Утешить Настю стажер не успел: у входа в “Аризону”затормозила роскошная иномарка (как же иначе!), и из нее вышла Мицуко.

— Это она? — Чего-чего, а черноземной мудростикрестьянке было не занимать!

"Она”, — подтвердил дернувшийся кадык Пацюка.“Она”, — подтвердили его запавшие щеки. “Она”, — подтвердили еговставшие дыбом волосы.

Мицуко подошла к двери ресторанчика и огляделась посторонам.

— Пойдемте, — сказала Настя. — Нельзязаставлять ждать такую хорошенькую девушку.

Она выскочила из машины первой. Пацюк на ватных ногахпоследовал за ней.

Вблизи Мицуко оказалась еще прекраснее. Настолькопрекрасной, что Пацюку потребовалось время, чтобы сфокусировать взгляд и унятьпредательскую дрожь в коленках. И пока он разбирался с забарахлившиморганизмом, Настя успела завести разговор.

— Это я просила вас о встрече. Я — сестра Кирилла. Мицукоудивленно подняла брови и осмотрела Настю с головы до пят.

— Вы?!

— Да.

— O'key-dokey! Можете звать меня Мицуко. Теперь пришелчеред Насти удивляться.

— Странное имя…

— Странная сестра, — парировала Мицуко.

И, высоко подняв точеную головку, направилась ко входу в“Аризону”. Настя и стажер последовали за ней.

Конечно же, она выбрала столик у окна с кактусом, прямо подносом “Кадиллаков”. А кактус при ближайшем рассмотрении перестал походить набейсбольную биту и перекочевал в разряд фаллоимитаторов. Официант в ковбойскойшляпе бросил им меню, и Пацюк углубился в его изучение. А Настя и Мицукопринялись изучать друг друга.

— Миленький загарчик, — сказала Мицуко. — Всолярии приобрели?

— У себя дома.

— На дому принимаете?.. А это ваш муж? — Мицукомоментально перевела взгляд с обручального кольца Насти на френч Пацюка.

— Нет.

— Уже развелись?

Пацюк покраснел и уставился в меню. Черт возьми, произошлосамое страшное: крошка Мицуко без всяких к тому оснований пристегнула кзалетной деревенщине его, Егора Пацюка, питерца в двадцать пятом колене!Неужели он выглядит таким лохом?..

— Это друг Кирилла, — неожиданно сказала Настя.

— Егор, — представился стажер.

— Школьный друг?

— Я так не думаю. — Все, чего Пацюк хотелсейчас, — это хоть как-то отлепить себя от Насти. Хотя бы в сознанииМицуко. — Мы ведь с вами виделись в квартире Кирилла.

— Что-то припоминаю. — Мицуко отделаласьстандартной фразой, ни черта она не помнила, даже безмятежные ресницы недрогнули.

Расправившись с ним, Мицуко снова переключилась на Настю.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О Кирилле.

— Это ужасная история. Ужасная! Я и подумать не могла,что все так плохо закончится!

— Вы ведь были… — Настя сделала паузу. — Егохорошей знакомой…

— Мы спали. Иногда, не очень часто.

От такой детской непосредственности Настя надолго замолчала.И Пацюк решил взять инициативу на себя.

— Скажите, а в последнее время вы не замечали за нимникаких странностей? — спросил он.

— Все люди — странные. Но Кир был гораздо нормальнеевсех остальных.

— А когда вы видели его в последний раз? — Настявзяла себя в руки и снова включилась в беседу.

— Не помню. Вокруг меня всегда столько народу… Этоточно. Такие красотки не останутся одинокими даже в персональных гробах! Пацюкдаже задохнулся от ревности.

— Но вы ведь позвонили в милицию. Почему?

— Не знаю… Было какое-то предчувствие…

— Какое предчувствие?

— Нехорошее. Я не могу объяснить… Мы должны быливстретиться. Но на встречу он не пришел. А такого никогда не было. Он меняпросто обожал. — Губы Мицуко растянулись в самодовольной улыбке. —Даже если бы он умер, он обязательно бы явился.

— Он умер.

Настя произнесла эти слова и застыла как громом пораженная.А Мицуко… Мицуко торжествующе рассмеялась.

— Вот видите! Я тоже так подумала! Совершенно искренний,детский цинизм красотки сбивал с толку.

— Как вы можете… — промямлила Настя.

— Нет, правда… Я подулась на него несколько дней, апотом решила, что пора действовать. Все остальное вы знаете… Рекомендую оленинув пряном соусе, — Мицуко ткнула в меню наманикюренным пальчиком. —Цены вполне терпимые для такого мяса.

Пока Пацюк тихо ужасался количеству нолей в ценнике, Настяперешла к лобовой атаке:

— Значит, вы его не любили, девушка?

— Разве я хоть слово сказала о любви? Он был забавный,это правда… А вино пусть закажет ваш спутник. Мужчины должны разбираться ввине.

Крошечные невесомые мысли Мицуко перелетали с темы на тему,подобно бабочкам, выбирающим подходящий цветок. Сейчас самым подходящим цветкомбыла оленина в пряном соусе. Вокруг этого все и вертелось.

— Я не знаю… — Пацюк запрыгал глазами построчкам. — А что предпочитаете вы?

— Здесь очень хороший “Мерло”.

— Пусть будет “Мерло”.

Это уже походило на начало флирта, и Пацюк приободрился. Исовсем забыл о Насте. А заодно и о цели визита. Но деревенщина снова напомнилао себе, как кувалдой громыхнув по тонкому механизму любовной игры.

— Заказывать “Мерло” к такому соусу —невежество, — сказала деревенщина. — Если бы была тушеная рыба, ещепонятно.

— И что же вы предлагаете? — Мицуко впервыепосмотрела на Настю с интересом.

— Вот это. — Смуглый палец Насти с коротко, почтидо мяса, состриженным ногтем уперся в строчку меню. — “Барбареско”.

— Пусть будет “Барбареско”, — снизошлалегкомысленная любовница самоубийцы. — Значит, вы разбираетесь в винах?

— Разбираюсь. И вам не мешало бы разбираться, если ужпосещаете хорошие рестораны.

После этой фразы за столом повисла нехорошая тишина. Черныймакияж Мицуко почернел еще больше, а губы сложились колечком.

— Вы из какой деревни? — нанесла ответный ударона. — Что-то я запамятовала. Из Виллариба или из Вил-лабаджо?

— Из Вознесенского. Это на юге.

— Заметно. Извините, я сейчас…

Мицуко, заледеневшая в своем презрении, поднялась из-застолика и двинулась к выходу.

— Куда это ее понесло?

— А вас куда понесло? Забыли, что ли, для чего мы сюдапришли? — Все рушилось, и, стараясь скрыть досаду, Пацюк напустился наНастю.