У порога на третьем этаже нас встретил ровесник Марта, с которым мы обменялись рукопожатиями.

— Мы как раз с Громосветом сейчас стали обсуждать за комбучу. Громосвет, знакомься, это Ый, бесподобное зазеркалье. Ый, о Громосвете ты предупреждён.

— Твоё имя тебе тоже дано с подсознания? — спросил я, переступая порог дома, оставив Марта позади себя.

— Я сам дал себе имя, и именем же наделил собственную волю. Проходи на кухню.

— Ый, — обратился Март, снимая обувь, — Когда мы в лес пойдём? Я есть хочу.

— А вы всё что нужно купили?

— Нет, зачем, без тебя не было и смысла.

— Ну сейчас тогда, давайте кофе попьём. Минут через двадцать отправимся.

Ый зашел на территорию собственной кухни, застав меня набирающим в чайник отфильтрованную воду. Я попросил тарелку для семечек, после чего сел за стол, не без интереса наблюдая за организованной суетой у стола. В один из таких моментов Ый поставил на стол стеклянную банку, раскрашенную в чёрный цвет.

— Моё авторское. Возьми ложечку, много не ешь. Это мускатное варенье.

— Мускатное — это виноградное?

— Нет, ореховое.

— Очень своеобразный рецепт, — из соседней комнаты раздался голос Марта. — расскажи Громосвету, это бомба.

— А что может быть там такого кроме сахара и орехов?

— Но-но. Сначала берёшь берёзовый сок. Соответственно, он или магазинный, или добываешь самостоятельно. Если самостоятельно, то можешь купить мёда, а если магазинный, то он уже с сахаром. Ставишь сок на плиту, добавляешь туда мухоморов, ясное дело — сушеных, и делаешь из них глинтвейн. Тут дальше полученную жидкость фильтруешь и ставишь бродить. Как выбродит — уже считай пей, или организовывай ход конём: добавь ещё сахара, мёда, как угодно, и мускатных орехов. Не советую увеличивать их концентрацию, тут у меня на баночку ноль пять выходит по три — четыре ореха. Я обычно его с чаем пью: кинешь пару таких ложечек на три литра, туда ещё до четырёх пакетиков зелёного чая, и бегом комбучить.

— Мы снова возвращаемся к исходной теме.

Ый поместил полторы ложки кофе в турку объемом в семьсот миллилитров, залив её готовым кипятком из чайника, после чего включил саму плиту. Он сел ближе ко мне, крикнув Марту, чтобы тот приходил на кухню и нашел себе чашку. Затем он взял ложку мускатного варенья, достал из под стола готовый сбитень и корицу, поместив указанные ингредиенты в литровую кружку b разбавив остатками кипятка и холодной водой из фильтра.

— Киберы не любят грибы.

Воцарилось десятисекундное молчание, в котором я не был намерен прервать повествование Ыя. К моему удивлению, Ый и не собирался продолжать.

— То есть у нас с киберами противостояние, потому что они не любят грибы?

— Ага. — равнодушно завершил Ый.

— А мы тут каким боком?

— Ты разве не знал, что ты есть гриб?

— Лол, нет.

— Теперь знаешь.

Ко столу подошел Март, передав мне вилку с проводом для зарядки.

— Так, а можно подробнее?

— У нас есть Единая Грибница, — начал Март, избавив Ыя от необходимости участвовать в ликбезе. — и тебе должен был упомянуть Шарку, что принципы работы Обратной Стороны напоминают плесень.

— Да мне откуда знать было, что это не аллегория?

— А это и аллегория, но киберы находят её самой обыкновенной констатацией.

— Только потому что они так считают, то и проявляют к нам агрессию?

— Тебе не объяснили и того, — вмешался Ый. — что киберы в сфере?

— Я, если честно, не очень помню.

— Это догма, от этого не деться. У них всё, что они высказывают, уже настолько сильно разграничено, что каждое слово — утверждение и закон. А мы же, сколь разными бы ни были, черпаем свою силу из единого центра знаний, составляющих и силу Обратной Стороны. Не забывай, что символы на ней работают прежде всего как действительность. Тут уже не важно кто сделал нас грибами в самом начале, так как сейчас это простой факт.

Стало понятно, что Ый добавил в варенье мухоморы не просто так. Эти двое изучили принципы эльфийской кулинарии куда серьезнее, чем то вообще можно было представить в такой незамысловатой области исследований. Мой кофе к концу разговора как раз был налит в кружку, поэтому я последовал наставлению Ыя и добавил одну ложку его варенья, которую с собственной инициативы назвал “цверна”. Однозначно могу сказать, что цверна — это самый символ из символов эльфийского противостояния вообще всей современности, и что заложено его силой на Обратной Стороне, если это не сама Сторона, мне не представлялось. Кажется, что это варенье есть портал для профанических образов, к которому и следует относиться как к обыкновенному десерту, но что за таинственные лица скрыты в его берёзовых глубинах, кто смотрит с остатков его куркумной бороды, неизвестен мне гнозис его голубых свастик.

Оказалось, что попасть на Обратную Сторону слишком просто, даже не смешно. Стоило мне только встать на ноги и как следует прийти в себя, как я уже сижу в машине и слушаю KG&LW. Пуф, и вся наша партия приключенцев не здесь. Шашлыки, ну конечно, что же с шашлыками? Да вот, перед нами вдоль тянется река, кругом — леса, мы стоим на тридцатиметровом обрыве, травушка щекочет ноги, вот и мангал с решетками, а позади нас всё такой же гармонизирующий зелёный лес. Нет, джунгли, но очень дружелюбные. И ещё березовая роща, осенняя. И поляна из поздних одуванчиков. Кто во что горазд, так и пел, так и подыгрывал, так и стучал.

По всей видимости так и оказалось, что ни на какую зимнюю природу мы и не собирались ехать изначально. Нива Марта была модернизирована таким образом, чтобы каждый из нас мог свободно перемещаться по салону, а также беспрепятственно обращаться к содержимому багажника, поэтому всё купленное мы везли с собой, катаясь по городу, в это же время находясь на Обратной Стороне. Как было поведано за распитием утреннего кофе, с меня требовалось немногое: импровизировать, поддерживая коннект партии в стабильном состоянии, то есть быть медиатором нашего сейшена. Но вот спросить о том, сколь долго с меня это потребуется — тут уж, видимо, не хватило мне концентрации, или обыкновенной сообразительности.

— Громосвет, поднажми жесткого бипиэма, они приближаются!

— Да ну! Не прошло и часа!

Я продолжал сидеть на единственном заднем сиденье и контролировать текущий плейлист, огибая все возможные шероховатости, и только вскользь смог поглядеть на передние места. Там, пока Март уже вовсю переворачивал решётки с мясом и помешивал жарящийся лук, а Ый сидел на расстилающимся фиолетово-зелёном пледе и в своё удовольствие пил крафтовый томатный