поведением мальчишки ни в детском саду, ни в школе. Но она потеряла сына, давно превратившись для него в обслугу, не более. Окончательный разрыв отношений с сыном произошёл, когда Петрович отдал ему свою квартиру в областном центре, а сам переселился на дачу. Увидев, что Илья собирает все свои вещи, не оставляя в их квартире даже домашнего спортивного костюма или белья на смену, Ленка заистерила и в запале крикнула, что старый дурак всю жизнь на себе тащит чужого ублюдка, отец которого не генерал, а вор и альфонс, в которого и пошёл Илья, раз бросает родную мать. Сын в ответ посмотрел на неё тяжёлым взглядом Петровича и молча вышел из квартиры, что бы больше никогда не переступить этот порог. Он не отвечал ни на её звонки, ни на покаянные письма с просьбами простить. Рассказал ли Илья что-либо Петровичу, она не знала и долго не решалась позвонить бывшему любовнику. Петрович позвонил сам и сообщил, что их сын поступил в финансовую академию и с этого дня раз в неделю, по вторникам, сообщал свежие новости. Илья сначала отучился в финансовой академии, а потом, с протекции всё ещё влиятельного ветерана внутренней службы, отставного генерала, пристроился в госкорпорацию ведущим специалистом. Что всему этому могла противопоставить Ленка? В тесной компании отца и сына ей места уже не нашлось и даже на свадьбу Ильи её позвал Петрович. Весь вечер она чувствовала себя на этом веселье никому не нужной вещью. Одиночество навалилось со всех сторон и даже работа уже не спасала. Жизнь утекала сквозь пальцы, как песок, отнимая последнюю надежду на обретение хоть подобия женского счастья. Если бы не аллергия на шерсть, Ленка давно бы завела кошечку или собачку, всё веселее, но и эта компания тоже была ей не доступна.

И вот теперь ещё и этот кошмар. Каждый раз, засыпая хоть на миг, ночью или днём, утром или вечером, Ленка навязчиво возвращалась во сне в тот день и час, когда ей на руку капнула первая капля горячей мочи из висящего тела девчонки, которую, наверное , можно было тогда ещё спасти, если бы тридцати трёх летняя Ленка сообразила приподнять её за ноги и позвать на помощь, а не сидела бы истуканом не менее часа, уставившись взглядом на грязные пятки сделавшего свой нелёгкий выбор четырнадцатилетнего человека, не пожелавшего стать жертвой, а оказавшегося сильнее палача и обстоятельств.

Уже третий день Ленка панически боялась заснуть и металась по комнатам квартиры, делала зарядку, пила кофе, лезла под ледяной душ и даже выходила на улицу, где на газоне у дома она насадила растений и теперь ухаживала за ними, наряжаясь в яркие спортивные костюмчики и до головокружения настаиваясь головой вниз в призывных позах, украдкой стреляя глазками во всех, проходивших мимо, мужчин. Ленка всё и всегда делала не просто так. Вот и эту клумбу с дачными многолетниками она представила на городской конкурс и о ней написали в местной сплетнице, которую содержала администрация города, где Ленка работала уже пятый год. Но не это было главным, хотя признания и одобрения всего, что она делает, Ленка ждала и жаждала всю жизнь. Она считала себя исключительной во всём и искренне не понимала, почему некогда обещанные ей отчимом толпы мужиков, желающих носить её на руках и осыпать золотом, кутая в дорогие меха, где-то потерялись, не мелькнув даже на горизонте.

Ленка присела на лавку у своего подъезда и с тоской уставилась в единственное подсвеченное ночным светильником окно в её доме. Шел уже третий час ночи, а соседи всё никак не могли угомониться и из приоткрытого окна тихонько лилась довольно приятная музыка и раздавался приглушённый смех. Ленке было завидно до тошноты. Она уже очень давно вот так, ночь напролёт, не сидела с мужчинкой, а эта старая, одноглазая после какой-то там аварии и толстенная бабища приворожила к себе такого красавчика, да ещё и моложе её почти на десять лет. То, что эта ведьма мужика приворожила, Ленка не сомневалась ни минуты, потому что не на что там было смотреть с таким обожанием, не обращая внимания ни на кого вокруг, когда они чинно выходили из подъезда и так заботливо подсаживать эту отвратную кучу жира на специально для её удобства приваренную ступеньку у двери их микроавтобуса. Ленку тошнило от этой патоки, но день за днём она неизменно в неё попадала, натыкалась на эти сцены, но в полном обожания взгляде мужа на жену день за днём так же ничего не менялось.

Как-то, раза три, также сидя под окном квартиры «сладкой парочки», Ленка слышала, как эта «квазиморда» ещё и распекает своего мужа на чём свет стоит за какую-то покарябанную кастрюлю, а он покорно принимает упрёки, пытается её же успокоить и просит прощения.

И ладно бы мужик был размазнёй или трусом, так ведь нет. Когда у соседей с третьего этажа дети устроили пожар на балконе, человек десять стояли и тупо смотрели на разгорающийся огонь, когда Сандро подъехал на своём микроавтобусе. Бросив машину там, где он заметил пожар , сосед выскочил из машины уже с огнетушителем в руках и рванул к тополю, который рос почти у пылающего уже балкона, набегу раздавая указания. Один сосед припарковал его микрик, что бы не мешать пожарным, трое набирали 101 и торопили пожарных, двое рванули в подъезд, что бы попробовать заставить, орущих в горящей квартире детей, открыть дверь, остальные понеслись по квартирам за водой. Ленка стояла с телефоном в руке и с замиранием сердца смотрела, как ловко вскарабкался сосед на дерево, а потом, сидя на ветке, которая качалась и скрипела, грозясь сломаться в любой момент, привёл в действие огнетушитель и стал тушить огонь через открытую створку остекления балкона, сбивая пламя у балконной двери. Ему подали ещё один автомобильный огнетушитель и, держа его в одной руке, Сандро встал на готовую обломиться ветку и рыбкой нырнул в открытый проём, где всё ещё плясали языки пламени. Ленка ахнула вместе с остальными зеваками и испуганно зажала рот, но мужчина начал работать вторым огнетушителем и в этот момент во двор с воем влетела пожарная машина. Сандро подали лестницу, и, отсекая его от ещё полыхающего местами огня, помогли спуститься вниз, куда минут через пять прибыла и вызванная Ленкой машина скорой помощи. У Сандро обгорело лицо, волосы и руки, на куртке и брюках тоже виднелись прожжённые до тела дырищи, но мужик счастливо улыбнулся, когда соседи