– Ничего, бог милостив! – ухмыльнулся Шишмарев. – Девкакняжны со мной в сговоре, кучер тоже подкуплен. Они отвезут письмо графинеЕвдокии: мол, прости, я внезапно занедужила, не могу прибыть на свадьбу и т.д.и т.п. – твоя любящая кузина Александра.

– Насколько я успела узнать российские нравы, – весьма сухопроизнесла Лючия – этим двум бедолагам после всей вашей эскапады крепко непоздоровится. Они ведь оба крепостные, и горничная, и кучер, не так ли? Да сних кожу живыми сдерут!

– Не извольте беспокоиться, – отмахнулся Шишмарев. – Хотя,впрочем, сие делает честь вашему человеколюбию. Однако эти двое получат заучастие в предприятии такую сумму, что могут незамедлительно купить себебумаги, подтверждающие, что они оба теперь вольные, и уехать в Малороссию, гдезаживут своим хозяйством. Это их самая заветная мечта.

Лючия незаметно окинула Шишмарева взглядом исподлобья.Однако по его потертому камзолу и стоптанным башмакам не скажешь, что радипустой забавы сей господин может выбросить на ветер несколько тысяч рублей! Унего как раз вид человека, весьма стесненного в средствах… Возможно, в делезамешан еще кто-то, финансирующий все предприятие? В конце концов, Лючия ведьтоже не за просто так должна будет сыграть свою роль! Или предполагается, чтоона поживится в имении своего «мужа»? Интересно бы знать, кто за все будетплатить… Но сейчас не это было главным, поэтому Лючия поймала вопрос на самомкончике языка и спросила о другом:

– Хорошо. Надо полагать, и Фотинье будет уплачено засоучастие столько, что она сможет скрыться от преследования где-нибудь затридевять земель. Ну а графиня Евдокия? Кто сможет поручиться, что через денекпосле свадьбы она не отпишет кузине письмецо с соболезнующими восклицаниями иописанием торжества? Добрая бабушка получит это письмо, поймет, что внучка вМоскву не прибыла… Удивлюсь, если она не пустит по следу княжны не только всюдворню, но и свору охотничьих собак!

– Графиня Евдокия, разумеется, такое письмо напишет, –кивнул Шишмарев, – однако для сего случая передаст его Дуняшке, той самойгорничной девке, судьба коей вас столь заботит. И это будет сразу, едва онаполучит весточку от Александры (кстати, упреждая ваш вопрос, скажу, чтонаписана она мною, а я сызмальства умел мастерски подделывать любые почерки).На сей случай Дуняшка будет ждать ответа и торопить графиню. Ну а после свадьбыу новобрачной не будет времени на письма, ибо вечером того же дня молодыесупруги уедут в Париж, где будущий муж графини Евдокии должен как можно скорееприступить к дипломатической миссии.

– Ага! – с торжеством воскликнула Лючия. – Вот в чем слабоезвено столь хитроумно сплетенной цепочки! Александра после свадьбы должна будетворотиться домой, и вот тут-то…

– Да не должна она воротиться! Должна сопровождать кузину заграницу, где ее ждут родители… Но вроде бы я не слышал, как кто-то кричал: «Словои дело государево!», но между тем у меня такое чувство, будто я на допросе вТайной канцелярии! – жалобно сморщившись, простонал Шишмарев. – И словно бывот-вот меня на дыбу подвесят! Откройте, сударыня, какие еще орудия у вас длядознания приготовлены? Раскаленные клещи? Розги, в рассоле вымоченные? Кнут,плеть, батоги, «кошки»? Смилуйтесь, Христа ради, надо мной, горемычным, я ведьне намерен запираться, все вам и так выложу, будто на духу! – плаксиво причиталШишмарев.

Лючия смотрела на него озадаченно:

– Надеюсь, я ничем не оскорбила вас, сударь? Но поймите, выпредложили мне участие в интриге ненадежной!

– Это еще почему? – надулся Шишмарев.

– Да ведь здесь все построено на случайностях!

– Ну, жизнь – это и есть сцепление случайностей, – философскипожал плечами Шишмарев, вдруг до боли напомнив Лючии Бартоломео Фессалоне. –Вся штука в том, чтобы уметь ими распорядиться.

– А вы, конечно, умеете? – не без ехидства проговорилаЛючия, но Шишмарев будто не заметил издевки.

– Разумеется, – кивнул он. – А разве вы этого еще незаметили?

Лючия озадаченно нахмурилась. Вроде бы у нее не было поводаубедиться в организаторских способностях Шишмарева… А он глядел так лукаво,словно призывал вспомнить что-то, и Лючию даже зазнобило, когда вдруг пришли напамять слова болтливой Фотиньиной прислуги: «До льда вам какая печаль? Небосьновый мост крепок да ладен?..»

Porca Madonna! А она-то, дурочка, благодарила Провидение застоль своевременно пришедшую помощь! Щедр, щедр Шишмарев, деньгами сорит налевои направо. Стало быть, и возчик Лючии, и нечаянный попутчик тоже у него нажалованье? Ну… ну!.. Она даже задохнулась от возмущения – и вдруг, неожиданнодаже для себя, расхохоталась. Ну не могла она, авантюристка до мозга костей,воспитанная прожженнейшим авантюристом, негодовать на своего собрата, пустьдаже сама сделалась жертвою его авантюры! И Лючия не поленилась подняться славки и сделать Шишмареву шутливо-почтительный реверанс в знак того, что поняла– и весьма оценила его талант управлять случайностями!

У Шишмарева, видимо, вытянулось лицо: верно, не ожидал такойдогадливости. Конечно, ему бы доставило удовольствие наслаждаться изумлениемЛючии, долго и обстоятельно обсказывать ей, как он ехал следом, как выжидал,пока возчик и его подручный не разыграют свои роли, а путешественница полностьюне придет в отчаяние…

Своей сообразительностью Лючия как бы выдрала половинулавровых листиков из его венка.

– Однако же востры вы, сударыня, – пробормотал Шишмаревозадаченно. – Востры чрезмерно! Я, признаюсь, не ожидал от вас такой прыти.Умом обладаете воистину мужским!

– Это еще почему? – на всякий случай спросила Лючия, ибо вустах Шишмарева сей комплимент звучал осуждением.

– Да потому, что слишком догадливы. А еще скажу: всякаяженщина первым делом спросила бы, с какой радости Александра едет на свадьбу ив путешествие всего лишь в легкой карете, без багажа в обозе! Но, ради бога, –предупреждающе выставил ладонь Шишмарев, – не спрашивайте. И вообще, более невозобновляйте ваш допрос с пристрастием: я и сам все обрисую, и вы поймете, чтов моем плане не существует никаких сбоев, для вас нет никакой опасности, атолько развлечение и немалая выгода.

Лючия поджала губы. Безобразно плохо, что он обнаружил в нейналичие ума. Мужчина не должен даже подозревать, что у женщины есть ум! Нехватало еще, чтобы Шишмарев начал ее остерегаться и скрытничать, а ведь Лючиянамерена вызнать о задуманном им предприятии как можно больше. Разумеется, иречи нет, будто она намерена участвовать в этом безобразии! Но выведатьпобольше нужно. Зачем? Да хотя бы затем, чтобы потом предупредить княжнуАлександру об опасности. Как-никак, сестра. Кому же еще ее спасать, ежели неродной сестре?