— Кори.

— Это Кэлвин. Я в кабинете покойного, здесь есть фотография, восемь человек стоят перед реактивным самолетом, мне что-то подсказывает, что это и есть F-111. Дата на фотографии — тринадцатое апреля, а год тысяча девятьсот восемьдесят седьмой, не восемьдесят шестой…

— Так… операция была секретной, поэтому, возможно…

— Да, я понял. Однако на фотографии никаких имен.

— Черт…

— Не торопись, ты забыл, что в деле Кэлвин. Я нашел тут еще одну большую черно-белую фотографию с надписью: «Сорок восьмое тактическое авиационное крыло, база Королевских ВВС, Лейкенхит». Так вот на этой фотографии перечислены имена всех присутствующих — первый ряд, второй и так далее. Я взял увеличительное стекло и стал изучать лица, сравнивая их с фотографией возле штурмовика. Короче, я выяснил имена этих парней, а потом порылся в телефонной книге покойного, и теперь у меня есть семь адресов и телефонных номеров.

Я глубоко вздохнул.

— Чудесно. Отправь мне по факсу имена, адреса и номера телефонов.

— А что мне за это будет?

— Обед в Белом доме. Медаль. Что хочешь.

— Да, а может, и тюремный срок. Ладно, тут в кабинете есть факс. Давай мне номер твоего факса.

Я продиктовал номер и похвалил Кэла:

— Спасибо, дружище, отличная работа.

— Как ты думаешь, где сейчас этот Халил?

— Он наносит визиты пилотам. Кто-то из них живет в Вашингтоне?

— Нет. Флорида, Южная Каролина, Нью-Йорк…

— Кто в Нью-Йорке?

— Давай посмотрим… его зовут Джим Маккой… проживает в Вудбери, работает в Музее авиации на Лонг-Айленде.

— Понятно. Что еще?

— Ты хочешь, чтобы я отправил факс или чтобы читал тебе?

— Нет, отправляй факс. Отправь заодно и фотографию тех восьмерых у самолета и пометь, кто из них кто.

— Ох, Кори, ты настоящая заноза в заднице. Ладно, надо побыстрее убираться отсюда, пока я не начал привлекать внимание. Ты знаешь, этот Халил — порядочная сволочь. Я пришлю тебе несколько фотографий места преступления.

— А я пришлю тебе фотографию салона самолета, полного трупов.

— Береги свою задницу, Джон.

— А я всегда берегу. Увидимся в Белом доме. — Я отключил телефон.

Кейт посмотрела на меня, и я сообщил ей:

— У нас есть все имена и адреса.

— Надеюсь, что мы не опоздали.

— Я тоже надеюсь. — Я подозвал официанта. — Счет, пожалуйста. И принесите мне факс, он должен прийти на мое имя. — Я поднялся из-за стола. — Обед за мной, — пообещал я Кейт.

Мы подошли к двери и дождались там официанта. Я вручил ему банкноту в двадцать долларов, а он передал мне две рукописные страницы и фотографию, не слишком четкую.

Пока мы с Кейт быстрым шагом возвращались в здание на Федерал-Плаза, я читал вслух данные, полученные от Кэла.

— Боб Каллум, Колорадо-Спрингс, академия ВВС. Стивен Кокс, пометка «погиб в бою», Персидский залив, январь, тысяча девятьсот девяносто первый год. Пол Грей, Дейтона-Бич, Спрус-Крик, Флорида. Уильям Хамбрехт… про этого мы все знаем. Джим Маккой, Вудбери, Лонг-Айленд. Билл Сатеруэйт, Монкс-Корнер, Южная Каролина. Черт, где это? И последний… Чип Уиггинз, Бербанк, Калифорния, но Кэл сообщает, что этот адрес и номер телефона зачеркнуты в записной книжке Уэйклиффа.

— Я пытаюсь проследить маршрут Халила, — сказала Кейт. — Он уезжает из аэропорта Кеннеди на такси, за рулем, предположительно, Гамаль Джаббар. Может, Джаббар отвез его к дому Джима Маккоя?

— Не знаю. Но узнаем после звонка Маккою. — Я на ходу набрал номер домашнего телефона Маккоя, но мне ответил автоответчик. Не желая оставлять слишком тревожное сообщение, я сказал: — Мистер Маккой, говорит Джон Кори из ФБР. У нас есть основание считать, что вы можете стать объектом нападения со стороны человека, который хочет отомстить вам за участие в авианалете на Ливию в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Пожалуйста, предупредите местный полицейский участок и позвоните в отделение ФБР на Лонг-Айленде. Мой прямой номер телефона… — Я продиктовал номер и добавил: — Пожалуйста, будьте очень осторожны. Советую вам с семьей немедленно куда-нибудь переехать. — Я выключил телефон и сказал Кейт: — Он может принять этот звонок за розыгрыш, но, возможно, слово «Ливия» убедит его. Запомни время звонка.

Кейт уже достала блокнот и делала в нем какие-то пометки.

— Но он может не получить твое сообщение.

— Давай не думать об этом. Будем надеяться на лучшее. — Затем я набрал номер домашнего телефона Билла Сатеруэйта, а Кейт пояснил: — Я первым делом звоню домой потенциальным жертвам, а потом уже будем звонить в местную полицию.

Снова мне ответил автоответчик:

— Билл Сатеруэйт. Оставьте сообщение.

Я продиктовал сообщение, аналогичное тому, что оставил для Маккоя, а закончил его советом уехать из города.

Далее я набрал номер домашнего телефона Пола Грея во Флориде, отметив про себя, что домашний адрес и адрес работы одинаковы.

И снова автоответчик предложил мне оставить сообщение. Что я и сделал. Мы с Кейт продолжали идти, я набрал рабочий номер Грея.

— Имитационное программное обеспечение Грея. В данный момент никто не может подойти к телефону… — И так далее. Мне не понравилось, что я никого не застал дома, а Грея не было и на работе. Я оставил стандартное сообщение.

Набрав номер рабочего телефона Сатеруэйта, я опять услышал проклятый автоответчик и возмутился:

— Черт побери, да куда они все подевались?

Кейт промолчала.

Уже не надеясь на удачу, я набрал номер Музея авиации на Лонг-Айленде, и тут мне ответил женский голос:

— Музей.

— Мадам, меня зовут Джон Кори, Федеральное бюро расследований. Мне нужно поговорить с директором, мистером Джеймсом Маккоем, по очень срочному делу.

Моя собеседница молчала, пауза слишком затянулась, и я уже понял, что она означает. Наконец женщина промолвила:

— Мистер Маккой… — я услышал всхлипывания, — мистер Маккой мертв.

Я посмотрел на Кейт и покачал головой.

— Когда он умер, мадам?

— Его убили.

— Когда?

— В понедельник вечером. Там в музее полно полиции… в здание никого не пускают.

— А вы где находитесь, мадам?

— В Детском художественном музее, это рядом. Я секретарь мистера Маккоя, его телефонную линию переключили сюда, и поэтому…

— Понятно. Как его убили?

— Ох… его застрелили… в самолете… с ним был еще один человек… может, хотите поговорить с полицией?