class="p1">Малфой молча выпил предложенные зелья. Уходя в спальню, он развернулся и посмотрел на Тео, едва склонив голову вправо.

— Спасибо.

— Я всегда рядом, Драко.

— Я знаю, — усмехнулся Малфой и кивнул, понимая, что с друзьями ему действительно повезло.

* * *

Теодор наблюдал за Николь на завтраке. Она пробежала своими карими глазами по слизеринскому столу, теребя рукой узел галстука. Он заметил, как она потускнела, не находя взглядом того, кого искала.

Теодор подумал, что она меняет Драко. Влияет на него. Он видел, что она волнуется. По её трясущимся рукам и нервным поворотам головы каждый раз, когда двери Большого зала открываются. Теодор знал, кого она ждёт.

Он словил Николь на выходе из зала, хватая за руку и заводя в какую-то тёмную нишу. Рейнер не вырывалась, узнав друга. Она смотрела на него неотрывно и, слегка склоняя голову вправо, подняла в вопросе свою бровь. Точно так же, как Драко.

— Он просил передать, что с ним всё в порядке.

Николь на мгновение нахмурилась, но кивнула и тут же приняла расслабленный вид.

— Спасибо.

Она ему улыбалась. Тео собирался развернуться, чтобы уже уйти, но остановился. Посмотрел на неё долгие несколько секунд и сказал:

— Ты нужна ему, ладно? Даже если он когда-нибудь скажет обратное.

— Спасибо, — ещё раз сказала девушка и побрела в свою гостиную.

* * *

Спящая Николь так прекрасна. Не дерзит, не провоцирует, не бросает вызов. Не поджимает губы — этот элемент её мимики ему не нравился, но он всё равно принял его. И не прячется за своей маской холодности и безразличия. Когда-то он требовал от неё умения скрывать эмоции, сейчас же Драко это раздражало. В мире, где скрывают свои чувства абсолютно все, ему нужно было, чтобы хотя бы один человек снимал свою маску перед ним. Николь научилась прятать эмоции после смерти отца. Драко же после его гибели понял, что её чувства — её сила.

Эта девушка, говорили, совершенно не умеет грустить. Раньше он верил в это, но сейчас Малфой определённо точно знал, что она плачет по ночам почти так же часто, как он курит.

ㅤㅤ ㅤ

Николь глубоко и умиротворённо дышала — такое сюрреалистичное зрелище для него. Того, кто несколько часов назад стоял подле Тёмного Лорда и видел, как тот пытал грязнокровку.

Такую же грязнокровку, как Рейнер.

ㅤㅤ ㅤ

Она почти каждый день засыпала подле него в выручай-комнате, а Драко до сих пор настолько не верилось в происходящее, что он не способен закрыть глаза. Он влюбился в неё ещё до того, как принял это. И он, и она тогда с нескрываемым удовольствием смаковали свой скоротечный роман, а Драко думал, что это не просто игра гормонов и желание переспать, а нечто большее. И вот сейчас она лежала рядом с ним, а ему периодически казалось, что это сон.

Фальшивое «мы просто друзья» с губ слетало чаще положенного, пока в голове таились порочные воспоминания о нежных губах на шее. Влюблённость в маглорождённую не входило в его планы от слова совсем, но ведь и планирование никогда не было сильной стороной слизеринца.

Жгучая ревность ядовитой ртутью циркулировала по венам, пока серые глаза неустанно наблюдали за её общением с кем-либо противоположного пола.

Самозабвенно целоваться под покровом безлунной ночи, до невозможности сильно прижимая миниатюрный силуэт к каменной поверхности стены, неосознанно проводить взглядом знакомую фигуру, будучи готовым наслать проклятие на любого, кто посмеет тронуть её, с лёгкой ухмылкой слушать её торопливые рассказы о красочном путешествии в Германию в детстве, понимая, что эта юная ведьма достойна всего мира, а не кратковременного отдыха, — это всё стало необходимо как воздух.

Она видела в нём то, что, порой, отказывались видеть другие — доброту, заботу и горящее огнём желание быть лучше, чем он есть. Николь ходила следом за ним, подавая руку, когда он падал, тайком доделывая за него домашнее задание, когда тот был занят заданием Тёмного Лорда (Драко делал то же самое с её заданиями), гладила его волосы и шептала успокаивающие слова, когда он приходил с очередным провалом. Она не превозносила себя для него, делая от души, стараясь для него настолько, насколько могла.

А самое неприятное: его постоянно грызла совесть за то, как он поступал с Асторией. Она не заслуживал такого. Ей бы быть с кем-то таким, как Блейз, а Драко оставьте Никки. Они оба сломлены и с меткой на предплечье. У Драко и Астории будущего нет. Не знал он, было ли оно у него и Никки, но попробовать был не прочь, хотя ей он никогда в этом не признается, конечно.

ㅤㅤ ㅤ

Драко любил смотреть за спящей Николь, но ещё больше он любил, когда она засыпала в его объятиях.

Малфой не верил в любовь. Просто эта девочка с карими глазами перевернула весь его мир.

* * *

Волшебник перед ней — не человек, скорее олицетворение тьмы. Если бы кто-то писал его портрет, у него не получились бы эти глаза с разными взглядами. Один смотрит на тело, а другой — сквозь него в душу.

ㅤㅤ ㅤ

— Нападай, — приказал Волан-де-Морт, голосом ломая её волю.

ㅤㅤ ㅤ

Николь не пачкала реальность криками заклинаний: она юна, но достаточно талантлива для невербальной магии. Однако её учитель ещё талантливее в силу многолетней практики. Почти невидим жест его руки, когда он останавливал одно её проклятие за другим. Он посмеивался, точно над ребёнком, и неосторожно разбудил в Рейнер гнев.

ㅤㅤ ㅤ

— Уверенней. Убедительнее. Не верю, что ты хочешь этого по-настоящему.

ㅤㅤ ㅤ

Прищурившись, девушка возобновила атаку, рассчитывая, что её желания ударить по нему должно хватить. Это непонятная ей самой непреодолимая тяга угодить Тёмному Лорду настолько, чтобы он был горд потраченным на неё временем.

ㅤㅤ ㅤ

— И это одна из лучших бойцов? Это какая-то насмешка.

ㅤㅤ ㅤ

Николь оскалилась хищно и почувствовала, что ярость готова искрить из её ладоней безо всякой палочки, но ничего не вышло. Повсюду были только его надменный смех и разочарование, которые готовы перекрыть ей дыхательные пути безо всякого намёка на жалость. Они парализовали её, вгоняли в панику и почти предсмертную агонию…

Когтевранка вздрогнула как от удара, судорожно сглотнула воздух, но не закричала. Ей словно боггарта подселили в голову. Ни одной спокойной ночи за последние две недели. Она непременно попросила бы зелье, чтобы заглушить тревоги и отдыхать спокойно, но Николь не желала проявить слабость. Она должна была доказать — самой себе в первую очередь —