на балконе, обозревая кучи мусора до самого горизонта. Балкон был защищен силовым полем, и опасаться было нечего.

- Не люблю этот пейзаж. – Мэри нажала маленькую кнопку на перилах, и горизонт изменился.

Вместо свалки всюду были зеленые холмы и голубые ручьи. Стандартный вид. Всего их в программе три: холмы, море и лес. Эти небольшие устройства смены пейзажа продавались на каждом шагу. Я обрадовался, что смогу удивить ее прямо сейчас.

Склонившись над панелью управления видами, я ловко разобрал ее и влез в программный код.

- Что ты делаешь? – возмутилась девушка.

- Тише. Тебе понравится.

Я записал несколько своих самых любимых пейзажей. Удивительно, что мои пальцы не забыли всего этого. Я поставил панель на место и нажал на кнопочку.

Стандартные холмы сменились сюрреалистическим видом, который очень сильно любила Эмма. Земля была затянута дымкой легкого тумана. Вдалеке высились синеватые горы, чуть ближе был сказочный дворец, а совсем рядом – изящный полукруглый мост, увитый цветами и лианами и как бы приглашающий идти туда, в волшебный мир. Все вокруг дышало жизнью. Я прописал в коде даже диковинных разноцветных птиц. Жаль, что устройство не было оснащено динамиками. Я бы добавил еще и звуков.

Мэри смотрела на получившееся великолепие, открыв рот.

- Как ты это сделал?!

Я пожал плечами.

- Вспомнил кое-какие коды. Это не так уж сложно.

На лице Мэри отразилась целая гамма чувств, и я понял, что теперь она никуда меня не отпустит, пока я не исполню все ее прихоти. Что ж, почему бы и нет? Если она даст мне возможность построить корабль, я сделаю все, что она пожелает.

Глава 6. «Приговор»

Я уже говорил Мэри, что мне понадобятся все мои чертежи и разработки, которые я хранил на домашнем сервере, подключенном к глобальной компьютерной сети. Мне казалось, она теперь всегда будет ходить за мной по пятам, потому что даже отведя меня в информационный портал, она осталась стоять и смотреть, как я достаю свои чертежи из баз данных моего компьютера. Интересно, что стало сейчас с нашим домом? Я был уверен, что после того, как планшет с моими разработками взорвался при попытке взлома, Тич отправился ко мне домой и все перевернул вверх дном. Кажется, я говорил в самом начале, что страдал манией величия, поэтому надежно защищал свои данные. Если бы Тич попытался взломать мой домашний компьютер, все данные автоматически бы удалились, и восстановить их было бы невозможно. И нет, я не остался бы ни с чем, потому что как раз на том компьютере ничего не было.

Где же, в таком случае, я все хранил? В самом надежном источнике. В своей голове. Все, что я когда-либо создал, отпечаталось на сетчатке моих глаз. И я знал, как извлечь оттуда информацию. Мне пришлось изрядно повозиться, настраивая аппаратуру под себя, но когда вышло, я испытал чувство глубокого удовлетворения. Сканеру, исследовавшему память моих глаз, пришлось отсеять миллионы эксабайт информации. Но он нашел ее. Ту, что была важнее всего.

Я видел, как в воздухе передо мной из миллионов светящихся нитей возникают модели звездолета. Я смог восстановить все, когда-либо созданное мной. И не было чувства слаще, чем тот триумф. Я смог. Я сделал это. Дело оставалось за малым. Найти свою дочь и уничтожить Тича. Наверняка вам неинтересно слушать о том времени, что я провел на Альтаире, закопавшись в лабиринты трехмерных чертежей, деталей и плазменных испарений. Я занимался только им, моим звездолетом, моим оружием, моей летающей смертью. Постепенно он приобретал очертания. Я неосознанно придавал ему стандартную форму любого скоростного крейсера, и это был единственный раз, когда мой корабль был похож на штампованное железо «Эль Дьябло». Я встраивал в него все, о чем мечтал: способность менять форму; самое совершенное оружие, от лазерных пушек до молекулярного распылителя и вакуумных ракет; непроницаемую броню; силовое поле невидимости; антигравитационные датчики; двигатель «темной материи», всего и не счесть… давно я не был так счастлив. И, наверное, я с самого начала знал, как будет называться мой корабль, как только начал сооружать каркас.

«Приговор».

Я пять долгих лет мечтал подписать Тичу смертный приговор. И я это сделаю. Мы это сделаем.

На строительство корабля у меня ушло три года. «Приговор» должен был слушаться меня безукоризненно, и я, помимо стандартной навигационной панели, создал крохотный датчик, настроенный на мои мозговые импульсы. Операция была очень болезненной, но с тех пор, как я встроил датчик в свою голову, я будто слился с кораблем в одно целое. Я жил им, дышал, чувствовал каждое перекрытие и каждый отсек. Я стал частью «Приговора», и я упивался этим чувством. Сменив стандартный космический скафандр на изделие собственных рук, я стал похож на благородного разбойника. К тому времени я успел изрядно похудеть, и больше не смахивал на дикаря. Угольно-черная кожа скафа была оснащена системой автоматической настройки цвета, очистительными системами от бактерий и вирусов, и устройствами перевода с разобщенных языков на общегалактический. Такие я припас и для моей команды, добавив для них еще и систему слежения. В будущем мне это очень неплохо пригодилось.

Волосы я по-прежнему не стриг, противясь самому глупому закону республики, и они достигли изящной длины, придав мне вид романтический и благородный. Не в силах сопротивляться этому образу, я раздобыл себе плащ, такой же непроглядно черный, как самые дальние уголки космоса, но кроваво-красный с внутренней стороны. Мэри, увидев меня в таком виде, не на шутку развеселилась. Мы к тому времени успели стать с ней хорошими друзьями. «Приговор» я строил без малого три года, успешно отмахиваясь от нее разными безделушками вроде устройств перевода. Мэри, однако, приходила от всего этого в дикий восторг.

Наверняка у вас сложилось мнение о моей удивительной гениальности. И вы думаете, как такой умный человек, как я, не сумел ничего добиться, даже не смотря на постоянные отказы «Эль Дьябло»? Ответ очень прост. Я женился в 19 лет, по безумной любви. А когда мы влюблены – все остальное теряет смысл. Да, я мастерил разные удобные штучки, но о том, чтобы подать заявку на вход в состав научно-исследовательских галактических центров, я даже не думал. По-настоящему я смог раскрыться, только создав «Приговор», мое второе дитя.

Мне не нужна была команда, я мог управлять звездолетом и сам, но находиться в полном одиночестве не желал. Поэтому, как только «Приговор» был готов, я решил разыскать Алексея и Ромео. Мэри не