– А нельзя все это совместить? – мудро заметила Галя.

– Соглашаться на проект, начинать работать, а в промежутке съездить в Америку?

– Ну?

– Да, это хорошо бы.

– Ну и все! Решили! Пойдем, тетку найдем из турагентства.

Тетка стояла посреди раздевалки, обмазанная кофейной гущей. Они договорились на завтрашнее утро. Можно было бы и сегодня, но оказалось, что заплатить надо значительно больше, чем в ОВИРе, и эти деньги надо было еще где-то достать. Люда приуныла.

– Ну знаешь, это не проблема. Надо занять. Потом отработаешь. Или, может быть, он тебе даст?

– Кто?

– Твой американец, конечно…

– Ты что! Он и так за все заплатил!

– Мужчина должен платить! – глубокомысленно изрекла Галя. – Ладно, деньги – это чушь собачья. Я получу завтра гонорар, если получу, конечно… Я тебе дам!

Они говорили не переставая, когда одевались, сушились и красились.

– Слушай, Галь, а может, мне все-таки не надо никуда ехать?

– Почему еще?

– Ну, во-первых, я знаю его полтора дня, то есть я вообще его не знаю. А может, он… бандит какой-нибудь.

– Совсем уже? – Галя покрутила пальцем у виска.

– Нет, это не я говорю… Это Марипална говорит. Но я ведь действительно толком с ним не знакома.

– Я знаю, что надо. Ты название фирмы его у него спроси, мы по Интернету все узнаем. Есть такой, нет…

– У меня есть его адрес. Но он мог и чужой адрес дать. И сам чужим именем назвался…

– Но ты же говоришь, что у него были бумаги по проекту Мариинского театра… Ну когда вы были в вашем институте, он показывал. Сообразила?

– Вообще-то да… Слушай, я, кажется, совсем рехнулась. И ты тоже хороша, подпеваешь! – вдруг накинулась она на Галю. Потом спохватилась: – Ну зачем, правда, я ему нужна?

– Чтобы тебя отсюда выманить, – страшным голосом заговорила Галя. – А потом продать! На органы… – И они захохотали.

Когда они во второй раз вышли из парилки, разговор принял совсем другой оборот.

– Слушай, Люд, ну он хоть выглядит-то ничего? Он какой?

Люда задумалась. Она не могла вспомнить его лица. И действительно, она его как следует и не разглядела.

– Какой? Он рыжий и с бородой, – вспомнила она наконец первое впечатление от мельком увиденного в чужой квартире человека.

– Ну а глаза?

– Я не знаю, какие у него глаза. Подожди… – Она вспомнила, что, когда целовалась с ним у «Ленпроекта», на секунду видела его лицо близко-близко. – Глаза у него коричневые с зеленым.

– Ну ты даешь! Ты же с ним спала! Не помнишь, с кем спишь? Ну а одет как?

– Он длинный и вообще такой крепкий мужчина.

– Одет, спрашиваю, во что?

– Вот одежды у него много всякой, – засмеялась Люда. – Я видела его три раза, и каждый раз он был одет по-разному. В первый раз он был в джинсах и в свитере. Это я знаю точно. И в куртке какой-то, не помню в какой… Потом в костюме и в пальто. А в театре… В театре – в каком-то костюме, но в другом. – Она силилась представить его тем вечером, но ничего не могла вспомнить конкретного. – Рубашка была светлая.

– Слушай, может, он во фраке был?

– Во фраке? Может, и во фраке… Хотя, скорей всего, просто в костюме.

– А ты в чем ходила в театр?

– Я платье себе новое купила! – похвасталась Люда. – За пять тысяч!

– Это правильно! Знаешь, что я думаю? – Она долгим взглядом посмотрела на Люду.

– Ну что? Не тяни!

– Может, он вообще из высшего света?

– Но он архитектор…

– Ну и что, что архитектор? Может, он там вообще какие-нибудь миллионерские заказы выполняет, на элиту работает.

Люда испугалась:

– И что мне делать?

– Тебе надо купить какую-то одежду. Ну не за пять тысяч платье. Так мы тебя вообще не оденем. У нас соседка в доме ездит в Финляндию и привозит оттуда тряпки по ценам секонда. Мы сейчас с тобой пойдем и посмотрим.

– Если он из высшего света, мне нельзя быть в секонде.

– А ты себе можешь шубу за тысячу баксов купить?

– Ну, Галь, ну, конечно, я не могу! Но тоже ведь… этот шик с чужого плеча…

– Ты, конечно, как хочешь, но я думаю, что турецкое новье с рынка еще хуже.

– Галя, Америка – демократическая страна. Там все ходят кто в чем.

– Там расслоение общества почище нашего. И знаешь, можно сразу определить по одежде, к какому ты слою общества относишься. Он же там не в безвоздушном пространстве живет. Ему тоже будет неловко, если ты как кухарка будешь выглядеть.

Они уже не могли остановиться и говорили не умолкая, но за одеждой не поехали, денег-то не было ни на что.

Дома Люда постаралась быстрее закончить эскиз дома для Дмитрия, чтобы получить нормальный аванс. Но он назначил встречу только на конец недели. И тогда пришлось сделать то, что она все время откладывала, – звонить своим заказчикам-должникам. Она очень не любила просить. Да и при договорах, как правило, всегда соглашалась на то, что предлагали заказчики. И это было всегда дешевле, чем она рассчитывала, да и вообще дешевле, чем стоила такая работа. Аванс обычно платили все, а с остальными деньгами часто возникали проблемы. Она понимала, что надо требовать, но делать этого не любила да и не умела. Должникам этим надо было звонить еще две недели назад, но тогда были похороны, не до звонков, тем более что она тогда как раз получила довольно большую сумму, закончив проект двух квартир, и ей хватило на похороны.

Один должник – симпатичный парень, владелец двух универсамов. Когда она проектировала первый универсам, он заплатил все вовремя. А теперь, когда она спроектировала второй, все переносил срок. В общем, она набрала его номер.

– Универсам «Летний», – ответила трубка нежным женским голосом.

– Здравствуйте! Я могу поговорить с Петром Алексеичем?

– А кто его спрашивает? – так же нежно поинтересовался голосок.

Люда вздохнула:

– Людмила Русова, архитектор.

– Минуточку.

В трубке заиграла нежнейшая мелодия. Она все играла и играла. Люда все ждала и ждала. Прошло минут пять. Она положила трубку и перезвонила еще раз.

– Универсам «Летний».

– Девушка, я прождала пять минут.

– Ой! Извините! Я нажала не ту кнопку, – кокетливо извинился голосок. – А Петр Алексеевич будет только завтра. Ему что-нибудь передать?

– Что передать?! Передайте, что я звонила, что звонила Людмила Русова. – А что она еще могла сказать.