Она представила Джарека маленьким мальчиком, который боролся, чтобы выжить и позаботиться о младшей сестре и других детях, которые стали невинными жертвами жестокой войны.

– И я не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь, – шепотом добавила она. – Мне страшно подумать, что бы со мной случилось, если бы я была одна, когда начался сход снежной лавины.

Холли вздрогнула, услышав, как чертыхнулся Джарек.

– Ты бы не оказалась на этом склоне, если бы не моя безответственность.

– Я сама решила спуститься по этой трассе, – возразила Холли. – И ты не безответственный, потому что знал, где находится убежище, и подготовился к чрезвычайной ситуации.

Джарек горько рассмеялся.

– Только не надо делать из меня героя. Ральф говорил правду, когда обвинил меня в том, что у меня натура разрушителя.

– Кто такой Ральф?

– Мой приемный отец. Он с женой Лорной спасли нас с Элин из того приюта в Сараеве. Не думаю, что Ральфу нравилась роль отца, потому что он не заботился даже о своем родном сыне, что уж говорить обо мне. Но Лорна была потрясающей матерью для сестры и для меня. Гибель мамы разбила сердце Элин. – Джарек закрыл лицо руками. – Этому чертовому репортеру не нужно было напоминать мне о том, что я виноват в смерти мамы.

– Ты говоришь о том парне, на которого набросился во время пресс-конференции после того, как попал в аварию во время гонок?

– Он обвинил меня в том, что я вел себя безответственно и подвергал опасности других участников гонки, что было неправдой. Потому что у распорядителей гонок не возникло ко мне никаких претензий. Но пресса любит скандалы, и этот журналист откопал историю четырехлетней давности о гибели Лорны. Я вышел из себя, потому что мне стало тошно от напоминания того, что я сделал.

– И что же ты сделал? – мягко спросила Холли.

Ей хотелось обнять его за плечи и сделать так, чтобы из его голоса исчезла боль. Джарек казался таким одиноким, и Холли поняла, что он использовал свой имидж плейбоя и гуляки для того, чтобы скрыть от посторонних свою израненную душу.

Он тяжело вздохнул, словно устал от груза, который таскал на себе слишком долго.

– Это был день рождения мамы, и мы с Элин отвезли ее в ювелирный магазин, чтобы она выбрала себе подарок. Кроме нас, в магазине не было других покупателей, когда туда вошел какой-то мужчина и достал пистолет. Он приказал мне, моей сестре и продавцу лечь на пол и, направив пистолет на Лорну, начал сгребать украшения с витрин. – Джарек замолчал и сжал челюсти. – Я видел, что парень нервничал. Когда он потянул Лорну к двери, я понял, что он хочет взять ее в заложники. Она была напугана и плакала, и он наорал на нее, чтобы она замолчала. Я воспользовался секундным замешательством и попытался сбить его с ног. Но он выстрелил раньше, чем я смог отобрать у него пистолет. Пуля попала маме прямо в сердце, убив ее на месте.

– Джарек, но тут не было твоей вины.

У нее мучительно сжалось сердце, когда она увидела слезу, скатившуюся по его щеке. Глядя на Джарека теперь, сложно был представить его соблазнительную улыбку, и Холли вдруг поняла, что он никогда не улыбался глазами.

Казалось, он не слышал ее.

– Мое легкомыслие погубило ее, – с надрывом продолжил он. – У солдат в Сараеве был такой девиз: «Стреляй первым, или выстрелят в тебя». Но у меня не было пистолета, и мое решение справиться с вооруженным грабителем было ужасно безответственным.

– Ты просто хотел защитить свою приемную мать, – горячо возразила Холли. – Она погибла в результате ужасного преступления, но не ты стрелял в нее, и в том, что случилось, нет твоей вины.

Она положила ладонь ему на руку, надеясь, что физический контакт хоть немного ослабит чувство одиночества, которое, казалось, никогда не покидало его. Холли догадывалась, что Джарек впервые делился своей виной, которую испытывал из-за смерти приемной матери.

– Безответственно ты относишься только к своей собственной жизни. Тот человек мог направить пистолет на тебя, но это не остановило тебя от попытки защитить Лорну. Как я хочу, чтобы ты посмотрел на себя моими глазами. Джарек, ты смелый и хороший человек.

– В таком случае тебе не помешало бы проверить зрение, – насмешливо ответил Джарек, но в его голосе прозвучало что-то очень похожее на отчаяние, когда он взял ее руку и переплел ее пальцы со своими.

Холли чувствовала, что он хотел поверить ей, но не мог позволить себе, потому что считал, что никогда не сможет искупить свою вину.

– Я жалею, что не прислушался к своим инстинктам, когда приехал в клинику. Ты свела меня с ума своей красивой улыбкой до того, как объявила, что будешь моим психотерапевтом, и мы проведем вместе целых шесть недель, – хрипло добавил Джарек. – Ради твоей безопасности и моего рассудка мне следовало сесть на мотоцикл и уехать прочь от тебя.

– Я рада, что ты не сделал этого, – прошептала Холли.

Обезболивающее начало действовать, и ее плечо только немного заныло, когда она встала перед Джареком на колени и обхватила его лицо руками. Холли заверяла себя, что просто хотела утешить его. Но даже небольшого прикосновения к нему хватило, чтобы ее пронзило электрическим током, и она не сдержалась и тихо ахнула.

– Ангел мой, ты играешь с огнем, – хрипло сказал Джарек. – Ты была бы в большей безопасности в горах, чем здесь со мной. Есть вещи, которых ты не знаешь обо мне. Которых не знаю даже я сам.

Его чувственные губы чуть скривились.

– Мне кажется, что когда-то давно я сделал что-то настолько ужасное, что мой мозг заблокировал часть моих воспоминаний. Ты сказала, что такое возможно, – едва слышно добавил он, когда Холли мягко провела пальцами по жесткой щетине на его подбородке. – Я могу быть монстром… или убийцей… – Джарек глянул на Холли, которая не собиралась отодвигаться от него. – Я не знаю, что представляю собой, – мрачно заметил он, – но я знаю, что я не принесу тебе добра.

Значит, он пытался защитить ее от самого себя, потому что считал себя монстром.

– Я не сомневаюсь, что с тобой случилось что-то ужасное, когда ты был еще маленьким ребенком, но я ни на секунду не поверю, что ты плохой человек. Кроме того, – дерзко улыбнулась Холли, – я не предлагаю согласовывать наши расписания на ближайшие несколько месяцев.

Джарек удивленно приподнял бровь, когда она в точности повторила его слова, сказанные им после того головокружительного поцелуя в его спальне. Холли ощутила, что напряжение покинуло его, и теперь на его губах появилась ленивая улыбка, которая вызывала у нее не меньшее волнение, чем хищный блеск его глаз.

– Тогда что же ты предлагаешь? – К Джареку снова вернулась его мужская самоуверенность.

Холли не могла понять, что с ней творилось. Возможно, близкое столкновение со смертью послужило причиной вспыхнувшей в ней страсти и заставило задуматься, как она могла до сих пор противиться ему.