как неизбежную муку, но делала это спокойно. Тушу в комнате свет. Вижу в конце коридора вешалку, заваленную куртками. Значит гости уже здесь, а я даже не слышала. Захожу в зал.

Дора обменивается подарками с плотной, пожилой женщиной. Она едва достает Доре до плеча. На ней лимонный костюм и гладкая прическа. Другая, совсем старенькая бабуля, в фиолетовом классическом платье сидит на диване, сложив руки на коленях. Она похожа на веселого гномика. Модные у Доры подружки, даже у нас в институте студентки не носят таких интенсивных цветов.

У мольберта с очередным Дориным творением стоит, черт побери, Лебедев. Склонив голову на бок, он рассматривает белое полотно с зелеными кляксами.

Дора поворачивается ко мне и, включив режим радушной хозяйки, воркует:

— Деточка, знакомься, это — Надежда Викторовна, — я докупала ей парфюм в подарок пару дней назад, понятно. — А это ее сестра — Анна Петровна. — она указывает на бабулю в фиолетовом платье.

— Добрый вечер. Вера. Очень приятно. — здороваюсь, чувствуя на себе взгляд Лебедева.

— А это внук Надежды Викторовны — Максим.

— Мы знакомы. Это мой одногруппник. — перевожу взгляд на Макса. — Привет.

Макс кивает, в глазах плещется смех. Не знаю, что выражает мое лицо, но увиденное явно развеселило его. Он не выглядит удивленным.

«Девочки» заговорчески переглядываются.

— Давайте за стол. Максим, поухаживай за дамами.

Мое удивление сменяется раздражением, но после первого бокала шампанского я расслабляюсь. Перевожу взгляд на Макса. Он выглядит женихом — белая рубашка, черные брюки, волосы уложены. Ни привычных бейсболок, ни спортивок. Бабушка его как на смотрины нарядила.

После горячего мы делаем музыку погромче. Раскрасневшаяся Надежда Викторовна вспоминает что-то про знакомство с мужем. Как он ездил к ней в поселок по бездорожью за сорок киломметров.

Я иду в ванную застирать подол платья, пока все увлечены историей. На него попало немного соуса. Боюсь потом не отстирается. Не хочу портить Дорино платье.

Из общих воспоминаний, я поняла, что в свое время она тяжело работала на заводе по производству мыла. Думаю, сейчас она отводит душу йогой и красивыми нарядами.

У ванной меня нагоняет голос Лебедева:

— Маслова, выглядишь сногсшибательно. Придешь так в универ после каникул? — он стоит в коридоре, убрав руки в карманы брюк.

— Конечно, Макс, сразу к Алевтине Ивановне на экзамен. Думаю, она оценит.

Макс ржёт. Кудрявая челка снова растрепалась, не желая лежать в укладке. Пряди образуют тугие пружинки. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки. Максу идёт классика. Он выглядит серьезнее и старше.

Я захожу в ванную и пытаюсь прикрыть дверь, но Лебедев ставит ногу и протискивается следом, как вредный кот.

— Макс, это неуместно. Выйди пожалуйста. — он прислоняет зад к стиральной машинке и продолжает рассматривать меня.

— Повезло мне сегодня. Наверное, весь год хорошо себя вёл. — рассуждает вслух, игнорируя мою просьбу.

— Особенно, когда член мне в записке рисовал или на физкультуре лапать пытался. — делаю задумчивый вид. — А может, когда, якобы случайно, в раздевалку зашел, когда я в одном лифчике стояла?

— Тупанул, с кем не бывает, — он разводит руками без тени сожаления на лице. — в бою все средства хороши.

Я поворачивать к раковине и пытаюсь застирать подол, несмотря на длину платья, сделать это, не оголив ног, не получится. Черт с ним, пойду переоденусь в джинсы, а на пятно нанесу пятновыводитель.

Собираюсь выйти, но Макс преграждает мне дорогу.

— Что ты здесь делаешь, Маслова? Это ведь не твоя бабушка, хотя ты такая же вредная. — он медленно скользит взглядом по лицу, а потом осторожно убирает прядь волос мне за ухо.

— Я работаю здесь. И живу. — голос звучит тише обычного. — Решила начать взрослую жизнь и переехала от родителей.

— Могу помочь начать взрослую жизнь. — Макс смотрит на мои губы и приближает лицо.

Между нами остаются считанные миллиметры. Я инстинктивно отворачиваюсь, и Макс мажет по щеке губами.

— Я же говорю — вредина. — он криво улыбается.

Чтобя избежать неловкости, я меняю тему:

— Я думала, ты с друзьями празднуешь. Ты не похож на того, кто провожает год в кругу бабушек.

— Так я и праздную с друзьями, но после двенадцати. Логунов ВИП-зону в «Мяте» забронировал.

Я вопросительно поднимаю брови: «Мол, и что ты здесь делаешь?» Макс продолжает:

— Меня позвали скрасить общество «милой деточки», а я не могу отказать своей бабушке.

Нет, ну что Дора себе позволяет. Что значит скрасить? Тоже мне, сваха нашлась. Я собиралась расслабиться, посмотреть салют и в час пойти спать.

Лебедев снова немного наклоняется ко мне, но теперь держит дистанцию. В глазах нежная насмешливость.

— Но теперь я, пожалуй, задержусь. — щелкает меня по косу.

Пока я соображаю, что ответить. Он берет меня за руку и тянет за собой.

— Идём, Новый год скоро. Даже не знаю, что теперь загадать.

13

Лебедев, я и Анна Петровна сжигаем желание под бой курантов. Дора и Надежда Викторовна игнорируют традицию. Мы пьем шампанское и поднимаемся на крышу смотреть салют.

Несмотря на то, что дом невысокий, вид открывается отличный. На крыше помимо нас ещё жильцы из нескольких квартир. Большинство, скорее всего, отдыхает в центре. Смотрю на ярко освещено небо и снова загадываю тоже самое, что написала на клочке бумаги — «Любовь и стать певицей»

Ещё неделю назад я подумать не могла, что буду отмечать Новый год в кругу едва знакомых людей. Жизнь непредсказуема. У нее всегда свои планы на тебя.

Внутри немного царапает, потому что папа так и не написал мне. Я не простила его. Рядом с болью поселилась вина — самое отвратительное и разрушительное чувство.

Смотрю на яркие вспышки. Дора с подругами стоят прямо у перил. Анна Петровна в белой шубке выглядит крошкой на их фоне.

Мы с Лебедевым стоим на небольшом выступе чуть подальше от всех. Поворачиваю голову и замираю, налетев на его взгляд, как на стену. В его глазах искорки восторга, тепла и тоски.

Я никогда не видела его таким. Искренним. Он всегда казался мне поверхностным мальчишкой.

Он что-то говорит, но я не слышу из-за свиста салюта. Смотрю, как шевелятся его губы, и у меня сжимается сердце. Мне кажется, на то и был расчёт, что я не разберу ни слова.

На улице ветрено и сыро. Больше напоминает позднюю осень чем зиму. В платье и пальто я быстро начинаю мёрзнуть. Словно прочитав мои мысли, Макс без спроса притягивает меня к себе. Я теряюсь. Мне не хочется вырваться и портить момент. Решаю не думать и наслаждаться разноцветными всполохами.