Даже более легкие песни альбома все равно звучали как что-то совсем другое, что-то тяжелое. Это были The Wizard, стаккатный психоделический ритм-энд-блюз, оставшийся со времен Earth, где губная гармошка Оззи звучит словно сирена, а текст Гизера появился благодаря его увлечению Толкиеном (сам «чародей» – это, конечно же, Гэндальф), и Evil Woman, которая провалилась как сингл, но ее все равно решили включить, чтобы заработать хоть немного денег для Fontana на тот невероятный случай, если кто-нибудь купит альбом.

Бэйну понадобился целый день, чтобы отредактировать, свести записи и превратить их в законченный альбом. Он проделал это настолько хитроумно, что последние взрывы шума, завершавшие первую сторону пластинки, завершили затем и вторую.

Четверка была изумлена, впервые подержав свой первый альбом в руках и послушав его, но впереди их ждал еще больший шок. Альбом Black Sabbath вышел в пятницу, 13 февраля 1970 года – этот пиар-ход тогда не привлек вообще ничьего внимания, но позже его отмечали постоянно, словно дата действительно стала знамением. И он сразу же попал на двадцать восьмое место в британских чартах. На него никто не писал рецензий, на британском радио он прозвучал лишь благодаря усилиям Джона Пила, этого неустанного помощника новичков, а о группе почти ничего не знали даже в родном Бирмингеме. Но у группы повсюду, кроме Лондона, были настолько преданные фанаты, что в то время, когда альбомы стали внезапно продаваться лучше синглов, Black Sabbath практически случайно попали в струю, оказавшись в авангарде нарождавшейся рок-аудитории, которая покупала только «альбомно-ориентированные» группы. Led Zeppelin добились похожего успеха всего год назад, а Uriah Heep – спустя несколько месяцев после альбома Sabbath. Модную музыкальную прессу застали врасплох – и они так и не простили все эти группы за то, что оказались в таком положении. Если фанаты, ходившие на их концерты в Мидлендсе и других местах, играли, по выражению лондонской прессы, на опережение, то это, должно быть, значило, что сами по себе эти группы ничего не стоят. По крайней мере, именно так работала их извращенная логика. Тем временем альбомы Black Sabbath продолжали продаваться, и они вдруг стали играть в клубах все большего размера.

– Джим Симпсон как-то вечером позвонил мне и спросил, слышал ли я новости, – рассказывает Оззи. – Я такой: «Какие новости?» Он говорит: «Ваш альбом попал в британские чарты!» Я ему: «Да иди ты на х*й!»

Оззи всю ночь не спал, чтобы поскорее купить музыкальные газеты, в которых публиковали национальные альбомные чарты.

– Был вечер среды, Melody Maker и NME выходили по четвергам, и я не мог уснуть, потому что сам хотел все увидеть черным по белому, и буквально с шести утра каждые пять минут спрашивал: «Газеты уже привезли?» Когда газеты привезли, у меня ноги подкосились, и я сел на порог и прочитал в газете: «Black Sabbath, впервые в чартах»… Я не мог сказать ни слова, поверить не мог! С тех пор моя жизнь понеслась вверх, словно ракета!

Гизер, который, похоже, не читал тех же газет, что и Оззи, вспоминает, что узнал о том, что альбом попал в Топ-30, иным способом:

– Я до сих пор помню, как мы впервые услышали об этом на радио. Мы ехали на концерт в «Манчестер-Политехник», в те дни альбомные чарты всегда объявляли по Radio One в субботу днем, и мы их слушали. Мы включили радио в микроавтобусе, и тут говорят: «Двадцать восьмое место этой недели, Black Sabbath!» И мы такие: «ЧТО-О-О?!» Мы чуть не сдохли. Мы поверить не могли! Мы были в шоке – и это мы просто ехали в Манчестер и слушали радио!»

Буквально за несколько недель Black Sabbath поднялся до восьмого места. Но если группа и ее поклонники были в восторге, то вот лондонская музыкальная пресса оказалась ошеломлена и даже откровенно враждебна.

– Они просто возненавидели нас, когда мы добились успеха, – сказал Гизер, – потому что о нас никто не написал ни единой статьи, они нас не знали. Когда наш альбом в первую же неделю попал в чарты, они удивились: это что вообще за херня происходит?

