Кажется, доктор Мейтленд не очень обрадовалась его появлению, потому что ее обычно мелодичный голос прозвучал по крайней мере на две октавы выше.

Розовые пятна на щеках Холли напомнили ему о том, как он задрал ее майку вверх и смотрел, как краска разливается по ее шее к идеальным округлостям груди с их розовыми сосками, к которым ему так сильно хотелось прикоснуться. Бессонные ночи были не в новинку для Джарека, но после того, как Холли вышла вчера из его комнаты, он ворочался с боку на бок, боясь потерять самообладание. Для Джарека оказалось большой неожиданностью то, что ему вдруг захотелось чего-то большего, чем ни к чему не обязывающие отношения, которые определяли его жизнь. Только он знал себя слишком хорошо, чтобы понимать, что не может принести другому человеку ничего, кроме страданий.

Заголовки утренних газет только ухудшили его настроение.

В Востове Асмир Сунджик сделал публичное заявление. По его словам, он был в машине вместе с принцем Гораном, его женой и детьми в ту самую роковую ночь, когда они попали в аварию. Он настаивал на том, что причиной аварии послужило не пробитое колесо. Асмир утверждал, что их машину обстреляли. Но самым шокирующим было то, что, по словам Асмира, машина слетела с дороги в густой лес, и он смог спасти детей королевской четы. А минуту спустя автомобиль взорвался вместе с принцем и принцессой.

Газеты писали, что, если старик говорил правду, значит, королевские дети сейчас живы.

Джарек обрадовался появлению Холли, потому что мог отвлечься от не дававших ему покоя мыслей.

Щеки Холли были все еще красными, и она озадачила Джарека, намеренно избегая его взгляда и делая вид, что ее внимание целиком поглощено тостами.

– Я составила для тебя график сеансов психотерапии.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны.

Джареку хотелось расстегнуть ее заколку, чтобы волосы шелковистой волной рассыпались по ее плечам, но он ограничился лишь тем, что слегка коснулся едва заметных царапин на ее щеке.

– После вчерашней ночи на тебе остались мои отметины. Возможно, это к лучшему, что мы не зашли слишком далеко. Твоя кожа такая нежная, что, если бы я начал ласкать твою грудь, я бы поцарапал ее своей щетиной.

Ее нижняя губа предательски задрожала.

– Можешь не напоминать мне о моем бесстыдном поведении. Я пойму, если ты пожалуешься профессору Хеппелу.

– Холли, ради всего святого! Тебе нечего стыдится. Поверь мне. Стыд – это мое второе имя.

– Интересно почему? Это будет замечательной отправной точкой для нашего первого сеанса психотерапии. – В ее взгляде снова появилась решительность. – Думаю, мы можем начать сразу после завтрака.

– Я решил покататься на лыжах этим утром, потому что в следующие два дня, по прогнозам, нас ждут сильные снегопады.

– В таком случае я поеду с тобой. Может быть, свежий воздух поможет тебе немного расслабиться, и ты с большей охотой поделишься воспоминаниями о своем детстве.

– А ты хорошо катаешься? В Арленвальде есть несколько крутых склонов, которые мне хотелось бы испытать. Но если ты новичок в этом деле, я оставлю тебя на более легкой трассе.

– Вообще-то я опытная лыжница. Меня научил кататься мой бывший бойфренд, чемпион по горным лыжам, – с улыбкой ответила Холли.

Джарек вдруг испытал укол ревности, представив Холли с другим мужчиной.

– Ты сказала бывший… Вы недавно расстались?

– Нет. Я встречалась с ним во время учебы в университете.

– А почему сейчас ты ни с кем не встречаешься?

– С чего ты взял, что у меня никого нет?

– Если бы у тебя был парень, ты бы не стала целоваться со мной.

Почему-то Джарек не сомневался, что Холли была не из тех, кто изменяет своим возлюбленным. Что служило еще одним напоминанием держаться от нее подальше. Джарек боялся причинить ей страдания. Удивительно, но он беспокоился по этому поводу.

– Я думала, мы согласились, что вчерашнее было ошибкой, которую лучше забыть.

– Не помню, чтобы я соглашался забыть что-либо. Холли, я серьезно. Ты не только красивая, но еще умная и страстная. У тебя не должно быть отбоя от поклонников. Я не понимаю, почему ты до сих пор не замужем.

– Забавно слышать такие вещи от знаменитого плейбоя, – сухо заметила она.

– Я поверхностный, и мне быстро все надоедает. А какое оправдание у тебя?

– По правде говоря, я еще не встретила человека, который готов полюбить меня такой, какая я есть, – тихо ответила она.

– А какая ты? – нахмурился Джарек.

– Несовершенная, – слабо улыбнулась Холли. – Джарек, ты не единственный, кому есть что скрывать.

– Я расскажу тебе свои тайны, если ты поделишься своими.

– Боюсь, психотерапия работает по-другому. Будет по-честному, если в обмен на катание на лыжах сегодня ты согласишься поговорить о твоих проблемах завтра.

Джарек не сдержал улыбку, которая стала еще шире, когда он обогнул стол и склонился над Холли, которая тут же затаила дыхание.

– Ангел мой, ты кое-что забыла, – сказал он и прильнул к ее губам.

Его поцелуй был жадным и страстным, а еще, к его большому неудовольствию, слишком непродолжительным. Джарека охватило возбуждение, когда Холли приоткрыла свои губы, и ему пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы отстраниться от нее и отойти в сторону.

– Я никогда не утверждал, что играю по-честному.

Его голос прозвучал чуть грубее, чем хотелось бы. Словно Джарек предупреждал не только Холли, но и самого себя.

Вид горного склона казался очень зрелищным и в то же время ужасающим. По спине Холли прошел холодок, когда она посмотрела на почти что вертикальную белоснежную стену, поблескивающую в лучах полуденного солнца. Она никогда раньше не преодолевала настолько крутые спуски.

Джарек решил прокатиться вне проложенных трасс, и Холли подумала, что обязана сопровождать его. Снег на этом склоне не был укатан снегоходами, и также отсутствовали яркие флажки-отметки. И поблизости не было ни одного лыжника – наверное, больше не нашлось сумасшедших, рискнувших съехать по такому крутому склону.

Они уже пару раз съехали с других трасс, и Холли предвкушала горячую ванну, зная, что завтра ее мышцы будут дико болеть. Но…

– Я хочу еще покататься, – сказал Джарек, когда она предложила вернуться в шале. – Ты можешь возвращаться, если хочешь. Встретимся позже.

– Но уже вечереет.

– Вызови Гюнтера, чтобы забрал тебя. Мне не нужна нянька.

Джарек не стал скрывать раздражение, когда Холли обеспокоенно заметила, что опасно кататься вне проложенных трасс в одиночку.

По правде говоря, Холли боялась, что, если оставит Джарека одного, он потом пойдет в бар и опять избежит разговора по душам. Он делал все, даже соблазнял ее, только чтобы она не пыталась проникнуть за занавес, скрывавший его прошлое.