пахнет. Мне представляется, что стопроцентному «янки» всюду неплохо, особенно там, где смотрят в рот человеку с запада. Здесь преклоняются перед западом, Александр?

— Как и всюду, Стив! Вы его оставите в покое?

— Для этого мне сначала надо поговорить с ним самим.

— Вы считаете это необходимым?

Безусловно. Если он после моего разговора решит остаться, я не буду препятствовать. Но некоторые расписочки я у него должен буду забрать в любом случае. Итак, где он?

— Пошли…

ГЛАВА 45. ТБИЛИСИ. ГРУЗИЯ

— И все же у вас сумасшедшие ночи, — зевнув, произнес Липнявичус. — У нас в Литве не так — туман, туман… А здесь каждая звездочка по отдельности.

С заднего сидения «Волги» отозвался черноволосый красавец Гвизандария:

— Приезжай летом, когда Шеварднадзе всех помирит — такой шашлык на природе устроим. Месяц, клянусь мамой, барашка буду одними орехами кормить. Вкусный будет, что первая девушка на сеновале…

— И вино будет? — принял игру Липнявичус.

— О чем спрашиваешь, дорогой… Какой хочешь изабелла, гурджани, напареули… А можем от деда привезти — у него такой большой кувшин — квери — в землю закопан, всю Москву поить будем.

— Сколько времени? — спросил сидевший рядом с Гвизандарией Вахтанг Колидзе. — Часов пять?

Без четверти… — ответил Гвизандария. — Скоро светает…

— А фотографа все нет, — сказал Липнявичус. — Как думаешь, не обманул нас Гуридзе?

— Нэт, — авторитетно заверил его Гвизандария. Ему нет смысла, Я ему потом устрою веселую жизнь! Девочки, вино, понимаешь… Если бы он хотел надуть, то назвал бы адрес гостиницы: мы, правда, его и так знаем… Но он сказал честно — не пойдет он сегодня в «Мцхе-тию». Значит, ждать надо у знакомых. А знакомые где-то здесь… Плюс — минус три дома!

— Должен, должен появиться, — добавил Вахтанг Колидзе. — Подождем еще немного… Лучше скажи, Иозас, о чем вы там в Москве думали, когда Бакатин эту глупость сделал? Его, понимаешь, на такую должность ставили, а он… Судить надо!

— Да ни о чем не думали, — обернулся Иозас. — Со мной, что ли, советовались? Это все политика, а не думы о государстве. Зачем-то нужен Ельцину был такой подарок…

— Зачем?

— Сам подумай.

— Да… Как нас раньше в школе КГБ учили — все, что совершается, не совершается без чьего-нибудь умысла. Кому-то это нужно!…

— Тихо, мужики! — насторожился Липнявичус. Шаги. Кто-то идет.

Действительно, со стороны переулка, где возвышался красивый старинный дом с резной верандой и причудливой высокой башенкой, увенчанной шпилем, приближался мужчина. Он часто оглядывался, подозрительно озирался по сторонам.

— Кажется, он, — прошептал Липнявичус, сползая ниже по сиденью, — его примеру последовали Колидзе и Гвизандария.

Бросив взгляд на «Волгу», притулившуюся на ночь у подъезда соседнего дома, Тягны-Рядно взялся за ручку калитки и исчез в полумраке сада. Потом зажегся огонь на веранде и хлопнула другая дверь.

— Не обманул, — прошептал Липнявичус.

— Будем брать? — спросил Колидзе.

А где остальные? Американец и Вашко? — поинтересовался Гвизандария. — Хорошо бы всех вместе…

— Вместе, кажется, уже не получится, — с досадой произнес Липнявичус. — Хоть синицу в руках подержать бы… Сколько можно гоняться…

Они вышли из машины и бесшумно открыли калитку, за которой совсем недавно исчез фотокорреспондент. В саду под деревьями в напоенном ароматами цветов густом воздухе мелькали в вихре понятного только им танца огоньки светлячков.

Крыльцо дома было сделано из плиточного камня, и подняться по нему без лишнего шума не составляло труда. Но веранда оказалась с весьма ветхим полом, и старинные еловые доски, отполированные временем, предательски скрипели.

Погоди, дорогой, — отстранил Гвизандария Лип-нявичуса и передернул затвор пистолета. — Первый раз шпиона в своей жизни вижу. Всякое может быть… — Он рывком распахнул дверь и единым махом оказался в комнате, за ним ворвался Колидзе, тоже с пистолетом в руке. Что же касается Липнявичуса, то оружия у него при себе не было.

— Всем оставаться на местах! — заорал Гвизандария. — Проверка документов! Милиция…

Но в комнате никого не было, следовательно, никто и не поспешил исполнить приказание.

— Кто там пришел? — послышался недовольный женский голос. — Это опять ты, Гоги? И когда кончится весь этот бедлам… Опять был у Резо?

Гвизандария переглянулся с Колидзе и отдернул парчовую занавесь. В постели под расшитым цветами одеялом лежала женщина. Лицо ее было обернуто к стене, и если бы даже глаза у нее были открыты, она все равно бы не видела вошедших.

— Уважаемая, — обратился к ней Гвизандария. — Можно попросить вас встать…

Женщина повернулась и удивленно уставилась на вошедших. Потерев глаза кулаком, она зажмурилась, словно пытаясь прогнать сновидение, потом помотала головой, но виденье не рассеялось — перед ней стояли три мужика с пистолетами в руках.

А-а-а… — завыла она на высокой ноте. — Люди добрые, что это происходит! Вай мэ… Позор на мою седую голову… Кажется, они хотят делать насилие…

— Тс-с-с… — подскочил к ней Колидзе и зажал рукой рот. — Тихо ты. Мы из милиции. — Он неожиданно отдернул руку и затряс ей в воздухе.

— А-а-а… — снова заверещала женщина.

Колидзе со всего маху припечатал к ее лицу небольшую подушечку, лежавшую в изголовье.

— Кусается, понимаешь…

Женщина испуганно хлопала глазами. Колидзе поправил подушечку таким образом, чтобы женщина могла дышать носом.

Кто еще здесь живет? — спросил он. — Отвечай! Как же она ответит? У нее же рот закрыт, прошептал Липнявичус.

Глазами пусть отвечает. Если «да», то пусть закрывает. «Нет» оставляет открытыми. Поняла?

Женщина закрыла глаза.

В доме еще кто-нибудь живет? спросил он ее.

Глаза остались открытыми.

Как же так? — отпустил он подушку.

А-а-а… — закричала женщина с новой силой; Колидзе нажал на подушку сильнее.

— Отойди! — отпихнул его в сторону Липнявичус. — И больше не мешай. Женщина, — обратился он к лежавшей в кровати, — я прошу вас не кричать Я из Москвы приехал специально к вам.

— Из Москвы? — не поверила женщина и привстала на локте.

Этот посетитель был не из местных, а значит, не такой страшный — своих хозяйка боялась много больше.

— Есть кто-то в доме еще?

— Нет.

— Как же так? Мы видели, сюда только что вошел мужчина.

— Молодой, высокий и тоже из Москвы?

— Да.

— Так он не ко мне, а к жиличке. Студентка тут из университета снимает у меня комнатку. Хорошая вроде. Сама из Кутаиси. Зачем к ней будут ходить мужчины? Не знаю — не ходили, — не слишком удачно соврала она.

— Вы рано ложитесь спать?

— А что мне еще делать…

— А встаете поздно?

Так не корову доить, и кур у меня нет.

— Где комната вашей студентки?

Женщина села на кровати, спустив ноги на пол, почесала их одну о другую и прикрыла обнаженные колени одеялом.