Купаясь в лучах критического и коммерческого успеха Moondance, в марте 1970 года Смит, читая британский профессиональный журнал Music Week, заглянул в альбомные чарты и заметил в первой десятке группу, о которой даже не слышал никогда: Black Sabbath. Он тут же снял трубку и сделал несколько звонков. Узнав, что у группы нет ни контракта в США, ни менеджера-тяжеловеса, Смит тут же ухватился за шанс, предложив Симпсону договор, где все пункты были составлены в пользу «Уорнеров»: скромный аванс наличными и «стандартные контрактные» отчисления (редко больше нескольких центов за одну проданную пластинку). С точки зрения музыки у Смита просьба была всего одна – убрать Evil Woman с американской версии альбома, потому что эта песня уже хорошо известна в Америке и, как правильно догадался Смит, не совсем репрезентативна для творчества Sabbath. Вместо нее в альбом попала песня, записанная во время того самого однодневного лондонского сеанса, но не прошедшая первоначальный отбор – Wicked World. Это была одна из многих песен, которую группа придумала, по словам Гизера, «лежа на спине в студии, покуривая травку и слушая Led Zeppelin». Они с удовольствием поставили ее на американский альбом вместо Evil Woman, которую ненавидели.

Больше ничего на американской версии Black Sabbath Warner Bros. менять не стали – кроме списка песен на обложке и самой пластинке. Обеспокоенный тем, что альбому не будет предшествовать сингл, Смит предложил разделить длинные треки на части – по крайней мере, названиями, – чтобы они показались более доступными для американского радио, да и покупатели, по его словам, тоже подумают, что не зря тратят деньги. Группа, радуясь просто тому, что издаст пластинку в Америке, с удовольствием согласилась, хотя, судя по предложенным названиям, они не совсем осознавали всей серьезности просьбы Смита. Таким образом, Behind The Wall Of Sleep оказалась разбита на два трека – колдовское акустическое вступление получило собственное название, Wasp. Сорокасекундное вступление Гизера к N.I.B. назвали Bassically. Центральные треки второй стороны пластинки, Sleeping Village и The Warning, теперь соединялись свежеименованным вступлением A Bit Of Finger.

– Мы тогда все еще жили в микроавтобусе, так что для нас это ничего не значило, – вспоминал Оззи. Но вот когда Black Sabbath вышел в США в июне 1970 года и тут же взлетел в чартах, Джим сразу же сообщил ребятам эту новость.

– Мы были совершенно потрясены!

Впрочем, не так, как лондонский музыкальный бизнес, ключевые игроки которого поняли, что название Black Sabbath нужно воспринимать очень серьезно.

– Никто вообще не представлял, кто они такие, – много лет спустя рассказывал мне их будущий менеджер Дон Арден. Самопровозглашенный «Аль Капоне поп-музыки», как его назвали в заголовке самого непристойного британского воскресного таблоида News Of The World в 1969 года, Дон Арден был самым одиозным дельцом лондонского шоу-бизнеса. Бывший певец, танцор и фанатик культуризма из Манчестера, который стал промоутером еще в пятидесятых, весьма искусно устраивая концерты новых американских рок-н-ролльщиков вроде Билла Хейли и Джерри Ли Льюиса. Арден быстро расширил свой бизнес в шестидесятых, стал менеджером, агентом и даже главой фирмы грамзаписи для ряда всемирно известных артистов – сначала Литтл Ричарда и Джина Винсента, а затем занялся карьерами The Animals, The Nashville Teens, Amen Corner, The Small Faces и The Move.

Подход Дона, как он описал его, был простым: «Выйти с первым же ударом гонга и избить противника до полусмерти». Результатом такого подхода явились печально знаменитые приключения, вошедшие в рок-н-ролльный фольклор: однажды он, высунувшись с балкона, держал за грудки многообещающего поп-импресарио Роберта Стигвуда, угрожая швырнуть его вниз, если он хотя бы попытается увести у него The Small Faces. Есть и менее известный, но такой же пугающий рассказ о том, как он прижимал к полу бывшего менеджера The Move Клиффорда Дэвиса одной рукой, а другой тыкал ему в лицо сигарой. В 1979 году Дон предупредил журналиста-расследователя Роджера Кука перед радиоинтервью: «Я тебя завалю, даже если мне одну руку привяжут к жопе».

Когда Black Sabbath в 1970 году впервые появились на радаре Ардена, Дон пытался «убедить» Capitol Records потратить целое состояние на маркетинг и рекламу дебютного альбома одного из его подопечных коллективов, Judas Jump, под названием Scorch. Judas Jump состояли из бывших музыкантов Amen Corner и The Herd и играли то же самое студенческое буги и прогрессивный рок, благодаря которым в то время прославились Deep Purple и Jethro Tull. Но пока ничего не получалось. Увидев, что еще одна группа с примерно такими же музыкальными наклонностями, Black Sabbath, ворвалась в чарты вообще без рекламы, Дон смотрел на них с раздражением и завистью. Когда четверка в следующий раз, в мае, выступила в лондонском «Марки», он пришел на концерт, как и еще несколько ведущих фигур в шоу-бизнесе. Следуя своей максиме «выйти с первым же ударом гонга», Дон действовал быстро: говорил всем, кто его слышал, что «они просто зря тратят время, и у них нет никаких шансов», но в то же время постарался встать поближе ко входу в гримерку, чтобы первым поздороваться с ними после того, как они сойдут со сцены.

– Оззи выглядел реально душевнобольным, он не переставал двигаться, постоянно общался со зрителями, заводил их. Может быть, он и не был лучшим певцом в мире, но вот фронтменом был отличным. После этого я решил, что Black Sabbath будет моей следующей группой.

В маленькой гримерке «Марки» Дон начал разговор со следующих слов: «Вы суперзвезды, и я заработаю для вас миллион долларов». Но четверка лишь жалобно посмотрела на него.

– Они были просто ребятами из бедных районов, которые никогда не видели даже банкноты в десять фунтов, не то что миллиона долларов, и я их жутко перепугал.

Тем не менее Дон настоял, чтобы на следующий день они пришли к нему в офис. Секретаршей там работала восемнадцатилетняя дочь Дона, Шэрон; тогда, конечно, никто из них об этом знать не мог, но позже она оказала огромнейшее влияние на их жизни и карьеры.

На жаргоне шоу-бизнеса Шэрон Арден «родилась в чемодане». Она была младшей дочерью профессиональных шоуменов – ее мать Хоуп, также известная как Паддлс, до войны работала танцовщицей в Ирландии под псевдонимом Падди O’Ши, а отец Дон (настоящее имя – Гарри Леви) играл в телешоу Black And White Minstrels. Первые ее сознательные воспоминания были связаны с гостиницами и вокзалами: родители постоянно ездили. Шэрон, родившаяся в 1952 году, выросла папиной дочкой. И, хотя ее старший брат Дэвид почти всю жизнь работал на отца, Шэрон оказалась слишком похожей на самого Дона и не пожелала слишком долго подчиняться приказам. Она отучилась в частной школе, а потом поступила в театральное училище «Италия Конте», желая стать танцовщицей, как мать. Но, кроме ума и темперамента, Шэрон унаследовала от отца короткие толстые ноги, и в подростковом возрасте ее мечта оказалась окончательно разрушена: она стала страдать от обжорства и набрала вес, который потом всю жизнь пыталась сбросить.

– Торты, жареное, сыр, все, что угодно. Каждый раз, когда я чего-то боялась, я ела, – вспоминала она.