Впрочем, не все было плохо. International Times, тогда – самая передовая музыкальная и культурная газета Великобритании, конечно, тоже не преминула поругать альбом – по довольно справедливому выражению рецензента Марка Уильямса, «заявления Vertigo в прессе об интересе группы к черной магии» являлись просто «хайпом, лишь дополнявшим изначальную пластичность релиза». Но в конце концов Уильямс пришел к выводу, что «Black Sabbath нашли сравнительно несложную формулу из прямолинейных мелодий и контрапункта, добавили к этому мощи и огня и исполняют композиции с большим инструментальным мастерством (особого внимания заслуживает гитарная работа Тони Айомми) и заразительным удовольствием». Группе было не все равно, хотя они всячески и притворялись, что все равно; успех тем временем становился все заметнее, и за концерт им уже платили не пять, а двадцать фунтов. По словам Гизера, они на самом деле осознали, что добились успеха, когда приехали в марте в «Бот-Клуб» в Ноттингеме, «нас привезли туда на машине, а не в микроавтобусе, и в гримерке мы нашли унцию гашиша. Мы такие: да, вот это жизнь!»

К лету за концерты им платили уже даже не двадцать фунтов, а трехзначные суммы. И все это пришло без хитовых синглов, без интереса музыкальной прессы, практически без радиоэфиров, вообще без телевидения и лишь с очень небольшой долей веры в себя. Скорость их взлета была настолько потрясающей, что они были ошеломлены. После того как они взяли себе имя и музыкальную идентичность Black Sabbath, реакция на их первые концерты всегда была положительной. Но не настолько, чтобы они могли представить, насколько быстро разлетятся слухи об их дебютном альбоме. Билл говорил:

– Я был удивлен, потому что всегда жил с настроением «ничего и никогда не получится», понимаешь? Я привык жить у черты бедности, как и мы все. Это было удивительно и совершенно неожиданно.

– Это было здорово, – вспоминал Тони, по-прежнему улыбаясь даже десятилетия спустя. – Все были так взволнованы. Я лично испытывал невероятный кайф, потому что это было таким достижением, чем-то, что ты в принципе себе не представлял. И не забывай, что в те дни нас просто все на х*й ненавидели, и в прессе не писали ничего хорошего. Не знаю, почему. Может быть, потому, что мы тогда были другими. А может быть, м-м-м… может быть, мы просто были недостаточно утонченными, не знаю.

Название Black Sabbath, может быть, ничего и не значило до того, как одноименный альбом вломился, словно непрошеный гость, в двери Топ-10, но сейчас, весной 1970 года, весь мир, похоже, восполнял упущенное время. Буквально через несколько недель с Джимом Симпсоном связался исполнительный вице-президент Warner Bros. Records Джо Смит с предложением выпустить альбом Black Sabbath в Северной Америке. Смит, болтливый бывший промоутер из Нью-Йорка, был среди тех, кто пытался осовременить каталог компании. Отпочковавшийся от кинокомпании Warner Bros. Pictures лейбл Warner Bros. Records добился немалого успеха в Штатах в начале шестидесятых благодаря таким артистам, как Петула Кларк, The Everly Brothers и Peter, Paul & Mary. Но лишь когда в 1967 году Смит возглавил их отдел подбора артистов и репертуара, лейбл впервые обратил внимание на новое, «длинноволосое», альбомно-ориентированное поколение музыкантов. Первым его удачным контрактом стали The Grateful Dead, чей одноименный дебютный альбом стал золотым. Но отношения с The Grateful Dead у Смита не сложились. Вскоре после того, как Смит стал вице-президентом компании, он произнес речь на вечеринке в честь группы в Сан-Франциско, в которой объявил, «какой огромной честью стало представить The Grateful Dead и их музыку всему миру»; лидер группы Джерри Гарсия саркастически возразил: «А я хочу сказать, какой огромной честью для The Grateful Dead стало представить миру Warner Bros. Records». Когда на второй альбом Dead, Anthem Of The Sun, ушло почти 100 000 долларов и шесть месяцев работы, а в американских чартах он провалился, Смит умыл руки. Следующий значительный проект Смита, Ван Моррисон, чей первый альбом, Astral Weeks[5], записанный всего за три дня, стал классическим и разошелся тиражом в несколько сотен тысяч. Тогда Смит понял, как лучше всего работать дальше: искать нетребовательные британские коллективы, которые хотят добиться успеха в Америке и готовы для этого прилежно работать. Он лишь укрепился в этой идее, когда следующий альбом Моррисона, Moondance, записанный опять-таки сравнительно быстро и дешево, попал в Топ-30 американских чартов и разошелся общим тиражом в три миллиона.