— Сафира! — вскинув испуганный взгляд, я увидела идущего в мою сторону Рушана.

— Что у вас опять произошло? Матушка говорит, ты ослушалась ее приказа…

— Скажите честно, у меня есть хоть какая-нибудь надежда стать свободной? — я умоляюще смотрела на мужчину, его лицо стало напряженным, словно внутри него шла борьба.

— Надежда всегда есть…

— Я имела ввиду реальный шанс на освобождение? — я видела, как ему тяжело, и знала, что есть что-то, о чем я не догадываюсь. Он просто не может ответить мне, не предав доверие отца.

— Проехали… — я встала со скамьи.

— Что ты сказала? — он вопросительно взглянул на меня, и я прикусила язык.

— Не важно, говорю… Уже не важно, — я поплелась к домику, не замечая, каким печальным взглядом провожает меня мой спаситель.

Несколько дней затишья, пугали меня сильнее, чем ругань Амины. Уж не знаю, что Рушан сказал матери, но она словно обо мне забыла. И все же, я чувствовала, что это затишье перед бурей. Хоть я и старалась не попадаться на глаза хозяйке и ее дочери, но внутри меня не отпускало беспокойство. Мне осталось пару дней, чтобы покончить со списком и можно будет не появляться в хозяйском доме.

Как всегда придя в лабораторию раньше, чем проснутся хозяева, я приступила к работе. Решила сегодня пропустить обед, чтобы уйти задолго до ужина.

Закрыв лабораторию, не успела я выйти в коридор, как увидела направляющихся в мою сторону двух мужчин. Оба высокие в темной одежде, за поясом заткнуты кнуты и кривые сабли, военная выправка… По спине прошел холодок…

— Это она? — один из них обернулся, обращаясь к невидимому мной собеседнику.

— Она, она- воровка проклятая! Пригрели шейгу в доме! Забирайте ее, чтобы глаза мои не видели больше этой дряни! — услышав ненавистный голос "хозяйки", меня бросило в пот.

— Что происходит? — я не собиралась молчать. Но и объяснять мне никто ничего не собирался.

— Иди за мной, — один из мужчин пошел вперед, второй, видимо должен был идти позади меня.

— Я не пойду, пока мне не объяснят, куда меня ведут? — я стояла, сложив руки на груди и сверлила взглядом спину удаляющегося мужчины. Он повернул голову, смерив меня оценивающим взглядом, и кивнул своему спутнику. Тот, просто подтолкнул меня следом и от его тычка, я чуть не упала. Поняв, что спорить просто не с кем, я, с гордо поднятой головой прошла мимо довольно улыбающейся Амины.

— Иди, иди, там тебя научат подчинению! — ее слова горечью отдались в душе. А ведь я даже не одела шейлу, как же меня поведут с непокрытой головой?! Понимая, что можно даже и не пытаться, они не станут ждать, пока я сбегаю за платком, я совсем сникла, но дом все же покинула с достоинством. Не доставлю радости этой мегере, увидеть меня сломленной. Слова Амины крутились в голове, но шок не давал мне сосредоточиться и вспомнить, в чем же она меня обвинила?

Меня вывели из дома и посадили в закрытую повозку, и лишь когда дверь за мной захлопнулась, отрезая меня от толпы зевак, которая уже собралась рядом с воротами дома, я дала волю слезам. Все, что я сдерживала в себе все это время, вырвалось наружу. Моя боль, страхи и ужас от непонимания происходящего, навалились на меня неподъемной ношей.

Чужой мир, я совершенно одна, да еще и в статусе рабыни! Неужели это конец?! Слезы не переставая, бежали по щекам, я понятия не имею, куда меня везут, что меня там ждет…

Когда повозка остановилась, я уже успокоилась, но напряжение никуда не делось. Спустившись с подножки, я осмотрелась. Скорее всего, это была тюрьма или как она у них называется… в общем, приют для заключенных. Трехэтажное здание было каменным, его окружала высокая каменная стена, я стояла на площадке, перед закрытыми металлическими воротами, охраняемыми стражей.

— Иди за мной и без истерик! А то знаю я вас, — один из стражников повел меня в здание. Мы спустились в подвал и я увидела решетку, за которой стоял еще одни стражник, открыв нам, он остался на своем посту, а мой конвоир повел меня по коридору, с обеих сторон которого были расположены камеры. В одну из них меня и втолкнули.

Когда глаза привыкли к тусклому свету, который пробивался через грязное окно под потолком, а в нос ударил тошнотворный запах, у меня волосы встали дыбом. Лежанка, стоявшая у стены, покрытая соломой, на противоположной стене были прикреплены кандалы, которые свисали, ожидая нового узника, а рядом стояло ведро, расстояние между стенами было не более двух шагов.

Не знаю, сколько я так простояла, но в себя пришла от того, что ноги, на каменном полу стали мерзнуть и я решила все же, сесть на лежанку.

В стрессовых ситуациях мой мозг начинал работать быстрее и, вспомнив каждое слово Амины, я поняла, что упекли меня сюда, за воровство. По крайней мере, с ее слов. Вот только что, где и когда (прямо хоть отправляй им свой вопрос, все равно ни за что не угадают), я у нее украла?

В доме я была лишь в лаборатории, ну еще и в подвале, но брать там точно не чего. Хотя, с чего я взяла, что Амина станет заморачиваться и просто не обвинит меня в том, что я украла какое-нибудь украшение из ее, например, спальни. Мне-то, рабыне все равно никто не поверит, да и навряд ли станут слушать…

Рушан меня не хватится, кто я ему? Закир хватится, но это будет не скоро, а точнее, меня уже наверное приговорят. Информации о том, как все здесь проходит и сколько длится судебное разбирательство, если оно вообще предусмотрено для рабов, у меня нет. Кто принимает решения и выносит приговор, я тоже понятия не имею.

Все гораздо хуже, я даже не знаю, к чему мне готовиться. Если судить по истории из школьной программы, бесправного раба мог обвинить любой, и наказание ему грозило вплоть до смертной казни, причем без суда и следствия.

А если учесть, что меня отправили в тюрьму, значит, суд все же состоится, ну или разбирательство. Если это не наносное, то возможно у меня все-таки будет шанс оправдаться. А если же это лишь фарс, то наказание меня ждет в любом случае, вот только какое…

Пока я размышляла над своей участью, краем глаза заметила в углу движение, вот теперь я точно не слезу с этой лежанки. Если в нашем мире в таком месте обязательно были крысы, то с местной фауной я знакомиться не собираюсь. Теперь, бессонная ночь мне гарантирована.

Эмир Карим ибн Ирштан правитель города Радун

— Великий Эмир, да прибудет с вами присветлый Эйв! Хазнедар Латифа просит принять ее, — опять что-то произошло в гареме, я провел пальцами по переносице. Как мне не хватает матушки, которая сама разбиралась с наложницами и их склоками. Дав знак склонившемуся в низком поклоне слуге, впустить управляющую.

— О, великий эмир! — женщина упала на колени и опустила голову вниз, в знак почтения.

— Говори…

— Великий эмир, ваша супруга приказала всыпать десять плетей Лейле, за то, что та заняла хаммам в неположенное ей время! — я спрыгнул с тахты, на которой сидел. Десять плетей?! Эта женщина совсем выжила из ума от ревности! Да Лейла и трех не вынесет!