До самого вечера Александр мучился: чего же он хочет? У него даже возникла преступная мысль: просто придумать дом-терем, жену красавицу и высокодоходный бизнес и сдать «работу» учителю, чтобы тот поставил «зачет» и начал рассказывать дальше.

Но на первых же штрихах этого «шедевра» ему стало страшно: а вдруг оно действительно сбудется?! А когда сбудется, то окажется, что жена хоть и красавица, но глупа и надоедлива, дом хоть и шикарный, но неуютный, а работа хоть и высокооплачиваемая, но скучная и утомительная.

Нет. Уж лучше ничего, чем то, что не в радость. Не в его интересах врать, ведь в результате получится, что он себя обманул. Да и Владимир тоже не дурак, сразу раскусит халтуру.

«Так чего же я хочу?» – мучился Александр, сидя под яблоней.

Для начала он решил определить для себя, а что же такое вообще это самое «ХОЧУ» и чем оно отличается от «надо», «буду» и «не хочу».

«ХОЧУ. Это когда мне что-то надо, – размышлял Александр. – Хотя нет, бывает, что надо, но не хочу – например, вставать утром и идти на работу. Лучше так: хочу – это если мне что-то очень нравится… Хотя нет. Бывает так, что нравится, но не надо – например, соседский пес. Ага, тогда вот так: хочу – это когда мне нравится то, что мне надо. О! – Эта формулировка ему понравилась. – Так чего мне надо? Ну, во-первых, здоровья, чтобы никакие болячки больше о себе не напоминали. Но это само собой. Еще мне надо дом, где жить, одежду, чтобы носить, еду, чтобы есть… Могу ли я сказать, что меня полностью устраивает мой домик? Нет, конечно. Но дом мы оставим на потом. Сначала одежда».

Александр стал перебирать в уме, какую бы ему хотелось носить одежду. Наряд цвета хаки, оставшийся ему в наследство от армейской жизни, его вполне устраивал, но в гости к Кузнецовым в нем ходить было уже неудобно. Они всегда вечером наряжались в яркую праздничную одежду, поэтому Александр попытался представить, в каком костюме ему хотелось бы явиться к ним на ужин.

Он долго рассматривал возможные варианты, но все они не вызывали у него чувства, что они ему нравятся. В деловом костюме он казался себе пижоном, в джинсах – разгильдяем. Представил даже, как явится к ним в русской расшитой рубахе. Этот образ вызвал у него улыбку, но его он тоже отмел как слишком устаревший. Наконец Александр остановился на простом костюме из белого льна: широкие штаны, рубашка и удлиненный, почти до колена пиджак. В этом костюме он показался себе похожим на волшебника из какого-то детского фильма, зато в душе возникло долгожданное чувство «мне нравится и я ХОЧУ».

Потом он занялся проектированием своего дома. На это ушло намного больше времени, но и тут он достиг состояния «ДА, вот такой дом я действительно ХОЧУ».

Дальше думать стало страшно. Александр четко осознал, что в таком доме ему будет очень одиноко, если у него не будет семьи. И тут же понял, что он ХОЧЕТ жену и детей. Он даже увидел, как по этому огромному дому бегают мальчик и девочка, играя в догонялки.

И вот ведь что еще дошло до Александра: до этого момента он их не хотел, потому что ему некуда было их привести, им негде было жить. И большой просторный дом ему тоже был не нужен, потому что ему некого было там поселить. Замкнутый круг…

А сейчас, когда у него есть этот воображаемый дом, он хочет, чтобы у него была жена. Но какая? Александр попытался представить себе женщину, которая родит тех шалунов, что носятся по его огромному дому.

Это оказалось самым непростым делом. Сначала он попробовал мысленно нарисовать себе ее внешность. Высокая блондинка сразу вызвала душевный протест. Значит, брюнетка? Нет, скорее с обычными, русыми волосами. Рост тоже желательно средний. Глаза…

Цвет глаз он не определил, но увидел взгляд. Это был спокойный, холодный, пытливый, изучающий взгляд. Но в нем под коркой льда были спрятаны восхищение и любовь.

«Вот это да! – удивился Александр. – Сроду бы не подумал, что могу заинтересоваться девушкой с такой неприметной внешностью. Обычно я выбирал самых ярких и красивых, а они обычно выбирали меня».

Ему вспомнилось, как на студенческой дискотеке его пригласила на белый танец «мисс институт». Это так польстило его самолюбию, что он целый месяц потом за ней ухаживал. Это был не самый приятный месяц в его жизни, несмотря на то что рядом с ним была девушка с ослепительной внешностью. К тому же совсем не глупая. Наоборот, она была отличницей и активисткой, говорила о литературе, кино, новых открытиях в науке. Но ему было неинтересно ее слушать, поддерживать беседу, спорить или соглашаться. Хотелось просто молчать и думать о чем-нибудь своем. Например, о… А о чем же он тогда думал? Ах да… Он думал, что опять пропустил лабораторную работу и не подготовился к коллоквиуму.

Александр с ужасом осознал, что у него никогда не было никаких особых интересов, которые бывают у всех нормальных людей. Он никогда не ощущал каких-либо своих желаний. Даже его решение остаться после дембеля на сверхсрочную службу было продиктовано именно желанием не принимать самостоятельных решений. В армии ты себе не принадлежишь, за тебя все решают генералы, начиная от режима дня, кончая жизнью и смертью.

«Но я отвлекся, – опомнился Александр, – теперь я должен понять, какую хочу работу».

При этой мысли его душу захлестнула волна ужаса. Он очень четко осознал, что для того, чтобы иметь дом, который он уже хочет, и жену с двумя детьми, нужен хороший доход. Но такой доход при его отношении к работе, при его врожденной лени просто невозможен.

Александр уронил голову на колени и сжал зубы от тоски.

На следующий день Владимир заехал за Александром на мини-тракторе, и они отправились в лес. Александр молча вязал березовые ветки в снопики, а Владимир вывозил их из леса в деревню.

Вечером Александр пошел ужинать к Кузнецовым. Войдя в столовую, он сильнее обычного ощутил неловкость, связанную со своей ужасной одеждой.

Маша и Даша помогали Галине накрывать на стол. Все трое были в новых ярких платьях. Вовка-младший сидел в своем любимом кресле и тоже был нарядный и наглаженный. Владимир после работы переоделся и явился на ужин в чистом.

Александр в тоске постоял на пороге, потом развернулся, вышел и побрел к себе на окраину.

Владимир догнал его уже возле дома.

– Сань, ты что? – запыхавшись, спросил он.

– Да так, ничего, все нормально, – ответил Александр. В его голосе чувствовались близкие слезы.

– Да ничего не нормально, я же вижу! – настаивал Владимир. – Давай рассказывай…

– Иди, тебя твои к ужину ждут, – буркнул Александр, садясь на свою скамейку.

– Вообще-то они нас обоих ждут. – Владимир уселся рядом. – Но они подождут, давай рассказывай.

– Что рассказывать? – Александр с тоской глядел в землю. – Что рассказывать?! Что я себе нафантазировал?