Но ты не беспокойся – сюда никто не придёт, и никто тебя не потревожит.

– Эй, стой!

Колдун направился прочь по узкому коридору.

– Я ненадолго. Знаешь, я тоже не очень люблю некрополи, – бросил он через плечо, – хотя никогда ничего не крал у мёртвых.

Откуда он знал?..

Маг скрылся за поворотом. Где-то вдалеке скрипнула и закрылась дверь, а последующий звук возвестил, что дверь эту чем-то завалили снаружи.

Лоза содрогнулась, притянула колени к груди, чтобы стать совсем незаметной. В полной тишине, нарушаемой только потрескиванием огонька в светильнике, внимательные взгляды мертвецов обратились к ней.

Он вернулся спустя целую вечность, когда призрачные голоса вокруг уже заполнили всё. Светильник давно прогорел, но маг затеплил новый и пристально посмотрел на неё – единственный живой здесь.

– М-да… – многозначительно изрёк он, качая головой.

– Расскажешь кому-то – убью, – тихо пообещала Лоза, превозмогая накатившую волну животного ужаса, державшего её гораздо крепче верёвок.

Сердце до сих пор трепыхалось где-то в горле пойманной птицей, да и, наверное, прибавилось седых прядей. Похолодевшими затёкшими руками и кожей лица она всё ещё чувствовала прикосновения сухих пальцев, слепо шаривших во тьме, ощупывавших её, узнаю́щих. Запах бальзамирующих составов впитался в её плоть – теперь никакими благовониями не пригасить.

– Ты подумала? – спросил он, садясь напротив и кладя между ними сумку с какой-то снедью. – Пить будешь?

Лоза отрывисто кивнула, и Колдун приставил к её губам флягу. Жадно она отхлебнула несколько глотков разбавленного вина, откашлялась.

– Будь я охотником, я бы пошла за крупной птицей… Сурер.

– Старший военачальник Сурер? – переспросил Колдун. – Твой любовник? Он ведь состоит в военном совете самого Владыки…

– Да-а-а, – усмехнулась Лоза. – Мой непримиримый ветеран… Он может преломить ход любого сражения. И принести ради цели любые жертвы. Но до Сурера охотник не доберётся, – она хрипло рассмеялась. – Если, конечно, ему не под силу сжечь целый гарнизон.

* * *

Идаэт не делала тайны из своего возвращения в столицу, но Амахисат оценила её жест – она уведомила царицу о своём прибытии заранее, черкнув в послании тайный знак, что всё оставалось по-прежнему, и её верность не изменилась. При этом новая матриарх рода Мерха просила Императора об аудиенции. Как к этому относиться, Амахисат пока не знала. Возможность переговорить наедине до аудиенции, не вызывая подозрений, им не представилась – даже Хатепер не призвал Идаэт в обход Владыки, потому пришлось соблюдать всю возможную осторожность.

Но, по крайней мере, после таинственного исчезновения Тэмириси – убийцы сработали быстро и деликатно – притих род Эрхенны, и царица уже направила военачальнику Шепсесу свои самые тёплые заверения в поддержке и защите. Он тоже намеревался прийти во дворец в скором времени, но на аудиценции с Владыкой не настаивал.

Приём просителей сегодня проходил в малом тронном зале. Секенэф милостиво выделил время, дал понять, что выслушает Идаэт последней, когда прочие разойдутся.

Её появление в зале, да и вообще во дворце, вызвало немало пересудов. Амахисат не ожидала, что дела после пожара настолько плохи. Гордая воительница из рода Мерха и правда едва передвигалась, опираясь на своего стража. Её руки, видневшиеся из-под длинных одеяний, и её лицо были полностью скрыты повязками. Но Идаэт, как ни в чём не бывало, заняла своё место среди вельмож, игнорируя вопросы о том, что с ней произошло.

Секенэф выслушивал своих чиновников невозмутимо, и царица брала с него пример, никак не показывая охватившего её волнения. Лишь почувствовав на себе пристальный взгляд Идаэт, она позволила себе посмотреть на женщину, и та едва уловимо кивнула. Заметил ли Хатепер, стоявший у трона Владыки? Об этом Амахисат предпочла не думать.

Давно уже дни, полные привычных дел, не текли так долго, как этот. Царицу раздражала неспешность просителей, обстоятельность речей и отчётов вельмож, их набившие оскомину споры. Она должна была узнать, с чем прибыла Идаэт! Но приходилось ждать и не выдавать себя ни словом, ни жестом.

Наконец присутствующие, кланяясь царской чете и Великому Управителю, потянулись прочь из зала. Идаэт терпеливо ждала. Когда Император жестом велел приблизиться, она с достоинством прошла вперёд и преклонила колени перед троном. Украдкой Амахисат бросила взгляд на супруга. Ни толики сочувствия или удивления – как будто всё само собой разумелось.

– Итак, ты теперь глава рода Мерха, Идаэт, – проговорил Секенэф. – Почему не отзывалась нашим вестникам?

– Прости, Владыка мой, вестники нашли меня лишь недавно, – её голос звучал тихо, хрипло, и каждое слово явно давалось с трудом. – После смерти матери, да примет Страж Порога её мятущуюся душу, я отбыла в Обитель Таэху. Хотела увидеть того, кого наш род отторг за его страшное преступление… кто в прежней своей жизни приходился мне сыном.

Амахисат внутренне похолодела. Обо всём, что касалось Паваха, отчёты осведомителей были скудными. Бывший телохранитель Хэфера не то исчез, не то был казнён – никто толком не знал.

– И что же? – бесстрастно спросил Император.

– Я понимаю, что твоя воля была исполнена, Владыка. Мёртв, – глухо ответила Идаэт. – И я прошу прощения у госпожи царицы и господина Великого Управителя. Как только я получила вести от них, то прибыла сразу же.

– С чем ты пришла?

Идаэт подняла голову, встречая взгляд Императора. Сердце царицы пропустило пару ударов.

– Я прошу тебя отправить тех из нас, кто остался, на границы, по твоему усмотрению. Я дала клятву, что мы будем щитом твоему войску, мой Владыка, и я намерена эту клятву исполнить.

– Кому ты поклялась? – подал голос Хатепер.

– Я… не знаю точно, что видела, – призналась Идаэт, отводя взгляд. – Прежде мёртвые не являлись мне так отчётливо. Но я сделаю то, что должна. Тот, кто убил мою мать, отпустил меня и верных мне только для того, чтобы я исполнила это.

– Ты желаешь выдвинуть обвинения? – спросила царица, и её голос звучал так же ровно, как голос Владыки.

– Нет, госпожа моя, – покачала головой Идаэт. – То, что случилось с нами, мы сами навлекли на себя. Так или иначе, но род Мерха повинен в покушении на наследного царевича Хэфера Эмхет и ответит за это. Один из его убийц был нашей крови. За других я говорить не вправе.

Лицо Секенэфа и его взгляд остались такими же бесстрастными, непроницаемыми, даже когда речь зашла о его любимом Хэфере.

– Ты отдавала приказ тому, кто прежде был твоим сыном?

– Нет, Владыка мой. Но я знала об этом приказе. Род Мерха желал видеть на троне другого Эмхет, более достойного.

– Кого же? – вкрадчиво спросил Император.

Идаэт медленно обвела взглядом Хатепера и Амахисат. И только в тот миг царица