заказу ещё три года назад, и, забежав на кухню, быстро доставила на разнос с бутылкой хорошего коньяка и двумя бокалами на кургузой ножке, шоколад, фрукты, тарелку с сырно-мясной нарезкой и половинками белка яйца с красной икрой на блюдечке, вплыла в спальню. Теперь парадом командовала она, и Славик с любопытством и выдаваемым дрожью нетерпением, ждал продолжения действа. Она подложила ему под спину подушки и поставила разнос поверх одеяла. Разлив коньяк на донышки бокалов, она протянула один Славику и слегка коснулась тонкого богемского стекла своим бокалом. Красивый зон понравился Славику, и он ответил касанием и произнёс охрипшим от явного волнения голосом: «За тебя, фея!» И Ленка доказала ему, что она действительно фея, фея любви и страсти. Не торопясь и аккуратно прощупывая своего мужчину, Ленка нашла все его сладкие местечки, доводя Славика почти до пика и медленно отпуская, заводя себя, а потом пытаясь взрываться одновременно с ним радугой ощущений. Когда они дошли до пика одновременно впервые, Ленка приготовилась получить разрядку, сладость которой ей была уже известна, но чуда не случилось. Славик улетел конкретно, даже отключился на несколько секунд, а потом с минуту смотрел на неё обалдевшими глазами и только через минут пять смог выдавить из себя осипшим голосом: «Как ты это сделала, Ленка? Это не реально!» А вот её оргазм был даже слабее того, что она получала от струи душа, хотя она сильно сжала стенки влагалища на пике, как это делала с отчимом и что всегда заканчивалось суперкайфом. Но не в этот раз. Ленка ничем не обнаружила своего разочарования, ведь Славик был счастлив сам и требовал беспрестанно от неё отчёта, насколько ей было хорошо с ним. Конечно Ленка пролепетала ему о ранее неизведанном наслаждении, которое он ей подарил. Довольный своими способностями мужчина поцеловал ей руки и , пожелав спокойной ночи и хорошего рабочего дня, распрощался, условившись о месте и времени встречи на завтра. Так начался у Ленки красивый, но очень короткий роман с весьма неожиданным для неё концом.

Но тогда она ничего не подозревала и готовилась к свадьбе, привязывая Славика к себе вечер за вечером новыми позами и фишками, которым давно научил её отчим, но которые она так редко применяла, потому что её клиенты изысков не оценили бы, их больше устраивала походная поза собачьей свадьбы если член стоял или минет, если он «устал». Вот и весь «репертуар». Со Славиком же Ленка вспоминала давно забытые ощущения и мелодии своего и мужского тела и с удовольствием дарила их благодарному и старательному ученику.

Эту четырнадцатилетнюю, но выглядевшую максимум на одиннадцать лет, хрупкую и смазливую куклу перевели к ним в колонию из расформированного учреждения в соседнем районном центре. Когда врачиха сообщила, что новенькая девственница, Ленка сразу вспомнила об одном влиятельном чиновнике из закрытого города, которому только девственниц и подавай. Платил он щедро и через его московские связи решались Петровичем многие вопросы, поэтому Ленка решила срочно заняться новенькой и подготовить её к новой сладкой жизни.

Однако первое же знакомство закончилось полным отсутствием контакта. Ленка затребовала дело новенькой и стала читать довольно пухлую папку. Ей бы тогда отступить, а ещё лучше попросить Петровича перевести эту паршивую овцу в другую колонию, но нет, закусилась Ленка, решила власть применить и подчинить строптивицу. Для начала прикрепила девчонку на кухню и попросила нагружать как взрослую и приставила надзирать за строгим следованием её приказу Ульку, исполнительную до идиотизма деревенскую деваху.

Маленькая и худенькая Иринка, попавшая в колонию за то, что защищая от соседа-насильника мать, смертельно ранила здорового мужика, саданув ему по затылку кухонным топориком, надрывалась, таская тяжеленные вёдра с картошкой, очистками и помоями, но упорно не желала разговаривать с Ленкой. Врачиха предупредила, что если девка надорвётся, то никогда не сможет рожать, да и мало ещё что может случиться, а врачебная комиссия сможет и установить от чего и почему. Ленка подумала и перевела Ирину в швейный цех, где через три дня придралась к ней на пустом месте, на что девчонка не стерпела и нагрубила воспитательнице.

Первый раз Ирину поместили в комнату, служившую негласным штрафным изолятором, которого в колонии для несовершеннолетних быть не должно, на две ночи. В каменном мешке с дыркой в стене вместо вентиляции и окна не было ничего, кроме двух узких железных полок для белья на одной стене, которые на время комиссий и создавали из штрафного изолятора видимость кладовки. Тусклая лампочка, подвешенная на железный крюк под самым потолком, горела постоянно, и постовая надзирательница, открыв окошечко в двери, видела комнату полностью. Она окриком заставляла встать, если провинившаяся садилась на пол, устав стоять или ходить от двери до противоположной стены в тесном помещении.

За две ночи Ирина не присела ни разу, как доложили дежурные, но едва её выпустили в коридор, она, сделав два неверных шага, упала на бетонный пол и потеряла сознание.

Девчонка пролежала в лазарете больше недели, но не сказала никому ни слова. Даже на вопросы врачихи она или качала головой или пожимала плечами. Можно было подумать, что девочка немая, но Ленка своими ушами слышала, как Иринка напевала немудрённый мотивчик пока не заметила воспитательницу. Эта пигалица просто не желала ни с кем говорить, и Ленка заболела идеей заставить Ирину подчиниться ей до подобострастия. Эта миниатюрная девочка, подаренная нужному человечку, сулила баснословные барыши и ещё большее благоволение к ней Петровича, что перед их знакомством со Славиком и её замужеством, Ленке показалось совсем не лишним. По части придумать издевательства в колонии была пара оторв, которые и в «заплечные» не годились, но в деле укрощения строптивых воспитанниц им цены не было, и Ленка подпрягла обоих, ведь время поджимало, Славик вот- вот позовёт её замуж.

Через неделю Ирина превратилась в запуганного мышонка, вздрагивающего от каждого шума, и Ленка решила, что пора объяснить этой бестолочи правила, по которым она теперь будет жить, что от неё требуется, что бы жизнь стала из ужасной самой прекрасной.

Для начала Ленка приказала снова спровоцировать Ирину, поместить в импровизированный штрафной изолятор и ушла на выходные.

Славик впервые остался у неё с вечера пятницы. Они провели два изумительных дня и как азартные подростки, дорвавшиеся до запретного вдалеке от родителей, практически не вылезали из постели, с азартом пробуя всё новые и новые позы и отрывались от этого увлекательного для обоих занятия только на освежительные ванны и перекусы с винцом. Славик уже почти научился дотягивать свою разрядку