Это был все тот же самый Герой. За это время он успел совершить несколько Подвигов в других местах и вовсе не планировал возвращаться сюда, но вот – сами позвали. Герой был поражен разительными переменами в атмосфере и облике городка и его жителей. Хмурые лица, натянутые неестественные улыбки, дерганые движения и общая пришибленность поражали воображение.

– Что у вас тут происходит? – изумленно спросил Герой.

– А черт его знает! – честно ответили ему. – Вроде бы, и нет причин, а с каждым днем все хуже и хуже…

– Разберемся, – пообещал Герой.

И он отправился на городские улицы – наблюдать и анализировать. Но долго ему гулять не пришлось: вдруг на него налетел какой-то разъяренный мужчина, завопил, запрыгал, схватил за грудки.

– Все из-за тебя! – голосил мужчина. – Не трогал бы забор – ничего бы не было! Герой хренов!!! Зря мы тебя тогда не грохнули! В гробу мы видали таких героев!

Герой с изумлением узнал в нем того самого, что у забора ему вопросы задавал. Только тогда мужчина вел себя куда адекватнее.

– Погоди, друг! – остановил он вопящего. – Ты не ори, ты мне толком объясни, что случилось.

– Забора больше нет! – почти прорыдал мужчина.

– И что? Других, что ли, мало?

– Это был особенный забор! Тебе не понять! – с ненавистью процедил мужчина.

– Ну так расскажи, что в нем такого. Может, я исправлю.

– Исправишь ты, как же… Ломать – не строить, – безнадежно махнул рукой тот. – Ладно, слушай.

– Я весь внимание, – уверил Герой, и мужчина стал рассказывать.

Услышанное привело Героя в шок. Вот что он услышал:

– Этот забор для многих – как спасение. Потому что иногда с этой образцово-показательностью так допечет, что деваться некуда. Теща там, жена, начальник или еще кто, они ж не всегда правы бывают. Но мы же люди цивилизованные, культурные, обязаны терпимыми быть и толерантность соблюдать. А иной раз так с тобой обойдутся, что терпение на исходе и в морду дать хочется – аж руки зудят. Но нельзя же! Ни обругать, ни стукнуть, ни даже просто честно сказать, что ты об этом думаешь. Вот тогда забор – наше спасение. Почешешься об него – и сразу легче станет. А когда все твои мысли недопустимые и мечты кровожадные на него перейдут, и вовсе хорошо становится, можно дальше жить. Вот чем для нас забор был! Может, и не все, конечно, им пользовались, но многие. А ты, супостат, нас забора лишил… Чем тебе-то лично он мешал?

– Слушай, я ж не знал, – почесал в затылке Герой. – Но все равно не пойму: при чем тут забор? Нормальные люди, чтобы стресс сбросить, другие способы находят. В футбол можно поиграть… в боулинг сходить… или в тренажерный зал, например…

– Да если бы только стресс! – вскинулся мужчина. – А если наоборот – не происходит в жизни ничего? У нас ведь что дома, что на футболе – «извините-подвиньтесь», «простите-соблаговолите», чинно-благородно, все тихо, серо, безвкусно, как вата из старого матраса… Себя собой не ощущаешь, чес-слово! Вот тогда идешь к забору и получаешь об него остроту ощущений. Занозы впиваются, тело саднит, зато сразу понятно – живой!

– То есть это что же получается? – прищурился Герой. – «Дайте мне забор, чтобы об него почесаться»?

– Ну да, так и получается, – уныло кивнул мужчина.

– Выходит, когда без проблем, то и жизнь пресная?

– А думаешь, легко это – идеально-образцовым быть двадцать четыре часа в сутки? Думаешь, почему его за столько лет не снесли? Да потому что забор нашим спасением был – и беда, и выручка. Им и власти не брезговали! А теперь… и-эх!

– Значит, все дело в заборе… – задумчиво проговорил Герой. – Анахронизм, конечно, но в то же время и жизненная необходимость. Ну что же, надо город спасать! К утру все будет в порядке.

– А это, позвольте поинтересоваться, возможно?

– Или я не Герой? Как стемнеет, иду на Подвиг! Ты со мной, друг?

Наутро забор стоял на месте. Точно такой же, как был – словно и не сносили его. Как это удалось сделать так быстро и так похоже – неведомо, но Герои умеют свершать невероятное. И даже надписи на заборе были. Только не прежние, другие. «Живи осознанно», «Не напрягайся», «Жизнь прекрасна», «Все будет хорошо». А еще к забору табличка была прикручена: «Памятник старины. Охраняется государством». И когда только успел? Ну, на то он и Герой!

А городок опять быстро стал идеально-образцовым. По крайней мере, внешне. Ну и что, что благодаря забору? Наверное, в переходный период от мрачного прошлого к прекрасному будущему такие заборы все-таки нужны.

А придет время – научимся обходиться и без них. А заборы сломаем. Ведь все мы, в сущности, немножечко Герои…

Во мне живет большая боль. Я не понимаю, почему вся моя жизнь состоит из потерь? С мамой мы всегда были очень далеки (и это ее желание), муж умер, сын вырос, живет далеко и в свою жизнь не очень-то пускает. Я его очень люблю, хочу хоть как-то участвовать в его жизни, а в результате – одиночество. Поневоле задумаешься, есть ли в моей жизни смысл…

Их диалог всегда был как крик, хотя и происходил вполне интеллигентно, почти шепотом.

– Послушай, сынок…

– Мама! Пожалуйста, не начинай.

– Я люблю тебя…

– Я знаю.

– Но я хочу, я должна донести до тебя…

– Не должна.

– Мне нужно объяснить…

– Не нужно.

– Я беспокоюсь за тебя!

– Не беспокойся.

– Я хочу достучаться…

– Не надо, мне больно.

– Помнишь, у Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили»…

– Мама, давай только без пафоса, хорошо?

– Почему, ну почему ты все время закрываешься от меня?

– Пока, мам.

Так вот они разговаривали – иногда вслух, иногда безмолвно, внутри себя. Она старалась найти нужные слова, цитаты из классиков, примеры из жизни, но все ее усилия разбивались о глухую стену непонимания. Иногда ей казалось, что они общаются через маленькое окошечко, как в тюрьме на краткосрочном свидании. «Мама, пока», – и все, окошечко захлопывалось, и можно биться, плющиться об эту стену – он не услышит. Не хочет слышать.