и облили меня крещеной водой после уроков. Они кричали, что я продала душу Дьяволу, и я даже пожелала, чтобы это оказалось правдой.

Должна же была быть причина, почему Логан и его друзья так издевались надо мной в ту ночь? Что со мной было не так?

С того Дня святых я избегала склеп святого Иосифа, да и кладбище в целом. Голоса периодически шипели в моих снах в последующие годы, отчего я просыпалась посреди ночи в холодном поту и сидела на кровати без сна, рассматривая безмятежную луну в темном небосводе, пока ей на смену не приходило солнце.

Маме я об этом так и не рассказала, просто приняла заслуженное наказание за украденные ключи и разрезанную губу — целый месяц убирала весь дом сама.

Я больше не пыталась стать частью своего класса или какого-либо коллектива. В чем был смысл? Я избегала смотреть Логану или его братьям в глаза в школьном коридоре и обходила стороной всех популярных одноклассниц.

Если притвориться, что их не существует, люди перестают обращать внимание и на тебя.

***

Воспоминания с моего последнего визита в склеп святого Иосифа проносились перед моим взором, словно фильм на быстрой перемотке. Я не хотела фокусироваться ни на одном из конкретных моментов, но остановить поток из памяти не могла.

От одной лишь мысли о возвращении туда ночью меня тошнило.

На небосвод вышли тучи. Раскаты грома, предвестники дождя, предупреждали меня, но я игнорировала разбитые зеркала, грозу и прочие приметы.

Я знала одно: моя мама в опасности. А еще магия реальна, и мама врала мне все эти годы.

Ночь начинала вступать в свои права. Я встала перед своим шкафом, рассматривая одежду. Как мне стоило одеться? Где находится Дом крови? Жарко ли там? Или, наоборот, собачий холод?

Мне почему-то представлялось, что там холодно, мокро и серо, как в пещере посреди темного леса. А еще все чертили пентаграммы на земле и пели у костра. В моей голове их песни звучали преследующими, будоражащими и заповедными.

Очевидно, все мои представления о ведьмах и магах — это совокупность фильмов, сериалов и книг. Вряд ли реальность им соответствовала?

Я задрожала и заметила, что забыла закрыть утром в спальне окно. Ущипнув за щеки, холод встряхнул меня. Но и этого было мало, что бы я начала смотреть на ситуацию трезво. Моя мама находилась в беде, и больше никто не видел, как она исчезла. В полиции надо мной рассмеялись.

Я должна была последовать за Ратбоуном в Дом крови. У меня ведь не было выбора, не так ли?

Привычная картина моей спальни сменилась на каменную пещеру, слегка напоминавшую склеп святого Иосифа: собачий холод, опустевший комод посреди комнаты и проклятая новая луна. Мой мозг играл со мною злую шутку. Я представила, как мама лежит поверх древней гробницы, связанная и покрытая синяками.

Какие существовали правила в магических тюрьмах? Насколько сильно, по их мнению, мама согрешила? Мучали ли они ее?

Я взглянула на себя в зеркале. Остатки вчерашнего макияжа все еще покрывали лицо в тех местах, до которых я не добралась в состоянии опьянения. Но мои глаза… Они слегка светились. Я моргнула по меньшей мере двадцать раз, чтобы убедиться, что мне не почудилось.

Они и в самом деле светились.

Жуть.

Не может быть во мне никакой магии! Нет! Кисти выглядели, как обычно, оттенок кожи не изменился. Да и внутри я не чувствовала ничего особенного. Должно быть, я действительно приемная дочь. Или меня случайно подменили в роддоме. А это свечение в глазах — результат моего больного воображения. А, может, вся эта заваруха — какая-то чудовищная ошибка?

Я обязана была выяснить все это и освободить маму, где бы она ни была.

И как бы страшно мне ни было.

***

Весь путь на кладбище я провела, вдыхая запах маминых духов в ее машине. На пассажирском сидении все еще лежала аккуратно свернутая форма медсестры. А под сиденьем нашлась коробка с елочными игрушками, которые мама собиралась пожертвовать местному детскому дому к праздничному сезону. Все внутри сжалось.

Старый красный свитер не сумел согреть меня, даже под курткой. Я начала подозревать, что дрожь в коленях брала свое начало вовсе не из холода. Глаза слипались, но оживленная дорога не позволяла уснуть. Я приехала к воротам на кладбище в назначенное время, но не сразу заставила себя выползти из машины. Воспоминания четырехлетней давности вонзили свои когти мне в спину, затем поползли наверх к затылку. Неровное дыхание эхом отдавалось в ушах.

Мои внутренности умоляли меня развернуться и сбежать домой.

Я потянула за ручку двери и пожалела, что не взяла у Ратбоуна номер его телефона. Придет ли он? Я представила, как стою возле склепа, напуганная до чертиков, а этот чудак так и не появился…

К счастью, мои тревоги не оправдались. Он стоял в указанном месте, одетый весь в черное. Оттенок его кожи из-за свинцовых туч казался голубоватым вместо зеленого, а и без того резкие черты казались еще более очерченными. Ночь сделала его привлекательнее.

Из-за склепа вышла девушка. Ратбоун тихо заговорил с ней, но затем заметил меня. Выражение его лица сменилось моментально: взгляд посуровел, а плечи напряглись. Я нервно сглотнула.

Девушка заговорила первая. У нее были яркие рыжие волосы, и кудри развевались на ветру, как пламя.

— Я же говорила, придет, — ухмыльнулась она.

Ратбоун по-прежнему хмурился. Я открыла рот, но он пресек мою попытку представиться незнакомке.

— Ты опоздала.

Я проверила часы на телефоне — две минуты. Я опоздала всего на две минуты.

— Все готово, можем идти! — торжественно заявила девушка и прошагала к склепу.

Все вдруг стало слишком реальным. Ратбоун говорил, что в Дом крови можно попасть через портал. Но как это происходило? Опасно ли это? На мгновение мир залило тьмой.

Ратбоун и его подруга остановились, когда поняли, что я не двигаюсь вместе с ними к склепу. Ночная прохлада пробралась до костей, и мои ноги приросли к земле.

А, может, меня держало нечто другое. Возможно, я приняла страх за холод.

— Ратбоун, кажется, твоя новая подруга застыла как статуя. Ты не говорил, что она горгулья!

Он в ответ не улыбнулся, а еще сильнее нахмурился, перебирая пальцами шнурки на капюшоне черной толстовки. Я бы даже сказала, что он нервничал. Девушка надула губы, потому что никто не оценил ее шутку.

— Киара… — предостерег ее Ратбоун.

Так, значит, Киара.

Затем он сделал шаг и вопросительно взглянул на меня.

— Я… я не знаю,