Что же касается Временного правительства и командования ВСР, то оно отнеслось к новой инициативе Парижа «с большой сдержанностью». Лидеры режима были разочарованы тем, что в ГБЗ не будет включена вся правительственная зона, которая могла бы стать «неуязвимой для РПФ»[1755]. 4 июля Нахимана, советник президента Руанды по иностранным делам, обвинил Францию в намерении создать «индейскую резервацию» и потребовал от французского представителя при Временном правительстве Янника Жерара распространить «эту зону безопасности на все регионы, которым может угрожать РПФ»[1756].

3 июля французы совершили свой второй рейд в Бутаре, ставший возможным благодаря Даллэру, который по их просьбе сумел договориться с РПФ о прекращении на один день огня для эвакуации «сирот и монахов». Этот рейд вновь провели солдаты 1-го полка и отряда № 10, прибывшие в город около полудня[1757]. По словам британской журналистки и писательницы Линдси Хилсам, «…атмосфера в Бутаре и его окрестностях была оптимистической, поскольку сторонники правительства ждали прибытия французских войск, которые, как они верили, остановят наступление повстанцев. Солдаты украшали свои грузовики французскими флагами. На одном блокпосту какой-то интерахаме в соломенной шляпе, раскрашенной в цвета триколора, позировал для камеры со своим оружием – камнями и стрелами, копьем и мачете – перед вывеской, которая гласила “Да здравствует Франция!”»[1758]. «Более тысячи человек[1759], в том числе 700 сирот, – с гордостью сообщает Розье, – были увезены из-под носа у РПФ, который занимал северную часть города»[1760]. В начале второго часа дня колонна под командованием Жийе (сироты) отправилась к бурундийской границе, другая под командованием Тозэна (в основном монахи) – в Гиконгоро[1761]. Вскоре после того как колонна Тозэна выехала из города, она была остановлена отрядом повстанцев[1762]. «Когда караван из 20 машин с эвакуируемыми, – рассказывал сопровождавший его журналист, – достиг заставы РПФ, в 5 милях от Бутаре, в нем был обнаружен один прятавшийся солдат правительственной армии. После 20–25 минут препираний и криков этот человек прыгнул во французский военный джип и отчаянно вцепился во французских солдат. В джипе было трое элитных французских коммандос. Люди из РПФ окружили его с ружьями наготове. Все другие машины конвоя двинулись дальше; остались только два джипа и грузовик, которые находились в самом хвосте. Последовала борьба, во время которой повстанцы пытались вытащить беглеца из джипа. Французы, казалось, не желали ему помогать. Тогда этот руандийский солдат выпрыгнул из первого джипа и забрался во второй. Сцена повторилась. Снова последовала борьба, и французы опять не оказали ему помощи. Наконец солдат понял, что французские военнослужащие не будут вмешиваться, спрыгнул с джипа и побежал. Я услышал, как один военный из РПФ приказал: “мализа йейе” (“покончи с ним”). Боец РПФ бросился за солдатом, стреляя из своего АК-47. Солдат упал в соседнем буше. Мы видели, как он упал, а боец РПФ все еще стрелял в него»[1763].

Временное правительство надеялся, что инциденты 1 и 3 июля спровоцируют открытый конфликт между РПФ и французскими войсками. 3 июля оно призвало Париж выйти за рамки мандата ООН и остановить наступление РПА. «Мы хотим, – заявил Бикамумпака, – чтобы Франция встала между сражающимися сторонами»[1764]. «Я думаю, – добавил он, – что командование операции “Бирюза” обязано действовать активнее, чтобы показать, что оно что-то делает для руандийцев»[1765]. «Франция – великая держава, как Америка или Англия. Они [французы] могут остановить войну. Я не говорю, что боюсь войны, но я бы хотел, чтобы больше не было смертей в этой стране»[1766], – заявил один из главных организаторов массовых убийств тутси Робер Кажуга.

Казалось, что рассчеты руандийского режима не лишены оснований. 4 июля, когда подразделения РПА заняли Кигали и Бутаре, французы объявили о создании с 5 июля ГЗБ, не дожидаясь санкции СБ ООН[1767] (она была дана только на следующий день[1768]). Розье приказал французским войскам в Гиконгоро «помешать РПФ захватить город или обойти его»[1769]. Еще 1 июля туда была переброшена команда «Трепель», а 4 июля там разместился отряд № 10. Тозэн заявил корреспонденту МФР: «Мне приказали остаться в Гиконгоро. Никто не пройдет здесь. Мы не позволим кому бы то ни было угрожать гражданским лицам, будь то милиция или РПФ[1770]. Если повстанцы придут сюда и будут угрожать населению, мы откроем стрельбу по ним без колебаний. У нас есть средства и еще больше на подходе»[1771]. «РПФ ждет большой сюрприз, – добавил он. – Мы не назовем это Дьен Бьен Фу, мы назовем это Аустерлицем»[1772]. По словам Прюнье, Тибо «жаждал добраться до РПФ»[1773].