглотнула стоящий в горле комок, собралась с силами и… почувствовала прикосновение. Вит отодвинул волосы, положил ладонь на шею, едва не коснувшись пальцами уха. Рука медленно двинулась вниз и вдоль по плечу.

Не слишком-то похоже на жалость.

Кира зажмурилась, стряхивать ладонь не стала, просто велела:

‒ Прекрати.

Голос у Вита тоже менялся легко. Теперь он стал бархатистым, мягким и дразнил.

‒ Если надо, я могу в него превратиться.

Кира обернулась, заглянула прямо в глаза. Только сейчас определила, какого они цвета. Зеленовато-жёлтые, холодно-янтарные. Вит же честно признался, что хамелеон. Ящер. Рептилия. Змей.

‒ И что потом?

‒ Что захочешь.

Добавить комментарий

Лёгкая вибрация лезвия, рассекающего воздух. Мысли, стремительные, обгоняющие время. Ши, можно сказать, уже попрощался и сам, добровольно, делал последний шаг в никуда. Он уже был готов. Но никак не к тому, что на самом деле случилось.

Кинжал даже не коснулся его спины. Просто способ отвлечь. Или заставить задуматься о вечном?

Тихий щелчок пальцами, и мысль, оборвавшаяся на середине.

Обострённые чувства слишком бурно отреагировали на необычное перемещение, и Ши совершенно потерял ориентацию, беспомощно закружился в пространственном водовороте. Потом ощутил на себе чужие руки, чужую крепкую хватку, острую колющую боль в плече и шее, но не сразу понял, что произошло. А когда наконец-то разобрался, что к чему, поздно уже было. Поздно.

На мгновенье принявший чёткие очертания мир снова поплыл. Будто при новом перемещении. Почти что так. И Ши всё-таки успел осознать, где окажется, когда очнётся. И ещё сильнее пожалел, что кинжал не достиг цели.

Не ошибся. Конечно. Он очень редко ошибается. Слишком хорошо у Ши с логикой, с интуицией. Прекрасно умеет анализировать и сопоставлять. Способный очень. По многим параметрам. А потому ‒ ценный. Потому ‒ нужен.

Но лучше бы вечный мрак или ‒ что там ещё? ад? ‒ чем эти светлые стены. Хотя они только кажутся светлыми, на самом деле в них столько тьмы. Его тьмы. Да и в нём самом тьма. И, значит, всё закономерно, всё на своих местах. Он тоже на своём месте. И не надо противиться. Не надо.

Это его дом, его жизнь. Ши создан именно для неё. А иначе бы его просто не существовало.

Надо быть благодарным за то, что он всё-таки есть.

Вот так. Хорошо.

Он есть, он ‒ живой. Сейчас даже паспорт имеет. Нормальный. А в нём имя, придуманное наспех, особо не мудрствуя. Что-то совсем банальное, типа «Александр Александрович Иванов». Сам никак не запомнит. И не реагирует, когда кто-то его произносит. Пока не повторят. И лишь тогда доходит: это же про него. Вроде.

Такая же нелепость, как «Анку» или «Шахат». Да и «Ши» не лучше. Но по крайней мере гармонирует с ним своей странностью.

«Смерть». Если бы. Всё наоборот. Почему-то жизнь. Идиотская жизнь. А костлявая тёзка в упор не замечает, проходит мимо. Иногда даже задевает локтем, но всё равно мимо. Будто он высокоразвитый таракан или крысёныш-переросток, которого ни пришибут ни ядерный взрыв, ни апокалипсис.

Да так и есть. Лабораторная зверушка с умело выработанными рефлексами. Если один звонок ‒ беги вперёд, если два звонка подряд ‒ остановился, замер. И думать не надо. Совсем.

Давние воспоминания ещё сохраняются. Достаточно полные, достаточно яркие. А всё, что происходит сейчас, будто во сне. Мысли то идут плавно, следуют одна из другой, то резко выворачивают в сторону, скачут с одного совсем на другое. Иногда понятия не имеешь, о чём размышлял секунду назад. Только понимаешь: о том, о чём нельзя. Лишь во время заданий сознание проясняется, голова работает чётко.

Потому что программа точно задана. Можно импровизировать в зависимости от обстоятельств, но тоже в строго отведённых пределах.

Как же это получается? Всего лишь малюсенькая компьютерная хрень в мозгах, которая решает за него, которая заставляет слушаться беспрекословно и уводит от ненужных мыслей.

Он не понимает, как это работает. Только немного по верхам: про электрические импульсы, передающиеся по нервным волокнам от клетки к клетке, про выработку гормонов. Но не соединить, всё вместе не соединить, не вывести взаимосвязи. Знаний не хватает. Потому и не справиться. А ведь должен. Это же он настоящий хозяин своего тела, своего разума. Не кто-то ещё.