Александра, – холодно ответила мама. – А о том, что это за друзья у тебя такие, которые попадают в больницы, мы с тобой позже поговорим. Чтобы дома была вовремя, понятно? Мы и так пошли с отцом на уступки, о чем уже жалеем.

Внутри меня все вспыхнуло от ее слов.

– А если… – я не верила тому, что говорю это. – А если я приду позже? То что?

– В одиннадцать я закрою дверь изнутри. И где ты будешь ночевать – твои проблемы. Не хочешь жить по правилам нашего дома – ищи себе другой дом.

– И найду! – крикнула я. – Надоело уже!

Бросила трубку и разревелась.

– Сань! – Яр обхватил ладонями мое лицо. – Сань, что такое? Что тебе сказали?

– Неважно, – я выкрутилась из его рук и вытерла слезы. – Поехали в травмпункт.

– Нет уж, – твердо сказал он. – Давай я сам. Но сначала тебя домой закину.

– Нет! Я не поеду туда.

– Саня, что ты творишь? Что тебе мама сказала?

– Яр, – я еще раз всхлипнула и подняла на него умоляющий взгляд. – Прошу тебя: не спрашивай ни о чем. И поехали уже в травмпункт. Я же знаю, что один ты не поедешь, а тебе правда надо зашить бровь. Пожалуйста!

– Знаешь, что! – возмутился вдруг Яр. – Если ты думаешь, что можешь вот так посмотреть на меня своими шоколадными глазищами и получить все, что хочешь, то…

Он посмотрел на меня, резко сглотнул и замолчал.

– То? – уточнила я.

– То ты абсолютно права, – хрипло договорил Яр и отвернулся. – Бери куртку и пошли в машину.

Глава седьмая, в которой в гости ходят не только по утрам

Хмурый дядька-травматолог ростом даже выше Яра неласково выпроводил меня из кабинета, и я осталась ждать в коридоре. А через двадцать минут получила обратно своего героя – все такого же прекрасного, только теперь с зашитой бровью.

– Хорошо, что этот придурок в клубе мне глаз не подбил, – философски высказался Яр. – Бровь я заклею и видно не будет, а вот фингал хрен замажешь. Ну что, Сань, придется нам часть денег на такси потратить. Я не сообразил, что после обезбола лучше за руль не садиться. Давай сначала тебя закинем, а потом уже я к себе в общагу поеду.

Я посмотрела на время. Половина первого.

– Ну поехали, – пожала я плечами. – Меня, правда, не пустят домой.

– В смысле? – вытаращился на меня Яр. – Как это не пустят?

– Очень просто. Мама сказала, что закроет дверь изнутри.

– Да это она так просто сказала. Чтобы тебя припугнуть.

– Ты не знаешь мою маму, – возразила я. – Она вполне могла решить, что ночевка в подъезде научит меня соблюдать договоренности и правила.

– Твои предки, походу, с головой не дружат, – посочувствовал мне Яр. – И что ты собираешься делать?

– Я не знаю. Попробую в круглосуточное кафе у дома зайти. Посижу там, пока не выгонят, потом в подъезд пойду.

– Хрень полная, – пробормотал Яр, осторожно потрогал марлевую нашлепку на брови, нахмурился, помолчал, а потом перевел на меня решительный взгляд: – Поедешь со мной в общагу, значит.

– Чего?

– А у тебя есть выбор? Обоссанный подъезд тебе больше нравится?

– Но меня же не пустят к вам.

– Пустят, – категорически заявил Яр и вызвал такси.

В общежитие я заходила с опаской. Объявление «После 23 никаких посетителей!» укоряюще смотрело на меня строгими красными буквами. Но Яр поулыбался хмурой вахтерше, заговорщицки с ней пошептался и показал на меня. Я в ответ состроила жалобное лицо – и нас пустили.

– У нас получилось! – изумленно проговорила я, когда мы поднимались по лестнице. – Удивительно!

– Ничего удивительного. Полторы тыщи цена вопроса.

– Ты ей дал денег?!

– А как бы еще она тебя пустила? – вопросом на вопрос ответил Яр.

Я смущенно пожала плечами. Если бы я знала, что придется тратить наши кровные, я бы лучше пошла в подъезд. Хотя нет, не пошла бы. Потому что мне ужасно хотелось посмотреть, как живет Яр. Я ведь ни разу до этого не была в общежитиях.

– А твоя комната на каком этаже?

– На четвертом. Сань, хм, послушай, – Яр почесал затылок. – Ты же понимаешь, что комната не то чтобы совсем моя? Я живу с соседом.

– Ой! – А вот эта мысль мне даже в голову не приходила. – Мы его разбудим, да?

– Не, он геймер и обычно часов до трех рубится в игрушки.

– А… он будет против, что я останусь ночевать?

Яр рассмеялся:

– Да ему пофиг: я могу хоть бордель у него под носом устроить, он и не заметит. Я скорее переживаю, чтобы тебе было норм.

– Мне норм, – неискренне заверила я, снова думая о том, что идея переночевать у Яра была не самой удачной. Ладно бы, если бы мы были вдвоем. К Яру я уже привыкла. А вот компания третьего незнакомого человека меня совсем не вдохновляла. Но деваться было некуда.

И, кстати, дверь комнаты Яра я узнала сразу. На ней вместо номера висела автобусная табличка. На мой вопросительный взгляд Яр ухмыльнулся и сказал, что не помнит, как она у него оказалась. Просто как-то после пьянки проснулся в обнимку с этой табличкой. Ну и не пропадать же ей? В общем, типичный Белов – что тут скажешь!

Яр повернул ключ в замке, и я осторожно шагнула в комнату. О боги, сколько же там было вещей! Половина комнаты была оклеена какими-то плакатами, фотографиями, кровать завалена кучей одежды, на полу тоже что-то лежало – у меня даже в глазах зарябило. Судя по знакомым вещам, это была территория Яра. Зато вторая половина комнаты была занята огромным компьютерным столом, где у монитора замер лохматый парень в огромных наушниках. Клавиатура у него была странной изогнутой формы, а мышка красиво мерцала разными цветами. По-моему, сосед Яра – а это точно был он! – на нас даже внимания не обратил: так сильно был увлечен игрой.

– Гошан, здорово! – Яр небрежно сбросил кроссовки у порога, а, проходя мимо соседа, хлопнул его по плечу. Тот угукнул и продолжил таращиться в монитор. – Саня, что стоишь? Проходи, чувствуй себя как дома.

Он сгреб вещи с кровати, кинул их на стул, а потом старательно расправил покрывало.

– Вот сюда садись.

Но я не стала садиться, а медленно прошла по его половине комнаты, внимательно разглядывая все вокруг. Несмотря на кажущийся беспорядок, каждая вещь здесь была нужной и говорила что-то о Яре. Вот флаг над кроватью с эмблемой детского летнего лагеря, а на нем несколько десятков подписей, смайлики и сердечки. Любимому вожатому. Ох, представляю,