Я кивнула.

– Мам, я понимаю.

Мама поглядела с сомнением. Кажется, она мне не поверила. Да и… вдруг обойдется? У мамы же обошлось! И в деревне у многих обходится…

– А ты понимаешь, что вам придется расстаться с Михом?

И это я тоже понимала. Только легче от понимания не было, вот ни на кончик ногтя.

– Иначе – никак нельзя?

– А он примет тебя? Вот такую, мага с силой разума?

– Нет. А даже если он и примет…

– Ты понимаешь?

– Его родители?

– И родители, и деревня, и ты сама, Шани. Главное – ты сама. Ты не сможешь не использовать свой дар и рано или поздно разрушишь все, что окажется рядом.

– Я такое чудовище?

– Маги разума могут быть страшными, – согласилась мама. – Все эти годы, Шани, я по крупицам собирала знания. Что-то вспомнила, что-то прочитала, дополнила, домыслила… я понимала, что рано или поздно мы столкнемся с этой проблемой и мне надо будет ее решать. Именно мне.

– Потому что ты моя мать?

– Потому что у меня искра, а у тебя – пламя. Кому, как не мне, и рассказывать? Шем мало что знает, а вот я… я даже ему не рассказывала.

Мамины руки привычно управлялись с домашней работой, я помогала и слушала. А что еще оставалось делать?

– Маги разума, Шани. Маг, который может практически все – и не может ничего. Ты можешь приказать любому. Предать, убить, отдать тебе все имущество… ты – сможешь. Но! Везде есть свои подводные камни, так и здесь. Во-первых, это выброс силы. Если ее мало, тебя не отследят. А если сильный маг колдует, его легко засекает Храм. Я думаю, ты не хочешь всю жизнь молиться во славу Светлого и рожать для его же блага?

Я не хотела. Определенно.

– А храмовникам я приказать не смогу?

– А кто вчера кровавые сопли вытирал? Нас всего лишь трое, Шани, а их будет больше. Намного больше.

– Я просто с непривычки! – Мне было немного даже обидно.

Мама фыркнула.

– Да, еще привычку приобрести осталось. Учти, малявка, самый страшный враг любого мага – толпа. И не таких силачей громадьем одолевали. Многолюдьем. Я тебе потом почитать дам, сама поймешь. На сто человек ты, может, и подействуешь, а на тысячу? Пять тысяч? Когда людей много, они разрушают любые заклинания.

– Думаешь, против меня столько выставят?

– Тут уж – как зарвешься.

Зарваться я могла. Это точно.

– А что во-вторых?

– Человек не один на земле живет. К примеру, ты приказала барону, чтобы тот женился на тебе.

– Вот еще! Он старый и противный!

– Не суть важно. Приказать ты ему можешь, но у него есть родня, друзья, слуги, крестьяне, в конце концов… и кто-то точно окажется недоволен этой женитьбой. Не один человек, а много… ты на каждого будешь воздействовать?

– Эм-м-м… не знаю.

– Пережжешь себя – и только. Кстати, это третья опасность. На всех людей силенок не хватит.

– Есть и в-четвертых?

– Есть. Самое опасное.

Я помотала головой.

– Куда уж еще?

– А вот туда, малышка. Ты видела, как папа потрошит животных? Ту же свинью?

– Ну да…

– Большое у свиньи сердце?

– Эм-м-м… – Я не понимала, к чему ведет мама, но размер показала.

– А кишечник?

Намного больше. И что? О чем вообще идет разговор? О магах – или о свиньях?

Мама откровенно рассмеялась, глядя на мое растерянное лицо, только смех получился вовсе уж невеселым.

– Шани, детка, с людьми тоже так. Маленькое сердце с благородными порывами – и куча кишок с дерьмом. Понимаешь? И если увидишь эти кишки – ты можешь возненавидеть человека. До смерти. Его смерти, кстати говоря, убивать-то ты тоже своим даром можешь.

– Это как?

– Ты еще не догадалась? Просто приказать умереть. Или внушить что-то… к примеру, что человеку стало безумно страшно, или что в комнате пламя, или что наводнение… зависит от ситуации.

– Мам, а тебе не страшно мне о таком рассказывать?

– Ты собираешься меня убить?

Я села мимо стула.

– ЧЕГО?!

– Вот и ответ. Нам ничего не грозит, поэтому я обрисовываю тебе все опасности твоего дара. А кому-то другому… если бы ты не приказала тем разбойникам на дороге, мы бы все умерли. Я, ты, Шем… чьи жизни для меня важнее?

– Уж точно не разбойничьи.

– Вот. Но вернемся к разговору. Ты можешь возненавидеть человека, если узнаешь его до самого нутра.

– А это реально?

Мама пожала плечами:

– Думаю, да. Но магия мудра, я в этом не раз убеждалась. Наверняка есть какая-то защита, что-то можно сделать… только я не знаю, что именно.

– А что вообще ты знаешь о магах разума? Приемы, тренировки…

Мама опустила голову.

– Так я и знала, Шани. Так и знала. Ладно! Пообещай, что перед тем, как снять браслет, ты скажешь об этом мне?

– Обещаю, – дала я слово с чистым сердцем. А чего мне врать? Самой страшновато, как подумаю. Жутко даже.

Через несколько минут передо мной на стол опустилась тетрадь. Самая обычная, простая, такими бродячие разносчики торгуют, из старого, сто раз скобленного пергамента…

– Читай. Авось, что и получится.

– Мам, а…

– Меня – не учили. Вообще. Кто бы стал этим заниматься в гареме?

– А твоя сестра?

– Она сама слишком мало знала. Да и как тут учиться – в блокираторах, под постоянным присмотром? Нас же ни на минуту не оставляли, трей боялся.

Я кивнула.

– Мам, я обдумаю все это, ладно? А потом уж поговорим.

– Конечно, детка.

* * *

Вот такой выбор.

Я сижу на берегу реки, опустив руку в воду.

Вода холодная. И небо холодное и серое, и вода серая, и мир тоже серый, и солнце скрылось, и мне тоскливо и тошно. И гадко на душе…

Мих не виноват.

И я не виновата.

Никто не виноват, если уж и проклинать, то Светлого, который сделал мне сомнительный подарок при рождении. Или Темного. Или трея Сиранта.

Вот уж кому я бы с радостью приказала умереть… я правда так думаю?

Это – я?

Пальцы крепко сжимают браслет.

Будь мама добрее, она бы удавила меня еще в колыбели. Или я бы выгорела тогда, в семь лет, приказав разбойникам уйти…